Олег Верещагин - Последний воин

• Название: Последний воин
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: ЛенИздат
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0948-6

Оруженосец #2

Пашки больше нет. Есть северянин Гарав Ульфойл, оруженосец отважного рыцаря Эйнора, бард и воин Кардолана. Собственная жизнь в начале XXI века кажется мальчишке просто-напросто интересным и нелепым сном. Но что такое сон и где истинная реальность? И что делать, если…

---

Село стояло в стороне от торной дороги, на северных склонах гряды холмов. Дорога шла по южным, проскакивала перевал, стиснутый между двумя скальными выходами и шла дальше на юго — восток — а к селу через холмы вела скорей тропка, чем дорога. Видимо, это был один из тех полузатерянных мирков, где люди живут десятилетиями в одном и том же ритме. Но то, что Рудаур — нуменорское княжество, а Руэта — самозванец — тут всё — таки помнили.

Вечером — видно, тоже по обычаю — в трактире собрались как бы не все мужчины села. Кардоланцев обходили стороной — гостеприимство гостеприимством, а в такие дела лучше не лезть, чтоб всегда можно было сказать: приехали, отдохнули, уехали — трактир же!

Юноша и мальчишки вышли в общий зал, чтобы поесть и выпить пива. Пиво тут оказалось очень даже ничего — по словам Фередира — а на ужин предложили целую гору жареных карасей, штук полста. Небольших, но прожаренных до хруста, очень вкусных — и буквально за медяки — сказывалась близость реки. Повар умело надсёк рыбок поперёк, и мелкие косточки — проклятье речной рыбы — почти не ощущались, а от хребта мясо отставало половинками.

Гарав увлечённо хрустел хвостиками и плавничками. Рыбу он обожал чуть меньше, чем грибы. Но на этот раз спутники не морщились и не принюхивались, как было с грибами — лопали, хватая из — под рук друг у друга. А что местные на них не обращали внимания — так оно и к лучшему.

— Вкусно, — признал Эйнор. Щёки у него были перемазаны маслом, на котором жарились карасики. — Но тунец в вине вкусней.

— Хрень. — отрезал Гарав. Тунца в вине он никогда не пробовал, но повторил: — Хрень. Морская рыба не может быть такой вкусной, как речная.

— Не ел — и молчи! — возмутился Фередир. — Приедем в Зимру — угощу тебя. Эйнор, помнишь ту таверну на набережной — «Пьяный тунец»?

Эйнор медленно кивнул. И вдруг сказал:

— Знаешь, боюсь я одной вещи, Гарав. Не отстанет Чёрный ни от нас, ни от тебя. Не простит того, как ты его надул. Ты, может быть, просто не понимаешь, как ты его обкидал грязью.

Мда. Слова в этом мире всё ещё имели силу. Гарав убедился в этом немедленно. А Эйнору следовало это помнить…

…Хлопнула дверь.

И сразу стало тихо.

Вастаков было пятеро. Видно, они оставили коней снаружи и сейчас переглядывались, щурились, держа руки на рукоятках сабель. На плоских шлемах качались перья.

— Слушайте! — сказал на адунайке один из них — в позолоченной кольчуге, тонкие вислые усы его были украшены золотыми шариками на концах. — Завтра утром, с рассветом, по дороге с той стороны холмов проследует на юг Руэта, князь Рудаура и ваш законный властитель! Мы — его гонцы! Склонитесь перед Руэтой — и окажите нам честь и почёт!

Пригоряне угрюмо помалкивали. Фередир вытянул ноги под стол. Эйнор следил за Гаравом и вдруг увидел, что в прищурившихся глазах мальчишки разливается непомерное море злости.

— Чурки е…ные… и предъявы точно такие… — пробормотал Волчонок на своём языке.

Вастаки, удостоверившись, что честь и почёт оказаны уже сейчас (молчание они воспринимали как общий страх), уселись за один стол и начали заказывать ужин, причём требовали вина, а не пива, а платить явно не собирались. На троих кардоланцев — в дальнем углу, без доспехов — они и внимания не обратили. А местные потихоньку потянулись из трактира, и вскоре зал почти что опустел — остались лишь вастаки, хозяин с женой, кардоланцы да сидевший в другом дальнем углу невысокого роста посетитель в плаще с капюшоном, пивший уже третью кружку пива.

— Надо уйти наверх, — сказал Фередир сердито и тихо. — Смотреть на них…

Гарав издал неопределенный насмешливый звук. А Эйнор — совершенно неожиданно для самого себя, сказать по чести! — устроился удобней, кашлянул, стукнул по столу кулаком — и голос юноши, казалось, приподнял низкую крышу:

_Впечатан_в_землю_четкий_шаг,_
_Содрогнется_земля,_
_Идут_воители_меча,_
_Гвардейцы_Короля!_

_Ведет_нас_солнца_ясный_жар,_
_И_землю_опалит_
_Клинков_серебряный_пожар,_
_Что_средь_небес_горит!_

_Услышь_же_нас,_великий_град:_
_ «Zagir_annardi_anGimlad!»_
_Услышь,_подзвездная_земля:_
_ «Zagir_'nArun_'nAbarzayan!»_

