Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик

• Название: Опасности прекрасный лик
• Автор: Уинслоу Элиот
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-959-7

Скрываясь от обвинения в убийстве, Пенни Хаутен с помощью пластической операции меняет внешность и под другим именем возвращается, чтобы совершить возмездие.

---

— А, прибыли мои главные гости, сказал он, целуя их обеих. Он задержал руку Пенни в своей. — Что-нибудь выпьете?

— Сьюзан устала, сказала Пенни, безуспешно пытаясь высвободить руку, и озорно добавила: Давайте поищем для нее кресло.

Джастин Грум невозмутимо подвел их к одному из шедевров Имеса. Сьюзан благодарно уселась.

— Я бы выпила стакан имбирного лимонада, — сказала она. — А ты, Пенни?

— Я тоже.

Грум вполголоса сказал несколько слов одному из официантов, проходившему мимо с серебряным подносом с saucissons en croute.[1]

У окна Пенни заметила Дома. Их глаза встретились, и он улыбнулся. Она нахально отвернулась.

Нисколько не думая о том, чтобы подождать, пока ей принесут лимонад, Пенни бродила по гостиной. Ее притягивала белая дверь. Заметив, что Джастин занят своими гостями, она повернула бронзовую ручку и просунула в дверь голову. Это был его личный кабинет. Пол покрывал шикарный ковер, оттенков преимущественно синих и слоновой кости. В тон ковру была большая картина, висевшая на стене над кушеткой. Пенни подошла к ней — это был портрет, очень напоминавший Джастина.

— Это не я. — Джастин закрыл за собой дверь, подошел и встал рядом. — Один из предков. Работа Джона Сингера Сарджента. Нравится?

— Угу. — Пенни бросила взгляд на закрытую дверь. С того самого вечера, когда они ездили на концерт, Джастин пугал и в то же время пленял ее. Он был очарователен, но опасен. Вполне возможно, он способен убедить кого угодно и в чем угодно, подумала она теперь, дерзко встречая его взгляд.

Он уютно уселся посередине мягкого дивана и похлопал рядом с собой по кожаной обивке цвета слоновой кости.

— Похоже, тебе тоже не помешает немного отдохнуть.

— Шутите? Я не сяду рядом с вами, даже если вы мне заплатите.

— Дорогая моя, — медленно проговорил он, — если я снова задумаю отшлепать тебя, можешь быть абсолютно уверена, что я сделаю это вне зависимости от того, сядешь ты рядом со мной или нет.

И все же она оставалась стоять.

Его жесткие голубые глаза оглядели ее.

— Мне нравится, как ты оделась. Этот наряд больше радует глаз, чем джинсы.

Пенни дотронулась до черного шелкового платья, которое они с Сьюзан выбрали сегодня в магазине «Сакс». Продавец упаковал ее старую юбку и свитер, и она вышла из магазина в новом платье, которое облегало ее стройное тело, демонстрируя каждый ее изгиб и ноги. Это было самое короткое платье из всех, что она когда-либо носила. Черные чулки были украшены легким узором, а черные туфли на высоких каблуках подчеркивали красоту ног и лодыжек.

Джастин снова похлопал по обивке дивана.

— Не ломайся, Пенни. Садись, если тебе говорят. Ты же не ребенок, — добавил он с сарказмом, в то время как глаза его скользили по ее телу. Под этим испытующим взглядом Пенни почувствовала себя голой.

Она рывком села рядом с ним, держась прямо. Запах его одеколона был слишком сладким.

— Где ты остановилась на ночь? — спросил он.

— В «Плазе».

— Из-за этого снега найти такси будет непросто. Почему бы тебе не остаться здесь, со мной?

— Я бы лучше переночевала в «Плазе».

— Да ну? — Кончиком пальца он постучал по ее бедру. — Тебе надо почаще надевать такие платья, как это. У тебя красивые ноги.

— Я передам Сьюзан ваши слова.

— Не думаю, что ты передашь Сьюзан какие-либо мои слова, — сказал он тихо. — Ведь правда, Пенни?

— Может быть, да, может быть, нет.

— Я чувствую, что ты опасный союзник, — пробормотал он, дотрагиваясь до ее бедра еще раз. — Но мне это нравится.

Пенни не шелохнулась. Ей не нравилось, в какую плоскость переходит разговор. Она была рада, когда их беседу прервал легкий стук в дверь. В дверях показался дворецкий.

— У телефона мистер Шихэн, — сообщил он.

Грум вскочил на ноги.

— Я возьму трубку здесь. — Кивком головы он выгнал и Пенни, и дворецкого.

Позже этой ночью, когда они вернулись в «Плазу», Пенни долго лежала в горячей ванне. Она оставила дверь открытой и говорила со Сьюзан о вечере у Джастина Грума. Сьюзан была уже в постели. Пенни решила, что ванная комната — самое лучшее место в отеле. В ней было много серого мрамора и толстых белых полотенец. Рядом с огромной мраморной раковиной с золочеными кранами стояли пузырьки с приятно пахнувшими жидкостями. Одни из них предназначались для волос, другие для тела, а с помощью третьих можно было сделать столько мыльной пены, сколько Пенни и представить себе не могла.

