Энн Вулф - Когда двое молчат

• Название: Когда двое молчат
• Автор: Энн Вулф
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7024-2803-1

Олли Дангл ужасно рассеянная особа, вполне способная потерять в чужом городе не только документы, но и саму себя. Она не знает, как пользоваться духовкой, и опаздывает на любую встречу. У Олли не очень-то веселое прошлое, но, несмотря на это, она удивляет всех бьющим через край оптимизмом и той самой «сумасшедшинкой», из-за которой в нее и влюбляется завидный жених — Сирил Блэкмур. Однако у ее жениха есть один довольно серьезный недостаток: талантливая, пунктуальная, любезная и сдержанная мать, которая готова пойти на все, лишь бы ее сын никогда не женился…

---

Готовила «леди Совершенство» и правда великолепно. На горячее подали запеченное в гранатовом соусе мясо, украшенное цветами из огурцов, зелени и зерен граната. Нежнейшее мясо таяло во рту, гранатовый соус прекрасно дополнял его и добавлял сочности.

На десерт хозяйка порадовала гостей забавным сюрпризом. Не обращая никакого внимания на изумленные взгляды собравшихся, она принесла на большом подносе горшочки с цветами и расставила их на столе. Цветы и земля выглядели настолько естественно, что поначалу все сочли предложение полакомиться этим «блюдом» не очень удачной шуткой.

Бесси Дрю, знавшая о кулинарных шутках Элеоноры больше, чем все остальные, заметила подвох первой. Цветы, конечно же, оказались съедобными, а под слоем хорошо размолотого темного печенья скрывалось фисташковое мороженое, в котором «ползали» мармеладные червячки.

— Как-то раз один из клиентов «Энджоя» попросил безобидно разыграть своего друга, — поделилась с собравшимися Элеонора. — Вот мы и приготовили на десерт этот цветочный горшочек. Кстати говоря, сам горшок тоже можно съесть. Его сделали из печенья, хорошенько промазанного особым карамельным соусом. Соус густеет и не дает печенью впитать мороженое. Вот такой смешной десерт получился у нас с Бесси Дрю.

— Видели бы вы лицо того бедняги, которого разыграл приятель, — улыбнулась Олли Бесси Дрю. — Он выглядел так, как будто его и вправду заставили есть настоящую землю. Как оказалось, он поспорил с приятелем на желание, а тот решил проучить спорщика.

— Представляю, как ему полегчало, когда он узнал, что горшочек и впрямь съедобный, — сказала Олли. — Честно говоря, я порядком удивилась, когда Нора поставила на стол эти цветочные горшки.

— Повара тоже не лишены чувства юмора, — победоносно улыбнулась Элеонора Блэкмур. — Мы умеем не только кормить, но и шутить. А когда вы полакомитесь десертом, я предлагаю посмотреть наши старенькие фотоальбомы.

Вот и «особый случай», подумала Олли, загребая ложкой вкусное мороженое. Краем глаза она покосилась на Сирила. Он выглядел совершенно невозмутимым и холодным, как то самое мороженое, которое лежало под слоем тертого печенья.

Несмотря на оригинально оформленный стол и розыгрыш на десерт, вечер был распланирован точно по графику, а потому показался Олли скучным. Оживление добавляли лишь разговоры с Бесси Дрю и Ронни Бакстером.

Последний, как заметила Олли, был влюблен в хозяйку дома и, судя по всему, уже давно. Ронни смотрел на предмет своего обожания такими глазами, что Олли стало его жаль. Элеонора относилась к нему как к хорошему другу, а если и говорила ему какие-то приятные вещи, то делала это с таким выражением на лице, словно играла с любимой кошкой.

На одной из фотографий — снимок был сделан в недалеком прошлом — Олли увидела рядом с Сирилом красивую длинноногую девицу, нежнейшим образом его обнимавшую.

— Кто это? — шепнула Олли Сирилу, устроившемуся на диване между ней и своей матерью.

От чутких ушей Элеоноры не укрылся этот вопрос, и она поспешила ответить:

— О, этому снимку уже больше полугода. Девушка на нем — Тори Грендел. Одно время Сирил с ней встречался…

Одно время? Олли покосилась на Сирила — ему было явно неприятно, что мама упомянула о Тори.

