Юрий Ненахов - Войны и кампании Фридриха Великого

• Название: Войны и кампании Фридриха Великого
• Автор: Юрий Ненахов
• Издательство: Харвест
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 985-13-0659-2

Данная книга посвящена главному делу жизни знаменитого короля Пруссии — армии и войне. В ней подробно описано становление полководческого таланта Фридриха, его походы и битвы, победы и поражения. Автор опровергает создававшуюся десятилетиями искаженную картину деяний и личности Фридриха — «агрессора, солдафона, приверженца палочной дисциплины, к тому же неоднократно битого русскими».

Предлагаемая книга дает истинную трактовку событий и персонажей той далекой эпохи в соответствии с современным уровнем исторической науки. Именно Фридрих Великий всего за 20 лет превратил Пруссию из маленького княжества в одну из сильнейших держав Европы.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся вопросами обшей и военной истории.

---

Сражение открыла русская кавалерия, бездумно атаковавшая левый (ударный) фланг прусской армии. Попав под огонь прусской артиллерии, бившей с высот севернее Цорндорфа, и ружей пехоты, русские откатились назад и снова попали под обстрел — на сей раз своей инфантерии, стрелявшей в клубах дыма наугад. Построив войска в косой боевой порядок, Фридрих около 11 часов утра, после двухчасовой бомбардировки русских позиций начал атаку правого фланга наших войск, где стояла дивизия князя Голицына[50].

Сосредоточив на левом фланге превосходящие силы (23 тысячи против 17 тысяч у Фермора), Фридрих дал приказ наступать авангарду генерала Мантейфеля (8 батальонов), удар которого пришелся в крайний правый фланг русской боевой линии. Основные же силы (20 батальонов) генерала Каница должны были поддержать авангард и без интервала с ним, уступами, побатальонно ударить по русским полкам чуть правее Мантейфеля. Но произошла ошибка. Перед атакующим фронтом пруссаков находилась горящая деревня Цорндорф, и, обходя ее, Каниц сильно отклонился вправо, оторвавшись от авангарда. Атаки уступом, когда 28 батальонов пехоты и 56 эскадронов должны были, подобно волнам прибоя, захлестнуть правый фланг русской армии, не получилось. Возможно, это произошло из-за огромного облака пыли, поднятого маневрами конницы: вместе с дымом горящей деревни оно покрыло все поле сражения. Таким образом, головные батальоны пруссаков вышли в атаку без прикрытия кавалерии.

Унтер-офицер пехотного полка фон Каница (1759 год). Мундир синий с красными фалдами, обшлагами и лацканами. Пуговицы и петлицы желтые. Вокруг нарукавных пуговиц идет угольная красная выпушка. Жилет и панталоны желтые, штиблеты черные. Галстук, манишка — как в остальной пехоте. Шляпа с белым галуном, кисточки по углам черно-белые. Кисть белая с синей серединой. Перчатки замшевые. Поясной ремень белый. Темляк черно-белый (унтер-офицерский). Унтер-офицерский ранец и перевязь коричневые. Трость коричневая с железным набалдашником. Древко алебарды черное.

Фермор заметил эту ошибку: увидав, что между малочисленным авангардом Мантейфеля и основными силами Каница образовался значительный интервал, Фермор приказал всеми силами правого фланга атаковать Мантейфеля, не дожидаясь его сближения с марширующими батальонами Каница, и велел своей коннице ударить на наступающих. Кавалерия атаковала противника. Девять эскадронов (около 1260 конногренадеров Каргопольского и драгунов Архангелогородского и Тобольского полков) под командованием кирасирского полковника Карла фон Гаугревена пошли в атаку, смяли ряды оставшейся без кавалерийского прикрытия прусской пехоты. Немногочисленную конницу поддержала пехота, ударившая в штыки. Русские двинулись с таким неистовством, что тотчас же смяли пруссаков и обратили их в бегство. Громкие крики «Ура!» огласили воздух.

Итак, русская пехота, не ввязываясь в длительное огневое состязание с наступающей пехотой противника, ответила совместно с кавалерией контрударом холодным оружием и опрокинула батальоны пруссаков, разбив их авангард и часть подошедших основных сил. На левом фланге пехота Обсервационного корпуса, также одновременно с кавалерией, первой пошла в атаку и полностью расстроила противостоящую пехоту противника.

Но Фермор сам сделал ошибку: русская кавалерия оставила в нашем каре большой промежуток; главнокомандующий не подумал его заполнить. В ходе преследования пруссаков ряды русских расстроились. Кроме того, Фермор не сумел предусмотреть, что почти вся прусская конница генерала Зейдлица, находившаяся на левом фланге прусского построения, еще не вступила в бой и выжидала удобного момента для атаки. Он наступил тогда, когда пехотинцы русского правого крыла увлеклись преследованием батальонов Мантейфеля и обнажили свой фланг и тыл. Силами 46 эскадронов Зейдлиц нанес удар по зарвавшейся русской пехоте.

