Ли Майклс - Стратегия любви

• Название: Стратегия любви
• Автор: Ли Майклс
• Жанр: Современные любовные романы

Аннотация.

Преуспевающая Кэтлин Росс, героиня романа, готова вступить в брак с человеком достойным и надежным во всех отношениях. Но тут в город возвращается Пени Колдуэлл, любовь ее юности, очаровательный и неотразимый. Кэтлин в смущении… Как сложится ее дальнейшая судьба?..

---

Похоже, солнечный свет, скользящий по водной глади, внезапно стал его раздражать, он слегка прищурил глаза и нахмурился. Она поняла, что он ее слышал. На тихом берегу озера не раздавалось ни звука, который заглушил бы ее слова. Но долго еще ей казалось, что он собирается притворяться глухим.

Хорошо, я могу ждать столько же, сколько и он. Он пожал плечами.

— Потому что это не имеет значения.

Кэтлин проглотила кубик льда. Неровные края его, казалось, разрывают ей горло, причиняя боль. Но эта боль была ничто по сравнению с той, которую вызвало его замечание.

Вот это недвусмысленно поставило тебя на место. Не имеет значения. Он с таким же успехом мог бы сказать: «Все, что ты думаешь обо мне, не имеет никакого значения, Кэтлин, ведь ты же для меня ничего не значишь…»

Но в этом нет ничего нового. Она должна была ожидать от него нечто подобное.

— Ну так в чем дело, Кэтлин? Разве для тебя так уж важны буквы на визитной карточке после моего имени, обозначающие окончание университета и полученную степень?

— Нет, — медленно сказала она. — Я хотела, чтобы ты сказал это мне, вот и все. Мне не очень-то нравится выглядеть идиоткой.

Он бросил на нее взгляд и повернулся к воде, не проявив желания отвечать.

— Очевидно, тебя не волнует, как глупо я выгляжу? Считаю, что заслужила это.

Она сделала глубокий вдох и на мгновение задержала в легких воздух, чтобы обрести равновесие и продолжать, теперь ее больше ничто не сдерживало. Как бы больно это ни было для нее, она уже не могла просто обойти это.

— Почему ты не опроверг мои слова, когда я сказала, что у тебя нет никаких амбиций, что ты на самом деле бездельник без определенных занятий?

К концу фразы у нее едва не сорвался голос от напряжения при повторении этих глупых, бестолковых обвинений. Потом дрожь в ее голосе исчезла, он словно потух, и она устало покачала головой.

— Не отвечай. Я знаю. Это не имеет значения.

Он вытянул леску, проверил наживку и забросил снова.

— Ты не проявила интереса к тому, чем я занимался. — Его голос стал мягче, но он не смотрел на нее. — Ты уже составила свое мнение обо мне и, кажется, не хотела, чтобы факты изменили его. Вот почему я и не беспокоил тебя ими.

Она покусала кончик мизинца. В его словах определенно не было резкости больше той, что она заслужила. Но теперь, когда это перестало быть откровением, существовало средство убедить его в том, что в ней произошла перемена.

— Извини, — почти выдохнула она. — Конечно, имеет значение, Пенн.

Это была жестокая правда — голая правда, внезапно осознала Кэтлин, когда уже было слишком поздно отступать. Если ему будет любопытно узнать, что она имела в виду.

Она заспешила, запинаясь почти на каждом слове:

— Почему же ты стал архитектором? Ведь ты начинал учиться на инженера-механика!

Ответит ли он ей на этот вопрос? Она сомневалась.

Пенн снова намотал леску на катушку спиннинга, заменил наживку и опять забросил леску. Потом пожал плечами.

— Архитектура — лучшая часть инженерного искусства, с массой практических проблем, которые предстоит решать. Я не люблю иметь дело с абстракциями.

Она медленно перевела дыхание, не сознавая, что до этого момента боялась дышать.

— Поэтому ты сам строишь дома? Каждая доска, каждый гвоздь?..

— Тебя действительно это интересует? Она кивнула, твердо глядя ему в лицо.

Он все еще пристально смотрел куда-то поверх воды.

— Потому что я могу указать на что-то и сказать, что сделал это сам. Я не хочу быть только винтиком в машине.

Глубоко под водой что-то сильно потянуло за наживку, и Кэтлин поджала поближе колени, обняла их руками и следила взглядом, пока он вытаскивал большую зубатку.

— Какая прелесть, — сказал он. — Как ты насчет того, чтобы иметь на обед зубатку?

И вопрос об архитектуре и строительстве домов закрыт. Но по крайней мере он был открыт перед ней, и ей удалось минуты на две заглянуть в святая святых.

Вероятно, лучше было бы, если бы она отклонила его предложение пообедать вместе. Кэтлин ждали свадебные приглашения, их надо было закончить, но теперь, когда ее совесть была чиста, она могла сосредоточиться, работа эта не отняла бы у нее много времени.