— Мы расстались почти сразу после того, как была сделана эта фотография, — немного стушевавшись, объяснил он Олли. — С Тори я встречался почти два года. Это одно из немногих фото, где мы вместе. Ничего особенного не случилось, — торопливо добавил он, заметив вопрос во взгляде Олли. — Просто мы оказались слишком разными, вот и все.

Можно подумать, мы с тобой так похожи, вздохнула про себя Олли. У тебя идеальная мать и жизнь, налаженная как часовой механизм, а я… Интересно, что представляла собой эта Тори Грендел?

— У вас, наверное, тоже были отношения? — с интересом посмотрела на Олли миссис Блэкмур.

— Да, были, — нехотя кивнула Олли, надеясь, что Элеоноре не придет в голову развивать эту скользкую тему.

— И, если не секрет, почему вы расстались со своим другом? — с невиннейшей улыбкой, так словно речь шла о праздничном торте, поинтересовалась миссис Блэкмур.

Олли поймала ее взгляд, и что-то в нем подсказало, что улыбка этой женщины вовсе не так уж и невинна, а вопрос задан вовсе не из праздного любопытства.

— У нас оказались совершенно разные взгляды на жизнь, — сдержанно ответила Олли, почувствовав внутри неприятный холодок.

— О, поверьте, даже с разными взглядами на жизнь люди живут вместе годами, — все так же лучезарно улыбаясь, заметила Элеонора. — Мы с мужем тоже были совершенно разными людьми. Однако же умудрились прожить одиннадцать лет… А ваши отношения были долгими?

— Конечно, не такими долгими, — сдержанно улыбнулась Олли. — Мы были вместе два года.

— Вы просто встречались или, как нынче говорят, жили гражданским браком? — все с той же неумолимой улыбкой поинтересовалась Элеонора.

Олли хорошо владела эмоциями, но в тот миг… В тот миг ей хотелось, чтобы этот чистенький плюшевый диван провалился куда-нибудь под землю, в ад, где ему было самое место…

Она, конечно, могла соврать, но рано или поздно ей все равно пришлось бы сказать о своей лжи Сирилу… К тому же, судя по блеску в зеленых глазах его матери, она отлично знала, зачем задала этот вопрос. И Олли пришлось на него ответить.

— Мы были женаты.

— Женаты? — во все глаза уставился на нее до этого мгновения совершенно спокойный Сирил. — То есть ты была замужем?

— О, ты не знал? — Элеонора изобразила на своем красивом лице такое смущение, что даже Олли на секунду поверила, что оно неподдельное. — Простите… мое дурацкое любопытство было, кажется, несвоевременным…

— Да, я была замужем, — твердо ответила Олли, чувствуя, что в этот момент все взгляды прикованы к ней. — Я не сидела в тюрьме за торговлю наркотиками, а всего лишь была замужем, — одними уголками губ усмехнулась она. — Увы, не все браки заключаются на небесах.

— Ты могла бы… — начал было Сирил, но тут же осекся, решив не продолжать.

Олли прочитала в его глазах горький упрек и почувствовала себя так, словно кто-то накрыл ее сердце большим и тяжелым листом железа.

Ей хотелось объясниться, но здесь, под пристальными взглядами его матери и ее друзей, это было невозможно. Олли оставалось только ждать, но ждать было невыносимо. И к тому же как знать — вдруг после этого насильно вырванного признания Сирил вообще не захочет говорить с ней? Ведь все выглядело так, словно она намеренно скрыла от него эту важную часть своей жизни…

— Да, Нора… — Бесси Дрю бросила на подругу неодобрительный взгляд, — ты права, твое любопытство совсем несвоевременно.

Олли показалось, что Бесси почти так же уверена, что Элеонора затеяла эти расспросы не из обыкновенного любопытства.

— Да что ж такого? — вмешался до сих пор молчавший Ронни. — Олли права, в этом нет ничего постыдного. Все люди делают ошибки. Можно подумать, мы святые. В конце концов, невозможно жить до конца своих дней с человеком, которого ты не любишь, в котором ты разочаровался.

Олли была благодарна ему за заступничество, однако, увы, ледяная корка во взгляде Сирила не растаяла после этих слов.