Перейдя болотистый участок и всей массой ударив во фланг русской (увлекшейся преследованием) коннице, Зейдлиц ее опрокинул, заставил отойти с большими потерями (полковник Гаугревен был тяжело контужен, с трудом его удалось вывезти с поля боя) и потом со своими кирасирами, драгунами и гусарами ворвался в ряды русской инфантерии. Прусская пехота, которая успела опять построиться, подоспела к нему на помощь.

Перед лицом такой устрашающей атаки, пришедшейся к тому же не во фронт готовой к бою пехоты, а в ее движущийся фланг и тыл, можно по достоинству оценить мужество русских гренадер. Они не успели перестроиться в правильное каре, но не побежали, выдержав первый страшный удар конницы, и затем, встав кучками спина к спине, отбивались от наседавших прусских гусар холодным оружием. Не случайно большая часть раненых после Цорндорфского сражения имели раны от сабельных ударов.

Отбиваясь от конницы, гренадеры стали медленно отступать на исходные позиции начала боя. «Русские дрались, как львы. Целые ряды их ложились на месте; другие тотчас выступали вперед, оспаривая у пруссаков каждый шаг. Ни один солдат не сдавался и боролся до тех пор, пока падал мертвый на землю. Наконец, все выстрелы потрачены: стали драться холодным оружием. Упорство русских еще более разжигало злобу пруссаков: они рубили и кололи всех без пощады. Многие солдаты, отбросив оружие, грызли друг друга зубами. Фридрих перед началом битвы не приказал давать пардону. „Постоим же и мы за себя, братцы! — кричали русские. — Не дадим и мы пардону немцу, да и не примем от него: лучше ляжем все за Русь святую и матушку царицу!“ В истории никогда не бывало примера подобного сражения. Это была не битва, а лучше сказать, резня насмерть, где и безоружным не было пощады». Убедившись в невозможности прорвать правый фланг русских, Зейдлиц отвел расстроенные эскадроны к деревне Цорндорф.

Отступлением правого русского крыла победа склонилась на сторону пруссаков. Но еще центр и левое крыло стояли неподвижно и готовы были оспаривать славу этого кровавого дня. На полчаса все приумолкло, как будто оба войска отдыхали после тяжкой борьбы.

После этого Фридрих решил нанести удар по левому флангу русской армии, который составлял Обсервационный корпус под командованием Броуна. «В час пополудни Фридрих повел свое правое крыло на русское левое двумя колоннами. Тяжелая артиллерия им предшествовала. На дальнем расстоянии от своей первой линии король выставил сильные батареи, и ядра посыпались в русские ряды». Фермор приказал генерал-майору Демику, командовавшему кавалерией, атаковать батареи. Демику повел в бой 12 эскадронов четырех кирасирских полков (всего 1680 сабель). В мгновение ока правая батарея с прикрывавшим ее батальоном была в русских руках, причем Казанский кирасирский полк взял одно пехотное знамя пруссаков.

Когда Фридрих начал перебрасывать на свой правый фланг войска, Броун неожиданно перешел в наступление и прорвал правый фланг пруссаков. «Русская пехота вслед за тем ударила в штыки и вновь (как и на правом фланге) опрокинула прусскую инфантерию. Завязался отчаянный бой. Но русские принуждены были отступить и попали в болото, где не было возможности ни построиться, ни защищаться. В то же время наша кавалерия овладела другой батареей и с таким диким воплем и силой бросилась на левую колонну, что неприятель с ужасом побежал к Вилькерсдорфу и передал свой панический страх другим полкам до самого прусского центра. Перевес был на русской стороне, и судьба сражения решалась». Солдаты Обсервационного корпуса начали преследование бегущего неприятеля.

«Но вдруг Зейдлиц с отчаянием бросается на нашу кавалерию, смешивает ее, опрокидывает и гонит». После поражения русской конницы кирасирские шеренги Зейдлица вместе с самим королем врубились в ряды пехоты Фермора, однако пехотинцы, пропустив их сквозь образовавшиеся бреши, вновь сомкнули ряды. В то же время прусская пехота пробилась в наш центр и, ударя на левое крыло во фланг, потеснила его прямо на свою кавалерию. Здесь повторилась сцена прошедшего утра. Граф Чернышев и генерал Браун со своими гренадерами показывали чудеса храбрости. Воспользовавшись расстройством потерявшего порядок Обсервационного корпуса, Зейдлиц, который уже перешел на свой правый фланг, нанес еще один удар, подобный тому, который несколько раньше выдержали гренадеры русского правого фланга. Но в отличие от своих товарищей солдаты привилегированного шуваловского корпуса не выдержали атаки конницы и бежали. «Наконец, русские были разбиты и только немногие бежали и скрылись в близких болотах и лесах». Это произошло из-за грубейших нарушений дисциплины на поле боя: солдаты начали разбивать бочки с вином и грабить полковые кассы.

Мушкетер пехотного полка принца Франца Ангальт-Дессауского (1759 год). Мундир синий с красными фалдами и обшлагами. Пуговицы желтые, петлицы белые. Жилет, панталоны, штиблеты белые. Галстук, манишка, кожаная амуниция — как в остальной пехоте. Погоны синие. Шляпа с белым галуном, белыми кисточками по углам и белой кистью. Темляк белый с кроеными гайками и кистью.