Ванна была длинной и глубокой, вода покрывала ее полностью — не то, что дома в мелкой и усеянной пятнами лохани. Пенни, наслаждаясь, полулежала в пене, смывая с себя отвращение самой собой. Она вспомнила, как села рядом с Грумом, когда он сказал ей сделать это. Нужно было тогда же уйти.

Выпрыгнув из ванны, Пенни изо всех сил принялась тереть себя полотенцем, большим, как одеяло. Она нещадно растирала себя, наблюдая в высоком зеркале на двери ванной комнаты, как ее тело светится розовым светом. Потом, начав с рук, втерла в кожу ароматный лосьон для тела. Наконец, чувствуя себя посвежевшей и опять чистой, Пенни вернулась в роскошную спальню. Там стояли две двойные кровати с большими, ослепительно белыми подушками и шелковыми покрывалами. Перед низким столиком располагался диван, с которого она могла смотреть в окно на продолжавший шуметь город. Он был полон огней и движения. Пенни взяла щетку, чтобы расчесаться.

Осторожно она рассказала Сьюзан, что Джастин Грум заставил ее почувствовать себя неловко.

— Он думает, что я принадлежу ему, — сказала она.

— Он думает, что ему принадлежат все, — отозвалась Сьюзан. — Мне кажется, тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Не думаю, что он мне нравится.

Но Сьюзан лишь засмеялась.

— Пока ты не имеешь права голоса, Джастина совсем не беспокоит, нравится он тебе или нет. Ему нравятся только люди, которых можно использовать.

— Но почему вы дружите?

— Он был другом моего мужа, — объяснила Сьюзан. — Они вместе учились на юридическом факультете в Гарварде и в одно и то же время начали заниматься политикой в Вашингтоне. Это было в начале пятидесятых.

Пенни присела на край ее кровати. На ней была новая фланелевая ночная рубашка персикового цвета — еще один подарок Сьюзан.

— Что произошло с вашим мужем? — спросила она с любопытством. — Вы никогда не рассказывали о нем.

— Он умер, ответила Сьюзан; взгляд ее был устремлен вдаль. — Я очень тоскую по нему.

— Разумеется.

— Не все тоскуют по мужьям, — сухо сказала Сьюзан. — Но я по своему действительно тоскую. У меня не было достаточно денег, чтобы содержать сыновей. Именно поэтому я занялась бизнесом. Я никогда не добилась бы такого успеха, если бы не помощь Джастина. Он поддерживал меня и морально, и материально. Я всегда буду в долгу перед ним.

— А я уверена, что вы добились бы такого же успеха и без его помощи, — сказала Пенни. — Наверное, он просто заставляет вас думать, что вы ему многим обязаны.

— Во мне никогда не было почти ничего от деловой женщины. Джастин заставил меня поверить в мои способности сделать что-то совершенно новое и непохожее ни на что другое. Он может убедить кого угодно и в чем угодно.

— М-м.

— Ты ему очень нравишься, Пенни. Он видит в тебе нечто вроде дочери.

На лице у Пенни отразилось страдание. — В чем дело? — спросила Сьюзан.

— Ни в чем.

— Ты очень тоскуешь по отцу?

— Иногда.

— Тебе хочется поговорить о нем?

Пенни не ответила.

— Дом сказал, что ты не плакала, когда он умер, да и я ни разу не видела, чтобы ты плакала. Почему бы не поплакать, Пенни? Я чувствую, будто у тебя внутри все еще живет ужасная боль.

Пенни пожала плечами.

— Я плакала очень долго и горько, когда умерла мама. С тех пор я не могу плакать. Правда, смешно?

Глаза Сьюзан были полны слез.

— Тебе ведь было только семь лет.

Пенни забралась в постель.

— Сегодня был чудесный день, — сказала она Сьюзан, перед тем как выключить свет. — Спасибо за все.

— У меня тоже был чудесный день. И я счастлива иметь такую дочь, как ты.

ГЛАВА 11

Предрождественскую неделю Джонни и Эмми опять проводили на Восточном побережье. Эмми отправилась на Догвудскую ферму, оставив Джонни в Нью-Йорке. Ее утомили навязчивые идеи мужа относительно его нового фильма.

Перед ее отъездом они опять повздорили. По предложению Дома Джонни договорился о встрече с еще одним продюсером, которого Эмми терпеть не могла.

— Перри сам не имеет никакой работы! Как, черт побери, он может помочь тебе?

— Он, может быть, знает кое-кого или слышал о ком-то…

— Если он сам безработный, то и тебе места не предоставит.

— Мне не нужно место. Мне нужны деньги.

— Кое-кто работает, чтобы получить эти самые деньги.