Элеонора метнула в сторону своего ухажера короткий, но выразительный взгляд, и он замолчал. Повисла неловкая пауза, ознаменовавшая с треском провалившийся ужин. Ее нарушила сама Элеонора.

— Я думаю, нам не стоит больше обсуждать эту неприятную тему, — негромко сообщила она. — Будьте уверены, Олли, — с теплой и немного виноватой улыбкой посмотрела она на нее, — я искренне жалею о своих неуместных расспросах.

Улыбка миссис Блэкмур была почти что настоящей. Но ее взгляд, исполненный упоения своей победой, говорил о том, что трудно было бы вообразить себе что-то более фальшивое, чем эта улыбка, в которую торжествующая мать вложила столько мастерства.

7

Сирил и Олли сидели в машине молча. Они молчали с того самого момента, как вышли из дома Элеоноры Блэкмур.

Олли молча рассматривала звезды, высыпавшие на небосклон, — он был того же цвета, что и платье, которое она так долго выбирала для этого вечера. Сирил молча вел машину, всматриваясь в дорогу так, словно из-за каждого угла мог выскочить большой грузовик, груженный бревнами. Так они теперь и сидели: одна — устремив свой взгляд в пустоту воспоминаний, а другой — погрузившись во мрак недоверия.

Олли подумала, что если она выйдет из машины сейчас, то больше никогда не увидит Сирила. В конце концов, если бы он хотел ее оставить, то оставил бы сразу и немедленно. Да и если разбираться, виновата была она. Эва, всезнающая Эва предупреждала ее об этом.

— Знаешь, Сирил… — начала Олли, и собственный голос напугал ее, взорвав так долго царившую между ними тишину, — все-таки Ронни Бакстер прав, и ничего ужасного не случилось. Я виновата лишь в том, что не сказала тебе об этом раньше. Все выбирала подходящий момент, думала, что мои признания будут неуместными. Вот и вышло: неуместно и несвоевременно. У меня так часто получается, правда? — Сирил все еще молчал, но теперь смотрел на нее, и она радовалась уже тому, что он пытается ее услышать. — У меня был паршивый брак, Сирил. Я поторопилась: вышла замуж за человека, решив, что первая страсть, первый мужчина — достаточная причина для того, чтобы быть вместе и навсегда… Это было глупо, но тогда и я была не очень-то опытной. У него были свои представления о браке, у меня же они были довольно смутными… Констанс запер меня в доме, безумно ревновал к друзьям, поэтому уже через год я осталась совершенно одна. Конечно, всегда можно было уйти, вернуться к родителям. Но родители казались куда большим злом, чем муж, да и ждала все время чего-то… наверное, чуда… Чуда так и не случилось, а в один прекрасный день Констанс вернулся домой чертовски пьяный и, обвинив меня в том, что я отвратительная жена, избил меня так, что я попала в больницу… Он пришел за мной потерянный, все время извинялся и говорил, что теперь мы заживем совершенно по-другому. Я выслушала его, а потом сбежала из больницы и приехала сюда, где меня никто не ждал, где от меня никто и ничего не требовал. Здесь была свобода… настоящая свобода, о которой я мечтала в том маленьком занюханном городишке, где я тогда жила… Денег у меня было очень мало, но мне посчастливилось — я сразу нашла работу. Пусть и не самую лучшую, но надо было с чего-то начинать. А потом я познакомилась с Эвой, тогдашний приятель которой предложил мне поработать журналисткой в малоизвестной «желтой» газетке. Я согласилась и, поработав в ней какое-то время, решила рискнуть и попробовать устроиться в «Лаки Тревел». Мне повезло, и меня взяли в этот престижный журнал. — Олли замолчала и бросила короткий взгляд на Сирила. Убедившись, что он внимательно ее слушает, она продолжила: — Увы, мой муж — тогда еще мы не были разведены — не захотел оставить меня в покое. Констанс разыскал меня и потребовал, чтобы я вернулась. Мой приятель, байкер, который помог мне разыграть Эдди Макгрина, узнав о моей беде, устроил Констансу такую головомойку, что тот счел за благо согласиться на развод. Так я освободилась от него, и больше мы никогда не виделись… Ты спрашивал, почему я так не хочу торопиться, Сирил. Все очень просто — я знаю, как дорого приходится платить за подобную спешку.