Кавад Раш - Рождение танковой нации

• Название: Рождение танковой нации
• Автор: Кавад Раш
• Издательство: журнал "Роман-газета XXI век" №7-1999
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999

---

Другой немецкий средний танк Pz-IV имел толщину лобовой брони 50 мм и бортовой 30 мм. Боевая масса 22 тонны. Он выпускался всю войну в десяти модификациях. На его базе выпускались штурмовые орудия и истребители танков. При нападении на Польшу у вермахта было всего 211 танков Pz-IV. Во время войны в Польше и на Западе у Германии в бронетанковых силах было представлено только 10 процентов средних танков Pz-III и Pz-IV.

На Восточном фронте вермахт располагал только 900 средними танками Pz-IV, которые по всем показателям уступали нашим средним 1225-ти танкам Т-34. При этом к 22 июня 1941 года вермахт не располагал ни одним тяжелым танком в своих боевых порядках.

Чем же располагала Красная Армия к началу войны? Перед Второй мировой войной танковый парк всех государств мира, кроме СССР, составлял 18 тысяч машин. У Красной Армии было 30 тысяч танков! (Жуков называет цифру 32 тысячи.) Выходит, у РККА в строю почти в два раза больше танков, чем у всего мира! Если вспомнить о том, что танки — оружие нападения, то следует признать, что план "назло буржуям мировой пожар раздуем" к 1941 году не потерял ни одной буквы. Полураздетый, голодный, живущий по продкарточкам, окруженный по периметру границ следовой полосой с колючей проволокой, при взорванных пустых церквах и переполненных тюрьмах народ был мобилизован для захвата мира. Полстолетия пропаганда промывала остатки мозгов атеистам о численном превосходстве немецких танков, внезапно напавших на миролюбивую колхозную страну.

Мы уже упоминали, что у вермахта на Восточном фронте из 3715 танков выдвинуто 1700 средних танков Pz-III и Pz-IV. Мы же в числе 32 тысяч танков располагали 2261 танком новых типов, которые могли передавить и разметать любые танки вермахта. Какие танки входили в это число новейших наших танков, о наличии которых не подозревал противник?

Это — 1225 средних танков Т-34 и 400 противоснарядных средних танков Т-38. К ним прибавим 636 тяжелых танков KB ("Климент Ворошилов"), неуязвимых и грозных, выпущенных Путиловским (Кировским) заводом. Если немцы называли KB "Духов панцер", то американцы прозвали его "полностью русский танк". КВ-1: боевая масса 47,5 тонны. Экипаж 5 человек. Пушка 76 мм, броня 75 мм и 3 пулемета. У КВ-2 (1940–1941 гг.) вес 52 тонны и пушка-гаубица 152 мм. Что значит "полностью русский танк" KB, видно из боя лейтенанта Павла Гудзя под Москвой. У Волоколамска он на своем KB вступил в бой с 18-ю немецкими танками. Экипаж Гудзя подбил десять танков и расстрелял 4 противотанковых орудия. На броне KB осталось 29 вмятин от вражеских снарядов. Напомним еще раз, что Германия вступила в войну, не имея ни одного тяжелого танка.

Генерал-майор И. Вовченко бывал на фронте для оценки танков KB и написал в книге "Танкисты": "…В руках опытных водителей танк KB отработал в походе и бою по пять тысяч часов, машины прошли без ремонта моторов по три тысячи километров. Это почти в три раза больше, чем предусмотрено техническими условиями эксплуатации танков. Семьдесят вмятин и три тысячи пройденных километров! На этих танках можно пройти до Берлина, без ремонта. Таково было единодушное мнение гвардейцев-танкистов 3-й бригады 7-го корпуса, которым командовал Павел Ротмистров. "KB сейчас самый лучший танк в мире. Так и передайте в Москве", — сказал я конструкторам на прощание…"

Так и было до появления первых "тигров" и "пантер". Но еще до "тигров" состязание снарядов и брони выиграл снаряд. Немцы вступили в войну с подкалиберными снарядами. Мы их освоим только через два года войны.

Так или иначе, а уже в 1941 году мы могли бронированной ордой проутюжить всю Европу. Когда к маю 1940 года Гитлеру разведка донесла, что красные довели парк танков до 20 тысяч машин, он отказался этому верить. В 1942 году Гитлер неожиданно прилетел в Финляндию, чтобы поздравить с днем рождения маршала Маннергейма, и в беседе сказал ему с удивлением и даже с долей подавленности, что вермахт подбил и захватил уже у красных 24 тысячи танков. В разгар войны разведка сообщила фюреру, что большевики на Урале производят до 700 танков в месяц. Гитлер хватил кулаком по столу и заявил, что это бред, такое производство немыслимо. К этому времени танковая промышленность, развернувшись на Урале, давала 2 тысячи танков в месяц. Мы не могли не упомянуть о количестве и качестве танков Красной Армии не только для того, чтобы восстановить правильную картину войны, но, главное, чтобы извлечь, наконец, уроки из страшной войны и показать, что решающим фактором на войне является не количество и качество оружия, а человек, его дух, его выучка и способность быть носителем лучших военных традиций своего Отечества.

