Владимир Листов - Чекисты рассказывают...

• Название: Чекисты рассказывают...
• Автор: Владимир Листов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1970

Книга рассказывает о благородном, самоотверженном и опасном труде советских разведчиков и контрразведчиков. Время действия — канун Великой Отечественной войны, военное время и послевоенные годы. В качестве авторов выступают ветераны-чекисты полковники Р. Абель, А. Авдеев, А. Зубов, В. Егоров, А. Сергеев и другие. Авторы — непосредственные участники описываемых событий, это придает всей книге необычайную точность и достоверность.

Книга оформлена Р. И. Абелем.

---

— Не понимаю... Что же от меня еще требуется? Скажу я ему это... а дальше...

— Спокойствие и выдержка. Атлет должен вам верить. Скажите ему, что в четверг вы задержитесь подольше с Кругловым... Конечно, если вам не помешает Петр Максимович... Желаю успеха.

Они плыли рядом

...Все стало проясняться. Да, это она, девушка, к которой молодой ученый спешил в памятное воскресное утро, та самая девушка, что вышла тогда из магазина на две минуты раньше резидента. В четверг она точно выполнила его задание: как он не сопротивлялся — «Пойми ты, Наташа, мне надо завтра шефу докладывать. Сегодня я никак не могу уйти пораньше» — она все же увела его в театр: «Пусть это будет моим капризом. Я ведь не так часто капризничаю. Не правда ли?»

Теперь Птицын вынужден сказать Егорову всю правду.

...Они гуляли по набережной — это любимое место их прогулок: здесь, собственно, все и началось. Первое пожатие руки. Первое объяснение в ту безлунную ночь, когда сквозь нависший над рекой туман мерцали одинокие звезды.

А сейчас он смотрит на нее глазами, которым открылся весь ужас свершившегося. Она все щебечет и щебечет о чем-то, а он ее не слышит. Он думает о том, хватит ли у него физических и душевных сил выдержать и не выдать себя, скрыть, как клокочет его сердце — гневом, ненавистью, презрением. Должен, обязан выдержать, не имеешь права выдавать себя — это ничтожно малая расплата за все... За что? В чем твоя вина?

— О чем ты думаешь, Петя? Ты меня не слушаешь...

— Прости, пожалуйста, Наташа, я действительно задумался. Меня все же тревожит этот визит иностранца и необычное его предложение насчет статьи. И потом неожиданный отбой. Как-то неспокойно на душе... Странный джентльмен...

— Петя, вспомни, ты за рюмкой водки не сболтнул чего-нибудь лишнего? — испуганно спросила она.

— Успокойся, Наташенька. Ты ведь знаешь, какой я пьяница... Я, конечно, ответил на некоторые его вопросы...

И Петр Максимович вслух стал вспоминать вопросы, которые ему задавал Карл, и то, что он ответил на них.

— А по-моему, Петя, ты был слишком откровенен с ним...

— Дорогая, ты не волнуйся за меня. Главное-то в нашем открытии совсем не в том, что я ему рассказал. Ведь мы нашли... — И он долго говорил о последних исследованиях института. Однако Наташа вовсе не слушала его, а довольно откровенно позевывала. «Майор как в воду глядел: «Ни одного вопроса она не задаст вам», — вспомнил Петр Максимович. — Прости меня, пожалуйста, Наташенька... Для тебя это, конечно, скучная материя, а для меня — вся жизнь...

... Был жаркий вечер. Они зашли на поплавок поужинать. Наташа была очень весела, ласкова.

— Петя, поедем завтра в Химки...

На следующий день сразу после работы Наташа поехала в Химки. Петр Максимович задержался в институте, и они условились встретиться в восемь часов вечера у входа в речной вокзал.

...Она заплыла далеко-далеко, когда рядом с ней неожиданно появился мужчина. Кругом — ни души. Какую-то минуту плыли молча, бок о бок. Достав из-под купальника пластмассовый мешочек, она протянула его мужчине.

— Тут последние данные. Я их записала со слов Егорова.

— Хорошо. Изучим, увидим, решим, что дальше делать. Инструкцию и вознаграждение получите через тайник номер два.

И они поплыли в разные стороны.

В восемь вечера Петр Максимович ждал ее у подъезда речного вокзала.

За ужином Наташа говорила Петру теплые и ласковые слова, которые его уже не согревали. Но он понимал, что ему надо улыбаться. И он улыбался...

Переводчица была арестована вскоре после того, как в Москву пришел журнал с сенсационной заметкой. В этот же день был арестован и Атлет. Его взяли на улице, в момент свидания с сибирским профессором. Он оказался ягодкой того же поля, что и Серж.

Их могли арестовать сразу же, в Химках, где Атлет принял от переводчицы пластмассовый мешочек — момент этот был зафиксирован фотокамерой. Но чекисты решили подождать: «Посмотрим, как будут развиваться события».

