Валентин Янин - Берестяная почта столетий

• Название: Берестяная почта столетий
• Автор: Валентин Янин
• Жанр: История

Книга посвящена истории открытия и изучения новгородских грамот на бересте. Книга о берестяных грамотах – это рассказ о важнейших процессах истории Новгорода, сделавших этот город одним из важнейших центров экономики, политики и культуры средневековой Европы.

---

«Поклон от Грикши к Есйфу. Прислав Онанья, молви… Яз ему отвечал: не рекл ми Есиф варити перевары ни на кою. Он прислал к Федось: вари ты пиво, седишь на безатыцине, не варишь жито».

Грикша (Григорий) сообщает Есифу (Осипу), что Онанья прислал распоряжение варить пиво. Грикша отказал ему, сославшись на Есифа, который ему на этот счет никаких указаний не давал. Тогда Онанья тем же требованием обратился к Федосье, настаивая, чтобы пиво варила она потому, что она «сидит нгя безатыцине», т. е. пользуется участком, который достался ей не по наследству, а передан в пользование после постороннего ей умершего человека.

С пользованием этим участком была, по-видимому, связана обязанность варить пиво для семьи феодала по требованию настоящего владельца земли. Дать такое распоряжение мог, вероятно, только Есиф, и Грикша. в котором можно видеть сельского старосту, управляющего, сомневается, нужно ли выполнять приказ Онаньи.

Историческое значение этой находки состоит в том, что она впервые донесла до нас документ, написанный, очевидно, не князем, не боярином и не попом, а человеком, не принадлежащим к сословию феодалов. Это, правда, не крестьянин и не простой ремесленник, а лицо «административное». Однако, если грамотными были сельские старосты, как сильно изменяет этот факт представление о степени распространения грамотности в средневековом Новгороде.

К концу полевого сезона 1951 г. количество берестяных грамот достигло десяти. В их числе встретилось еще несколько писем, а также крохотное «литературное произведение». На ободке маленького берестяного лукошка было процарапано следующее: «Есть град межу небом и землею, а к «нему еде посол; без пути, сам ним, везе грамоту непсану». На современном русском языке это звучит так: «Есть город между небом и землей, а к нему едет посол без пути, сам немой, везет грамоту неписаную». Это загадка, которую загадывали еще в начале нынешнего столетия. Город между небом и землей - ковчег, в котором Ной спасался от потопа; немой посол, едущий без пути, - голубь; грамота неписаная - масличная ветвь, которую он несет в клюве как знак что потоп кончается и из-под воды показалась земля.

В этот первый год начавшегося открытия позволил сделать некоторые важные выводы о перспективах дальнейших поисков. Во-первых, стало очевидным несомненное разнообразие берестяных текстов. Записи феодальных повинностей и хозяйственные распоряжения, загадка и жалоба- такие разновидности записей были обнаружены в 1951 г. Во-вторых, эти находки происходили не из одного слоя и не с одной усадьбы. Они встречались в разновременных прослойках и особенностями начертания букв, меняющимися с течением времени, соответствовали этим прослойкам. Самая поздняя из них датировалась XV в., а самая ранняя была написана тремя столетиями раньше – в XII в. В-третьих, их было много, что заставило вспомнить одну любопытную, но прежде не очень понятную деталь из одного давно известного исследователям источника.

Сохранилась запись беседы новгородского священника середины XII в. Кирика с епископом Нифонтом. Кирик задал епископу множество разнообразных вопросов, которые волновали его в связи с его церковной службой, в том числе такой: «Нет ли в том греха- ходить по грамотам ногами, если кто, изрезав, бросит их, а слова будут известны?» Странным казался раньше этот вопрос. Кому может прийти в голову резать дорогую пергаменную грамоту и затем топтать ее ногами? После открытия исписанной бересты смысл вопроса стал ясным. Именно берестяные грамоты по прочтении выбрасывались как вещь, ставшая ненужной, и люди на них наступали, не зная, какие слова они топчут, а среди этих слов могли оказаться и такие, как «бог», «ангел», «богородица», «святой». Сейчас, когда берестяных грамот в Новгороде найдено больше пятисот, мы убедились, что древние новгородцы действительно в буквальном смысле этого слова ходили по грамотам ногами, но это обстоятельство в общем обнаружилось уже в 1951 г.

