Александр Гусев - Гневное небо Испании

• Название: Гневное небо Испании
• Автор: Александр Гусев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Автор книги — один из прославленных летчиков-истребителей — вместе с другими советскими летчиками-добровольцами сражался с фашистами в небе Испании в 1937–1938 гг. Эскадрилья, а затем истребительная группа, которыми он командовал, мужественно прикрывали население испанских городов и сел от налетов фашистской авиации, наносили ощутимые удары по мятежникам и интервентам. Воспоминания Героя Советского Союза А. И. Гусева воссоздают картины жестоких схваток в воздушных боях с фашистами на Сарагосском, Теруэльском и Арагонском фронтах. Автор рассказывает о боевой дружбе с авиаторами Испании, о том, как наши командиры и летчики-добровольцы вырабатывали новые тактические приемы боевых действий истребительной авиации. В книге немало страниц посвящено воздушным бойцам, командирам авиационных частей и подразделений, советским военным советникам в Испании, чьи имена известны в нашем народе и во всем мире.

---

Воздух насыщала соляная пыль. Она проникала всюду, ветер ее гнал, будто поземку.

Нам казалось, что в таких тяжелых условиях больше двух часов не проработаешь. Шофер через переводчика объяснил, что рабочий день сократился до шести часов только после провозглашения республиканского строя. Заработки значительно увеличились. Раньше здесь трудились по 12–14 часов, а получали несколько песет.

Хотя на промысле мы находились недолго, всю дорогу до Аликанте чувствовали во рту привкус соли, а кожа зудела и чесалась. Даже после горячего душа на губах все еще ощущался соленый привкус.

В Аликанте пустыня отступила. Мы оказались в белом городке — модном и людном курорте. Его освежали и украшали пальмы, лавры и душистые лимонные деревья.

Предполагая, что на обед нам снова подадут «сладкий рис», мы запаслись хлебом, сыром, апельсинами. Однако нас ждало приятное разочарование: официанты предложили меню. Мы выбрали салат, бифштекс с яйцом, помидоры, заказали фрукты, вино. Кормили нас в ресторане по талонам, которые в городской комендатуре на наши экипажи получил переводчик.

Когда спала жарища, здорово изнурявшая всех, особенно нас, северян, мы выехали из Аликанте на аэродромы: я со своей эскадрильей — в Лос-Алькасарес, Девотченко — в Сан-Хавьер. Расставание с ребятами Ивана Девотченко опечалило нас. С ними мы успели не только подружиться, но и сродниться.

Прощаясь с летчиками эскадрильи своего друга, я словно отрывал от своего сердца частичку того самого дорогого, что называется простым и великим словом — Родина. Незаметно, еще не отдавая себе отчета, мы уже тосковали по ней. Потом это чувство стало необычайно острым.

Небольшой городок Лос-Алькасарес встретил нас приятной сухой предвечерней прохладой. Здесь нас ожидали товарищи, с которыми предстояло работать и воевать. Первым представился начальник штаба эскадрильи, он же переводчик:

— Капитан Кригин.

После секундной паузы добавил:

— Михаил Викторович.

— Русский?

Улыбнувшись, мой собеседник ответил:

— Да!

Я долго вспоминал про себя имена знакомых мне летчиков, но фамилии Кригин так и не припомнил…

Начальник штаба познакомил нас со своим заместителем Маркесом, с инженером эскадрильи капитаном Лопесом, инженером по вооружению лейтенантом Луисом, капитаном Мануэлем — начальником по снабжению, врачом капитаном Франсиско. Ну а когда представили четырех наших русских техников, то официальность встречи сама собой нарушилась. Мы попросту обнялись и расцеловались.

Затем М. В. Кригин доложил о работе, проделанной личным составом эскадрильи, и ориентировочном плане на ближайшие дни. При первой же встрече и в беседе с начальником штаба я убедился, что он хорошо подкован в летном деле.

Перед нами поставили основную задачу — обеспечить сборку самолетов И-16, их облет, привести эскадрилью в полную боевую готовность. Ну и естественно, предстояло распределить летный и технический состав по звеньям и экипажам.

В докладе начальника штаба меня, честно говоря, взволновало одно обстоятельство. Инженерный, технический и обслуживающий состав эскадрильи — испанцы. За исключением инженеров, это были молодые парни. Даже моложе нас, хотя самому старшему среди советских пилотов еще не исполнилось четверти века. Окончили испанцы техническую школу, изучали там старую материальную часть. Истребитель И-16, его эксплуатацию «знают очень слабо». Эти слова Кригина я понял так: «совсем не знают».

Конечно, они будут изучать «москас» в процессе сборки и облета. У инженеров имелся свой отработанный план на этот счет, Я ознакомился и с ним. План показался мне четким. Он был составлен с точным прицелом: за период монтажа и облета И-16 техники, инженеры и другие работники обслуживающего персонала должны научиться грамотно эксплуатировать наши самолеты. Им помогали четыре советских техника, которые остались в эскадрилье на несколько дней. А группа товарищей, в которой работала эта четверка, уже выехала на Родину.