Вастаки, громко разговаривавшие на своём языке, замолчали и оглянулись изумлённо. Честно сказать, и оруженосца уставились на своего рыцаря с удивлением. А Эйнор распевал, пристукивая кулаком:

_Когда_Король_дает_приказ,_
_Превыше_воли_нет!_
_Его_слова_прочертит_сталь_
_В_тени_звенящих_лет!_

_Гимлад_свободу_обретет_
_От_смерти_злых_оков,_
_Прославится_героев_род,_
_Избраников_веков!_

_Услышь_же_нас,_великий_град:_
_ «Zagir_annardi_anGimlad!»_
_Услышь,_подзвездная_земля:_
_ «Zagir_'nArun_'nAbarzayan!»_

_И_в_наших_душах_жар_огня,_
_Нам_светит_Азрубэл,_
_Своих_воителей_храня_
_От_язв,_мечей_и_стрел!_

_Гори,_огонь!_Исчезни,_враг!_
_Пред_нами_жалок_тот,_
_Кто_побороть_не_смеет_страх,_
_В_чьем_сердце_ — _талый_лед!_

_Услышь_же_нас,_великий_град:_
_ «Zagir_annardi_anGimlad!»_
_Услышь,_подзвездная_земля:_
_ «Zagir_'nArun_'nAbarzayan!»_

Вообще — то это была песня врагов предков Эйнора. Людей Короля. Но было в ней что — то… в общем, что — то такое. Такое. Да и Эйнору явно было сейчас важно бросить вызов вастакам — а ничего более вызывающего, чем перекатывающиеся слова: «Zagir annardi anGimlad!» — для них не было.

_Стоит_Гимлад_средь_вечных_вод,_
_И_Остров_охранит_
_Златая_Гвардия_его,_
_Надежный,_крепкий_щит!_

_Так_говорит_нам_нардубар,_
_И_в_этом_службы_соль:_
_ «Превыше_жизни_Зэннабар,_
_А_выше_ — _лишь_Король!»_

_Услышь_же_нас,_великий_град:_
_ «Zagir_annardi_anGimlad!»_
_Услышь,_подзвездная_земля:_
_ «Zagir_'nArun_'nAbarzayan!» [10]

Последний припев все трое уже проорали вместе — Фередир и Гарав переглядывались с сияющими лицами и тоже лупили кулаками. Они и не заметили даже, что невысокий человек в плаще бросил пить и тоже смотрит в их сторону.

Над столом вастаков молча сверкнули кривые лучи сабель. Они повскакали, отшвыривая стулья; хозяин, ещё до этого уславший жену, шарахнулся за стойку.

— Тарканы! — крикнул сташий. — Враги Господина! Вперёд, дети мои!

— Барук Казад! — грохнуло позади, и командир вастаков, с хрипом прогнувшись — он пытался увидеть, что же ударило его в спину? — рухнул на пол. Между лопаток торчал небольшой метательный топор. Вскочивший посетитель отбросил плащ и оказался гномом — довольно высоким для своего рода, с грозно топорщащейся бородой. Гном крутил в лапах второй топор — на длинной рукояти. — Барук Казад! Руби их, люди!

— Дагор, Кардолан! — крикнул Эйнор, выхватывая Бар.

Вистину штамп — «всё смешалось». Но ненадолго — четверо на четверо было невыгодным раскладом для вастаков. Вскоре все четверо лежали мёртвые, и улыбающийся гном пожимал предплечье тяжело дышащему Эйнору:

— Фенодири, горный мастер, — пробурчал он из бороды. — Позорно было видеть, как люди трусят в своём же доме, да один я бы не справился.

— Эйнор сын Иолфа, рыцарь Кардолана, — ответил Эйнор. — Почтенный гном очень вовремя начал драку.

Гарав зарубил своего вастака в углу у очага — раскроив тому шею колющим выпадом. Сопротивлявшийся с отчаяньем загнанной в угол крысы, вастак успел рассечь бездоспешному мальчишке левое плечо, и теперь Гарав, шипя, терпел руки Фередира, который усадил друга за стол и, сбегав за набором, зашивал длинную рану серебряной гнутой иглой.

— Их сабли — не оружие, — рассуждал Фередир. — Глянешь — страшно, порез в пол — ярда, кровища льёт… А посмотришь — там глубина с муравьиную ножку. Вон как ты его — другое дело, он только — плям, плям… — оруженосец смешно передразнил звуки, которые издавал вастак, пытаясь вдохнуть распоротым горлом… Ещё пару стежков…

— Я тебе что, коврик, что ли… ссссссссссСССССССССС!!!

— Разреши — ка мне, уважаемый оруженосец, — Фенодири, закончивший вытирать свой топор, подошёл к мальчишкам и открыл маленькую серебряную коробочку. — Это слёзы гор, драгоценнейшая мазь… — при слове «драгоценнейшая» голос гнома слегка дрогнул, а глаза стали сомневающимися — стоит ли тратить средство на обычного человеческого мальчишку, каких вокруг десятки тысяч? — Раны от неё заживают в одну ночь.