Другой вывод имеет отношение к задачам датирования найденных в земле берестяных документов. Ни на одном из них, естественно, нет даты. Посылая письмо с неотложным хозяйственным распоряжением, его автор не нуждался в обозначении года. На помощь историку в таких случаях приходит палеография - наука, определяющая время написания текстов по форме букв. (Стечением столетий формы букв меняются. В древности, например, букву н изображали, как современную латинскую N, а, если бы она была написана так, как принято сегодня, ее прочли бы как и. Буква м в одни эпохи слагалась из вертикальных линий, а в другие - ее линии стояли косо. Зная, как писали каждую букву в разные столетия, сопоставляя буквы одной и той же грамоты друг с другом, можно датировать весь документ, но с приблизительной точностью в столетие.

Но ведь грамоты, найденные в земле, могут датироваться так, как датируются любые другие археологические предметы. Их обнаруживают вместе с обломками глиняной посуды, ножами, деревянными поделками, бусами и браслетами, внутри остатков древних домов или около них, в определенных прослойках культурного слоя. Уровень залегания каждой берестяной грамоты может быть сопоставлен с соответствующим настилом уличной мостовой. И если, например, друг на друге лежат две мостовые, одна из которых относится к 1313, а другая - к 1299 г., а грамота найдена между ними, очевидно, что она попала в землю в самом начале XIV в.

Значит ли это, что и написана она была в те же гиды? Ведь можно предположить, что иной раз чело-иск, получив берестяное письмо или сделав собственноручную записку для памяти, долго хранил эту бересту и выбрасывал ее только тогда, когда она становилась ему совершенно не нужна. Он мог составлять из берестяных писем целые домашние «архивы», в которых разновременные грамоты лежали на дне подле другой, а потом все вместе и оказывались и земле.

Думается, однако, что так не могло быть. Береста как писчий материал совершенно не терпит хранения на воздухе. Любой берестяной свиток очень быстро начинает сохнуть, трескается по прожилкам, а затем разваливается. Чтобы берестяное письмо надолго сохранилось, нужно держать его под прессом, не  давая ему скручиваться (так сохранились, в частности, берестяные книги XVIII в. – прессом для них служили их переплеты), тогда лист примет плоскую форму.

В земле берестяные грамоты сохраняют форму свитка и оказываются достаточно прочными. Значит, они попадали в нее сразу же по прочтении. А это позволяет утверждать, что между временем написания грамоты и временем ее попадания в землю проходил самый минимальный срок. И действительно, в V слоях XIV в. археологи обнаруживают берестяные письма, форма букв которых соответствует именно XIV, а не XIII в., тогда как в слоях XII в. никогда еще не были найдены документы, написанные в XI столетии.

Отсюда следует наиболее значительный вывод: грамоты вместе, со всеми остальными предметами, найденными вместе с ними, и с остатками построек, расчищенных в одном с ними уровне, образуют единый комплекс и должны исследоваться не отдельно от него, а вместе с ним.

Вскоре после находки первых десяти берестяных грамот в научных статьях их стали сравнивать с папирусами, предвидя возникновение новой научной дисциплины – берестологии, подобной папирологии. В этом сравнении есть определенный смысл, так как открытие папирусов в свое время ввело в науку об истории Египта эллинистического и римского времени разнообразные материалы, осветившие многие недоступные прежде для исследования стороны древней жизни.

Однако существует и очевидная разница между папирусами и берестой. Папирусы дошли и доходят до нас уже отделенными от той среды, в которой они были написаны. Слоями исписанного папируса, например, обертывали мумии после бальзамирования. Берестяные грамоты в большинстве случаев были брошены на той усадьбе, куда они были адресованы или где они были написаны человеком, их получившим или написавшим. Разбитый здесь же глиняный горшок и выброшенная в грязь грамота или ее обрывок- проявление жизнедеятельности одного и того же человека, или одной и той же семьи, или, наконец, обитателей одной и той же усадьбы. Они по-разному способствуют реконструкции одного комплекса, одной ячейки прошлого. И если, прочитав найденные на усадьбе грамоты, мы можем узнать, как звали обитателей этой усадьбы, какими заботами наполнялся их день, то, изучив обнаруженный здесь же комплекс древних предметов и построек, установим, чем занимались эти люди, какой была обстановка их жизни и быта.

Снимая последовательно напластования разных ярусов одной усадьбы и изучая совместно и грамоты, и древние вещи, мы получаем возможность исследовать историю целых ячеек города и многих поколений одних и тех же семей на протяжении значительных периодов. Сравнивая же между собой эти ячейки -получать выводы, касающиеся истории Новгорода в целом, а также истории его земли.