— Меня вполне устраивает зубатка на обед, — услышала она свой голос. — У меня найдется кое-что для картофельного салата.

Пенн улыбнулся, и Кэтлин ощутила легкую дрожь, которая возникла где-то под ребрами и стала распространяться по всему телу, пока в ней не затрепетала каждая клеточка.

Вот дура. Настоящая дура, если думаешь, что у этого есть будущее. Ничего не изменилось.

Она продолжала повторять себе это последующие три дня — длинных, ленивых летних дня. Она чувствовала себя так, будто попалась в ловушку на гимнастическом бревне и вынуждена ходить взад-вперед, не имея возможности с него спрыгнуть. Всякий раз, когда она мельком видела Пенна, она чувствовала себя так, словно собиралась делать стойку на голове. Она сознавала, что одно неправильное движение, и она свалится. А время шло, и становилось все труднее и труднее сохранять равновесие, хотя даже страстные ожидания ее собственного сердца не убеждали ее, что в их совместном времяпрепровождении есть что-то серьезное.

Пенн скучал и беспокоился, это было очевидно. Пока он ждал ответа по собственности Делани, он хотел себя чем-то занять, а Кэтлин была рядом. Поэтому он приглашал ее плавать, прыгать с холма в воду в сумерках, идти смотреть маленьких крольчат, которых он нашел.

Однако было ясно, что она для него не больше чем праздное развлечение. Хотя, казалось, ему доставляет удовольствие ее компания. Кэтлин было до боли ясно, что ему все это не нужно, потому что, когда она отклоняла его приглашения, он просто уходил один. Его бодрый свист, удалявшийся вместе с ним по тропинке, ранил ее, напоминая о том, что он не очень-то скучает, если вообще скучает по ней.

И вот она сидела перед кипой не надписанных конвертов и говорила себе, что у такой дружбы нет будущего и лучше всего покончить с этим прямо сейчас.

Но сердце восставало против мысли отказаться от надежды. Конечно, она слишком пессимистически настроена, когда думает, что у них нет будущего.

Того будущего, которого хочу я. Которое нужно мне.

Но раз ей не дано иметь то, чего она хочет, то иметь хоть что-нибудь лучше, чем вовсе ничего. И к чему, наконец, такие волнения о будущем? Будущее, по существу, только надежда, эфемерный идеал, завтра, которое, возможно, никогда не наступит. На самом деле, не лучше ли наслаждаться теми радостями, которые доступны сегодня?

Она ухватилась за этот крохотный проблеск утешения, он предлагал ей такой философский подход к жизни.

— И если я счастлива сегодня, — прошептала она, — возможно, за этим последует непрерывная череда таких дней, и я сумею их накапливать, и они-то поддержат меня среди бесконечности пустых завтрашних дней.

Наконец, был ли у нее какой-нибудь выбор? Единственное, что она понимала: она теряет то, что есть у нее сегодня, — а этим она занимается уже довольно долго.

Она больше не была мечтательной, восторженной девочкой. Она — женщина, которая достаточно четко представляла себе разницу между реальностью и мечтами. И она не собирается теперь снова запутываться в этой неразберихе чувств.

И, когда Пенн постучал к ней в дверь с ведерком в руке и спросил, не хочет ли она пойти с ним на дальний конец озера посмотреть, поспела ли малина, она не колебалась ни минуты.

Стояла безветренная жара, и движение моторной лодки поднимало желанный ветерок, обвевавший ее лицо и путавший волосы. Шум подвесного мотора делал разговор невозможным, но она была почти рада этому.

Заросли малины оказались не только на дальнем конце озера, но и на склоне холма прямо над водой, в мягкой тени деревьев, которые здесь редели и переходили в луга. Кусты малины были сильно спутанными и колючими, но ягоды спелые и сладкие. Кэтлин вошла прямо в самую гущу зарослей, не обращая внимания на крапиву.

Они больше ели ягоды, чем собирали в ведерки, и, насытившись, уселись на полянке на теплую луговую траву.

— У тебя на лице малиновый сок, — заметила она и подняла палец, чтоб вытереть Пенну подбородок.

— Ты не можешь его так вытереть.

Она нежно улыбнулась ему.

— А кто говорит, что я собираюсь его вытирать? Я хотела его растереть и посмотреть, на кого ты будешь похож с малиновым лицом.

Он схватил ее за руки и, вместо того чтобы притянуть к себе, как она ожидала, мягко оттолкнул ее, и она, потеряв равновесие, растянулась во весь рост на траве. Мгновением позже он наклонился к ней, опершись на локти с обеих сторон, как бы взяв ее в заложницы.

— Тогда давай посмеемся вместе, — предложил он и потерся подбородком о ее щеку, шею, ухо. Она с возмущением взвизгнула от такого проявления ласки, его подбородок царапал ей кожу.