Юрий Вронский - Злой город

• Название: Злой город
• Автор: Юрий Вронский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1976

Исторические рассказы в стихах об отражении Русью монголо-татарского нашествия.

---

Вдоль по Выселкам метелица бродит,
Белой лапою в окна стучится,
Только ей дверей не отворят,
А захлопнут ещё поплотнее —
Видно, проку не ждут от седой.
Добрела она до крайней избушки,
Подползла по сугробу к оконцу
Поглядеть, как живёт Колотило,
Знаменитый в округе кузнец.

А кузнец, как всегда, за работой,
Колотило от скуки на все руки —
Вяжет сети иглицей кленовой.
И живёт он, как видно, в достатке,
Чисто в доме его и уютно,
Спит младенец в резной колыбели,
А вдоль стен резные скамейки,
А в углу резной умывальник —
Всё его, Кузнецова, работа.
На стене полотенце в жар-птицах,
На полу пестреют дорожки —
Рукоделье жены кузнецовой.
А сама кузнечиха за прялкой —
До чего молода и пригожа,
До чего бела и румяна!
А уж волосы, верно, чернее,
Чем крыло молодого грача.
Тянет нитку льняную из кудели,
Тут же сына качает в колыбели,
Успевает менять в светце лучину
И поёт колыбельную сыну.
И так сладко поёт кузнечиха,
Что метелица не утерпела
И запела сама тихо-тихо,
Нежно-нежно седая запела:
— Хороша ты, Кузнецова молодка,
Ещё краше станешь ужотко!
Белой лапой твои волосы трону —
Станут белые они, точно иней.
Белой лапой твои щёки поглажу —
Побелеют они, точно снег.

Колотило взглянул на оконце,
Показалось ему, будто что-то
Он увидел, а может, услышал.
Пригляделся, прислушался — пусто,
Ничего — ни тени, ни звука,
Только воет метелица глухо
Да лучина тихонько трещит.

Вдруг в сенях шаги раздалися,
Распахнулася дверь и ворвался
Пар морозный, и кто-то вошёл,
А войдя, упал у порога.
Как покойник, пришелец был бледен,
Как покойник, лежал неподвижно,
С кровью смёрзлась его бородища,
И в крови вся одежда была.

Чуть живой он лежал трое суток,
И за ним, как за малым, ходили,
И знахарку ему приводили,
И очнулся неведомый гость
И, очнувшись, вот что поведал:
— К нам явился Батый окаянный
И потребовал дани несметной —
И людьми, и конями, и прочим,
А Великий князь Юрий и братья
Порешили биться с Батыем.
И была жестокая сеча,
Крепко билось рязанское войско,
Много пало полков у Батыя,
Но бесчисленна рать нечестивых,
Что песок на морском берегу.
Все погибли: князья и дружины,
Храбрецы, бойцы удалые,
Ни один живым не вернулся,
Все остались лежать на снегу.

А Батый, распаляяся злобой,
Обошёл всю Рязанскую землю,
Разоряя веси[13] и грады,
Без пощады губя всех людей.
И пришёл окаянный к Рязани,
Всею силой своею великой
Окружил наш город и бился
Неотступно пять дней и ночей.
Басурмане[14] друг друга сменяли,
Мы же бились всё время бессменно,
Многих наших татары убили,
Многих ранили, а иные
Не снесли великих трудов.
На шестое утро татары
Притащили тысячи лестниц,
Без числа стенобитных орудий
И огонь, чтоб метать через стены,
И зажгли, и взяли Рязань.
Был я ранен, когда уже битва,
Как пожар, перекинулась в город,
И очнулся под грудою трупов,
И была уже поздняя ночь.
Кое-как из-под мёртвых я вылез,
Оглянулся на город горящий
И побрёл, сам не знаю куда…

И задумался кузнец Колотило:
Засеяна земля мертвецами,
Полита земля кровью невинной,
А враги урожай собирают.
Смерть кругом, а он, Колотило,
Здесь сидит, у жениной юбки,
Лютой местью не мстит нечестивым
Чаши смертной не пьёт, как другие…

Колотило смотрит в оконце,
А метелица не утихает,
Третий день без устали пляшет,
Рукавами белыми машет.

Но недолго пришлось ему думать —
В дом к нему соседи явились,
Говорят: — Бросай, кузнец, работу!
Слышь, пришёл Евпатий Коловрат[15] —
Набирает по сёлам дружину,
Хочет биться с проклятым Батыем,
Отомстить за невинную кровь!

Встал кузнец, жену свою обнял,
Поглядел на малого сына
И сказал невольному гостю,
Что лежал возле печки на лавке:
— Мне, как видно, уже не воротиться,
Оставайся хозяином в доме! —
И, чтоб женских рыданий не слушать,
За порог шагнул поскорей.
Прихватил он из кузницы молот
И пошёл без оглядки от дома,
А жена на крылечке стояла,
И метелица ластилась к ней.