Все это время велось круглосуточное наблюдение за Венерой и Атлетом. Венера снова вышла на связь с Атлетом. Была перехвачена шифровка в их тайнике. Вот она:

«Требуем новых данных о работах профессора. В полученной информации оказались неточности. Нужны уточнения. Используйте благоприятную ситуацию: после публикации в зарубежном журнале секретность темы ослабеет. Действуйте быстрее и тем же оружием».

И она продолжала действовать! Из тайника была изъята шифровка Венеры с какой-то формулой и схемой.

Как это было

...Это случилось во время практики. Наташе в Интуристе дали одно из наиболее ответственных поручений — работать с иностранным гостем — ученым. Она должна помочь ему познакомиться с нашей страной, услуги ее могут потребоваться и днем и вечером — в научном институте, и в театре, во время прогулки по городу или на встрече с советскими коллегами за ужином.

Наташа с волнением приступила к новому для нее делу и быстро освоилась с ним. Ей понравился необычный для нее образ жизни — машины, приемы, театры. И еще одно немаловажное обстоятельство: иностранец был сравнительно молод, обаятелен и, может быть ей это показалось, несколько более обычного внимателен к ней.

...Нет, она не поедет к Димке в тайгу. К чему, зачем? «С милым рай и в шалаше» — это выдумка неудачливых девиц. Теперь она это уже твердо решила и даже написала Диме: «Не сердись, кактус! Ты должен понять меня».

Однажды в холле гостиницы студентка встретила сотрудницу Интуриста, помогавшую практикантам. «Рада сообщить вам приятное, ваш подшефный весьма доволен своим гидом».

Тогда Натали еще не догадывалась, что у ученого были серьезные для этого основания: его вполне устраивала болтливая, веселая, падкая на комплименты и сувениры девушка. Тогда она еще не догадывалась, почему так участливо иностранец расспрашивал ее о погибшем отце, о матери, бабушке, дяде. У девушки учащенно билось сердце, когда гость будто невзначай дольше обычного задерживал ее тоненькие пальчики в своей большой руке...

Однажды он познакомил гида со своим другом юности — «мы вместе учились в колледже» — работником посольства. Они втроем несколько раз были в Большом театре, ездили в Загорск смотреть лавру. И в тот прощальный вечер, когда ученый собирался улетать домой, когда он горячо благодарил свою переводчицу (не словом — сувениром), сотрудник посольства тоже был тут. Ученый дружески похлопывал его по плечу.

— Я прошу тебя, мой друг, не оставлять без внимания мисс Натали. Она заслуживает этого внимания, — и он галантно поцеловал ей ручку. — Вспоминайте меня, когда будете вместе... Я даже разрешаю вам когда-нибудь выпить за мое здоровье... Но ни шагу дальше... — и ученый весело рассмеялся, обнимая своего друга.

И Натали смеялась. Ей было и весело и немного грустно: она привыкла к своему подшефному. А ученый продолжал: «Мисс Натали, я вас тоже прошу не забывать моего друга. Он пишет книгу о русской науке и, может быть, ему потребуются какие-нибудь справки или официальные справочники или устная консультация. Если это вас не очень обременит — помогите ему. Я заранее благодарю вас».

«Друг» дал о себе знать через неделю после отъезда ученого: позвонил Наташе домой и пригласил ее в ресторан. «Я хотел бы воспользоваться вашим любезным согласием помочь мне консультацией... Вы как-то говорили, что читали о последних открытиях советских пушкинистов. Мне хотелось бы побеседовать с вами на эту тему...»

Они пили кофе по-турецки и французский коньяк. Говорили о русском балете и венском айс-ревю. Ну, конечно, и о пушкинистах.

Они встретились раз, другой, третий. Как всегда, Наташа без умолку щебетала о маме, бабушке, дяде, институте, рассказывала о студенческих вечерах, на которые приезжают ребята из МГУ и МВТУ, о парне из МВТУ, который зачастил к ним на вечера и танцует только с ней. Так разговор зашел об МВТУ.

— Я хочу рассказать об этом великолепном институте в своей книге. И был бы очень признателен вам, если бы вы смогли узнать для меня некоторые детали обучения на машиностроительном факультете. Вы, кажется, говорили, что ваш поклонник учится на этом факультете? Или я ослышался?..

Даже не очень сметливый человек, услышав такую просьбу иностранного дипломата, должен был насторожиться. Но девушка выполнила и эту просьбу, тем более что поклонник оказался парнем весьма болтливым.

Наташа охотно встречалась с сотрудником посольства. Была у него дома, полагая, что для нее это прекрасная разговорная практика. Дипломат был в меру любезен, внимателен. Разговаривать с ним было приятно, интересно — он много и многих знал. Оказывается, ему хорошо известно и имя ее дядюшки. «Я много слышал о нем! Блестящий ученый, острый ум, смелый экспериментатор». Наташа прервала его и сама стала подробно рассказывать об исследованиях Федора Степановича — все, что запомнилось из бесед с ним. Иностранец рассеянно слушал и незаметно перевел разговор на какую-то другую тому, хотя к исследованиям дядюшки, словно невзначай, они возвращались несколько раз...