— Кто, кроме вас, начальник штаба, знает русский? — спросил я Кригина.

— Пожалуй, никто.

Мне очень захотелось крепко почесать затылок.

— Командование ВВС приказало мне выполнять обязанности и начальника штаба, и переводчика, — сказал Кригин.

— Вы уже говорили… Один на всех…

— Что делать, Александр Иванович…

Да, работать, а тем более воевать, когда не понимаешь языка испанца-техника, трудно. Даже когда летчик и техник говорят на одном языке, взаимопонимание приходит не сразу. Я имею в виду такое взаимопонимание, когда пилот и его наземный помощник угадывают мысли друг друга с полуслова. А тут — нам известно не более пяти испанских слов, а нашим испанским товарищам по оружию столько же русских.

Оставалось одно — надежда на наше огромное желание изучать испанский язык и желание испанских друзей овладеть необходимым минимумом русских авиационных — и не только авиационных — терминов. Своим главным лингвистом и связующим человеком мы считали Михаила Викторовича. И не ошиблись. Он помог сравнительно быстро установить деловые, товарищеские отношения, взаимное доверие между советскими летчиками и испанскими специалистами. Без этого я не мыслил себе успеха в нашей совместной боевой работе.

Отдохнув с дороги, мы прибыли на аэродром утром. Знакомлюсь с техническим персоналом. Распределяю летно-технический состав по звеньям и экипажам.

Начальник штаба Кригин быстро построил инженеров и техников, весь обслуживающий персонал. Нельзя было не почувствовать, что испанские товарищи дисциплинированы. Приняв доклад начальника штаба, представляю летчиков. Затем Михаил Викторович зачитал приказ командующего ВВС Испанской республики о создании нашей эскадрильи и назначениях на должности. Приказ по эскадрилье о распределении летно-технического состава по экипажам и звеньям объявили всем присутствующим.

— Командир эскадрильи — Алехандро, техник — Хосе Мария Родригес…

Послышалось:

— Си! (Я!)

Из строя вышел одетый в синий комбинезон юноша. Щупленький, ростом не более полутора метров. Я был весьма удивлен. Очевидно, вид у меня был несколько оторопелый. Хосе мой взгляд, наверное, не понравился. Он стал быстро, но с достоинством что-то говорить начальнику штаба. Из всего я хорошо запомнил слово «хефе» — командир.

— Пусть командир не смущается, что я молод и мал ростом. Мне скоро будет восемнадцать, — перевел Кригин. — Великанов, как хефе, у нас в роду не бывало. Но я неплохо учился. Это может подтвердить инженер Лопес. А рост… Мне будет легче других пролезть в самолете туда, куда высокий парень просто не доберется.

— Хосе меня неправильно понял, — постарался поправиться я.

И переспросил:

— А как скоро вам исполнится восемнадцать лет?

— В конце осени нынешнего года.

— Что ж, будем чествовать вас. Уверен, что мы хорошо сработаемся, будем друзьями.

Кригин перевел мои слова.

Вспыхнув, Хосе опустил глаза, занял свое место в строю позади меня, как и полагается технику.

Что ж, мы действительно подружились с Хосе. И крепко, навсегда. Он оказался трудолюбивым, инициативным, способным техником. Ни разу моя машина не простояла в неисправности, никогда ни один агрегат не барахлил в воздухе. А насчет возраста Хосе сам подкорректировал себя, признавшись потом, что только в марте 1938 года ему исполнится семнадцать лет.

Впрочем, мой инцидент с Хосе был единственным при распределении техсостава по экипажам и звеньям. Наконец в соответствии с боевым расчетом эскадрилья выстроилась по экипажам и звеньям. Я поздравил личный состав с созданием новой истребительной эскадрильи республиканских ВВС, выразил уверенность, что мы без промедления соберем и освоим самолет И-16, сплотим эскадрилью в отличное боевое подразделение и в боях с фашистами с честью оправдаем доверие, оказанное нам правительством Испанской республики.

От испанцев выступил инженер Лопес. Он заверил, что бойцы сделают все от них зависящее и быстро освоят новую технику.

— Дружба между нами священна! — закончил Лопес.

Началась сборка самолетов, доставленных морем в порт Картахена, где базировался испанский флот. Сначала, по сути дела, велись практические занятия, на которых технический состав под руководством наших техников осваивал материальную часть машин.

Первые самолеты собирали русские техники, а испанцы помогали. Им объясняли каждый этап. Затем техники-испанцы сами стали собирать машины, а наши помогали им советами, консультациями. Наиболее сложный процесс — подготовку к облету — проводили вместе.

И вот настал день, когда первые два боевых самолета И-16 были собраны, моторы опробованы. Первый полет я решил провести сам. Надо сказать, что Хосе, мой юный техник, волновался, пожалуй, больше, чем я. Юркий, с раскрасневшимся лицом и горящими от возбуждения глазами, Хосе сам походил на «москас», упрямо, до последней минуты что-то высматривал, щупал, протирал.