Мы имели все, кроме военной мысли и, как следствия, военной школы, организации, связи и развитой традиции обучения войск. 20–30 тысяч наспех сколоченных, необученных экипажей — это еще не бронетанковые силы. Немцы беспрерывно и даже с упоением школили в танковых училищах офицеров и унтер-офицеров, а в танковых школах — водителей-механиков и стрелков. Создав в 1935-м году танковые дивизии, они уже не шарахались, а из месяца в месяц наращивали мощь новых танковых сил, последовательно и со здравым военным смыслом.

Прусско-германской военной школе, где честность и ответственность доведена была до культа, мы противопоставили кумачовую показуху командиров, которые еще 15 лет назад командовали в лаптях и босиком… Перед вторжением вермахта вряд ли хоть один полк в 1941 году провел полновесные стрельбы — снарядов для стрельб давали не больше пяти на год. А проверка должна была пройти осенью. Вот все и берегли снаряды, чтобы пострелять осенью перед проверкой. А немец взял да и сунулся в разгар лета.

Вот почему, когда враг оказался на пороге Москвы, от наших десятков тысяч танков осталась одна тысяча. A KB и Т-34 из них- порядка 140 машин, которые стали на вес золота и были сведены в бригады Ротмистрова и Катукова. Кстати, накануне войны мы и по количеству самолетов также многократно превосходили Германию. Но летчики Особого западного округа имели в среднем по четыре часа налета. Это, по сути, только взлететь и с трудом сесть. А в небе такой пилот — беспомощная жертва для немецкого даже посредственного летчика, которого никто не пустит в небо, пока у него не будет хотя бы 250 часов налета. И это при том, что наши пилоты и танкисты, как, впрочем, и пехотинцы, были благодатнейшими боевыми кадрами — неприхотливыми, смелыми и находчивыми. Только учи их, береги, упражняй и верь им.

Под Москвой Жукову пришлось начинать почти с нуля, когда осенью из глубин континента подошли сибиряки, которые называли друг друга "крестьянами". Перед боем среди них можно было услышать: "Сегодня много наших крестьян ляжет".

Осенью 1941 года армиям фон Бока противостояли три наших фронта: Западный, Резервный и Брянский. В них под ружьем 1 миллион 250 тысяч человек и всего около тысячи разномастных танков. Самолетов теперь вполовину немецких. Укрепились за тремя наспех возведенными рубежами, тремя линиями обороны. Первая — Ржевско-Вяземская, за ней Можайская, от Калинина (Твери) до Калуги, почти по меридиану, и, наконец, Московская зона, у самого порога столицы. Линия обороны трех наших фронтов 7 октября оказалась рассечена танковыми клиньями Рейнгардта и Геппнера. Они сомкнули клещи у Вязьмы, и большая часть наших войск оказалась в "котле". Четыре армии, участники двухмесячного кровопролитного Смоленского сражения, попали в окружение. Вязьма стала еще одними "Каннами". Танковая армия Гудериана южнее Брянска сумела окружить еще две армии Брянского фронта, 13-ю и 3-ю. Наступила самая страшная пора войны. Итак, танковые клинья Рейнгардта и Геппнера сомкнулись к 7 октября 1941 года.

Тогда же, 7 октября, из Ленинграда отозван Жуков. Там он месяц командовал обороной города и вновь показал себя полководцем мирового класса. Чтобы город на Неве выстоял 900 дней блокады, он должен был выстоять страшный сентябрь. Еще через три дня, 10 октября, Сталин сказал Жукову в Кремле: "Берите скорее все в свои руки и действуйте". Позже, к декабрю, друг другу будут противостоять миллион солдат с обеих сторон. А в октябре, когда призвали Жукова, у него, по его словам, было "только 90 тысяч солдат да один снаряд на пушку в сутки".

Теперь средоточие забот от рядового до Жукова упирается в одну мысль: танки! Все думают только об одном: "Задержать танки''. Не дать им пройти последний рубеж. Гул вражеских танков катится по полям и перелескам Подмосковья. Но война в России сразу же пошла не по Шлиф-фену. Гудериан вспомнил о словах Фридриха II и Бисмарка, предостерегавших от вторжения в Россию, только после войны. В книге "Можно ли защитить Западную Европу" он напишет: "Еще Фридрих Великий сказал о своих русских противниках, что их нужно дважды застрелить и потом еще толкнуть, чтобы они наконец упали". Гудериан вложил в эти слова много личных переживаний, добавив: "Он правильно понял существо этих солдат. В 1941 году мы вынуждены были убедиться в том же самом". Осенью того же 1941 года фельдмаршал фон Браухич, главнокомандующий сухопутными войсками вермахта, записал в дневнике: "Не могло быть и речи о дальнейшем стремительном продвижении на Восток. Русские дерутся не так, как французы. Они нечувствительны к обходам флангов".