Ни стона, ни рыдания
В Рязани не слыхать.
Порублены, погублены
И жители и рать.

Здесь некому оплакивать
Невинных малых чад.
Растерзаны, растоптаны
Родители лежат.

Где высились вчера ещё
Хоромы и дворы,
Теперь дымятся чёрные
Огромные костры.

Как будто адским пламенем
Земля обожжена.
Неслыханная, страшная
Настала тишина.

Ни воинов, ни жителей,
Ни храмов, ни жилищ.
Лишь бродит в белом саване
Метель средь пепелищ.

* * *

В ту пору был в Чернигове
Евпатий Коловрат,
Когда орда Батыева
Опустошала град.

Услышав о нашествии,
Он поспешил домой,
И ни души в Рязани он
Не отыскал живой.

И горе в сердце крепкое
Рогатиной[16] впилось.
Упал на снег со стоном он,
Как недобитый лось.

А ум его желание,
Как пламя, обожгло:
Воздать орде языческой
За сделанное зло.

По весям, схоронившимся
Подале от дорог,
Собрал дружину малую —
Кого господь сберёг.

И бросился в погоню он,
Чтоб супостатов бить
И в битве чашу смертную,
Как прочие, испить.

Селенья придорожные
В развалинах, в золе,
А сам Батый бесчинствует
На Суздальской земле[17].

Евпатий с ханом встретился
У Каменки-реки[18]
И начал сечь без милости
Татарские полки.

Безбожные в смятении:
Откуда храбрецы?
Неужто для возмездия
Воскресли мертвецы?

С какой великой яростью
Ведут неравный бой,
Один дерётся с тысячей,
А два дерутся с тьмой!

А если у которого
Подзатупился меч,
Хватает меч татарский он
И продолжает сечь.

А если у которого
Не вынес конь трудов,
Садится на другого он
И вновь разит врагов.

Один с кузнечным молотом,
Видать, из кузнецов,
Как яйца, колет головы
Батыевых бойцов.

Проносится сквозь полчища
Евпатий Коловрат
И, как крапиву, рубит он
Татар за рядом ряд.

Увидел сечу лютую
И убоялся хан —
Подальше от побоища
Переместил свой стан.

* * *

Пять воинов Евпатия
От ран изнемогли.
Схватили басурмане их
И к хану привели.

— Откуда вы явилися
И, не жалея сил,
Пошто вы зло чините мне?
Батый у них спросил.

— Мы жители рязанские
Пришли — и стар, и млад.
Позвал же в путь-дорогу нас
Евпатий Коловрат.

И мы сюда на Каменку
Явилися не зря —
Хотим тебя почествовать,
Могучего царя.

Да вот досада горькая:
Уж ты не осуди —
Не успеваем с чашею
Всё войско обойти!

Дивится хан ответу их,
Велит послать скорей
На Коловрата избранных
Своих богатырей.

С богатырями съехался
Евпатий Коловрат,
И по шеломам бьёт он их,
Как будто бьёт в набат.

Как стонет сталь калёная —
Тяжёл его удар!
И нет в доспехах кованых
Спасенья для татар.

Что делать? Зятя милого
Зовёт татарский хан.
Он видом просто чудище,
А ростом великан.

Зовётся Хостоврулом он,
У хана он в чести.
Он посулил Евпатия
Живого привести.

С отрядом храбрых воинов
Спешит Батыев зять.
Бесстрашного Евпатия
Живым он хочет взять.

Ему навстречу соколом
Рванулся Коловрат,
Как в стадо лебединое,
Он врезался в отряд.

Тут, помня обещание,
Батыев великан
Накинул на Евпатия
Волосяной аркан.

Ещё одно мгновение —
И петлю б затянул
На шее у Евпатия
Проклятый Хостоврул.

Но Коловрат проворен был,
Успел аркан схватить
И разорвал верёвку ту,
Как шерстяную нить.

Глядит он: что за чудище?
Ни зверь, ни человек!
И великана страшного
Он до седла рассек.

И дрогнули у воинов
Батыевых сердца —
Доселе не встречалось им
Подобного бойца!

Бесчисленные пороки[19]
Приволокли тогда,
И била по Евпатию
Из пороков орда.

И пал рязанец яростный
От многих тяжких ран.
И к телу бездыханному
Тогда склонился хан.

— Евпатий, — тихо молвил он,
С дружиною своей
Сгубил ты много доблестных
Моих богатырей.

И пали нынче многие
Отважные полки
От рук твоих товарищей
И от твоей руки.

А у меня служил бы ты,
Могучий Коловрат,
Ты был бы сердцу ханскому
Милей, чем кровный брат!

И отпустил он раненых,
Захваченных живьём,—
Пускай их беспрепятственно
Идут своим путём.

И бренный прах Евпатия
Он взять позволил им,
Чтоб схоронили воина
Обычаем своим.