Шарль Монселе - Женщины-масонки

• Название: Женщины-масонки
• Автор: Шарль Монселе
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-88274-012-6

Возникшее в начале XVIII пека в Англии религиозно-этическое движение – масонство – получило распространение во многих странах. Эта тайная организация ставила своей целью объединение людей на основе равенства, взаимопомощи и верности. В масонские ложи женщин не принимали, и с течением времени женщины создали свои масонские ложи.

В романе «Женщины-масонки» Шарля Монселе (1825-1888), известного французского романиста, талантливого восприемник литературных принципов А. Дюма, речь идет о тайной организации женщин-масонок, незримо опутавшей своей страшной сетью всю Францию – от великосветских салонов до рабочих кварталов. В эту сеть, добровольно или волею судеб, попадают герои романа. Всевозможные приключения, любовные истории, заговоры, поединки составляют содержание книги. Весь роман пронизан мотивом женской мести, которую осуществляет эта мощная масонская организация.

На русском языке произведение Шарля Монселе печатается впервые.

---

– Пятьдесят четыре!…

– Я ручаюсь, что, как бы они ни прятались, от меня не ускользнула ни одна! Их было пятьдесят четыре – если не всех увидишь, так всех услышишь. А если они собрались, то, могу поклясться, для того, чтобы поговорить… Прощайте!

– Так вы решились проникнуть туда снова?– спросил Филипп.

– Что за вопрос!

– Берегитесь!

– А чего мне беречься? Кого?– со смехом спросил господин Бланшар.

– Ну а если… если, к примеру, вас застанут врасплох?

– И что же дальше?

– Вас могут задержать как злоумышленника.

– Ни в коем случае.

– Но это появление…

– …вполне обосновано, поверьте мне. Сегодня утром я, используя все ту же стратагему, пробрался в один населенный… частный дом, как говорится в кодексе законов… и я подвергался совершенно реальной опасности. Но сегодня вечером – дело другое: сейчас я – хозяин положения.

– Как же это? Не понимаю.

– И тем не менее это, поверьте мне, совершенно очевидно. Днем или утром я прячусь, и меня застают на месте преступления; в самом деле, я должен остерегаться. А вот ночью – как раз наоборот: ночью прячутся они, и это я застаю их на месте преступления; тут выигрышная роль принадлежит мне. Теперь понимаете?

– Не совсем.

– Представьте себе, что тут какая-то тайна.

– И что же?

– Да то, что за молчание мне заплатят,– сказал господин Бланшар.

– Не рассчитывайте на это.

– А что еще тут можно сделать? Ведь нынче у нас девятнадцатый век!

– Но мы с вами, однако, на бульваре Инвалидов!

– А кроме того… это женщины!

– Вот именно – женщины! – повторил Филипп тоном, в котором чувствовались обида и горечь.

– Господин Бейль, я должен поторапливаться.

– Так вы идете?

– Сию же минуту.

– Один?

Господин Бланшар посмотрел на Филиппа с удивлением.

– Уж не хотите ли вы часом сопровождать меня?

– Но…

– Отвечайте.

– Ну что ж, отвечу! А что, если я хочу идти с вами, господин Бланшар?

– Это значит, что все поменялось бы местами самым причудливым образом.

– Что вы хотите этим сказать?

– К сожалению, я вынужден был бы всеми доступными мне способами помешать осуществлению вашего желания.

– Ого!… Господин Бланшар!…

– Это будет так, как я имел честь вам сообщить.

– Но почему же вы хотите помешать мне? – спросил ошеломленный Филипп.

– Так вы не поняли?

– Нет.

– Вы не понимаете, что все эти ночи, дни, недели я в одиночку подвергался всяким опасностям, в одиночку испытывал все тревоги, в одиночку строил и осуществлял все комбинации? Вы не понимаете, почему я хочу собрать все плоды моих усилий и моей безрассудной храбрости?… И вы полагаете, что в тот момент, когда я могу достигнуть цели, я возьму себе товарища? А для чего? Чтобы он следил и следовал за мной?… Игра не стоит свеч.

– Я хотел всего-навсего разделить все опасности.

– Ну уж нет! Ну нет!

– Однако…

– Господин Бейль! Не заставляйте меня сказать вам, что таким образом вы плохо отблагодарили бы меня за все, что я для вас сделал.

– Я знаю, что всем обязан вашей самоотверженности.

– Так будьте же благоразумны и не отнимайте у меня славы моих открытий; не превращайтесь в моего Америго Веспуччи.

Филипп пребывал в нерешительности.

Его заставило поколебаться отнюдь не красноречие господина Бланшара; господин Бланшар был у него на втором месте.

А на первом месте у Филиппа Бейля была его супружеская честь, была забота о своем покое.

Должен ли он был проследить за женой до конца, другими словами – проникнуть за ограду?

Была ли у него уверенность, что, сделав из своей ревности публичное зрелище, он не станет на этом пути посмешищем?

Посмешищем! Это-то слово и заставило Филиппа Бейля остановиться. Опасность оказаться смешным, быть может, и существовала за этим поясом укреплений, она могла подстерегать Филиппа или надеялась его подстеречь и готовилась покрыть его позором на первом же шагу. А в таком случае разумнее было бы повернуть назад.

Но, когда он уже принял это решение, в голову ему пришла другая мысль, мысль серьезная и тревожная.

До какого момента должен он позволять господину Бланшару видеть то, что он, Филипп, не хочет или же не дерзает увидеть? И не заключается ли его супружеский долг в том, чтобы помешать господину Бланшару очутиться с Амелией лицом к лицу? Зачем же он, Филипп, делает господина Бланшара свидетелем чудовищного скандала?

Так-то оно так, но тем не менее без господина Бланшара, без этого наперсника, которого поставил у него на пути услужливый случай, Филипп ничего сделать не может; глубже, чем когда бы то ни было, он погрузится во тьму подозрений, обступивших его со всех сторон. Что же делать? И чего делать не надо?

Филипп застыл неподвижно на этом перекрестке сомнений.

Наконец он решил предоставить все Провидению.

– Идите же! – со вздохом сказал он господину Бланшару.– Идите, Гарун-аль-Рашид, не желающий иметь подле себя Джаффара![85]

– В добрый час!

– И пусть вас сопровождают мои благие пожелания!

– Спасибо!

Господин Бланшар начал было готовиться к спуску.

– Еще одно слово! – сказал Филипп Бейль.

– Последнее?

– Последнее.

– Хорошо, только побыстрее.

– Так вот: у меня есть предчувствие, что вы увидите весьма странные вещи.

– На это я и рассчитываю.

– И, быть может, важные вещи.

– Кто знает?

– Дайте же мне честное слово порядочного человека, что, каково бы ни было это зрелище, вы никому не расскажете о нем, прежде чем не расскажете мне.

– Это более чем справедливо.

– Так вы даете слово, господин Бланшар?

– Даю,– отвечал тот, пораженный и настойчивостью Филиппа, и тоном, каким он произнес последние слова.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Это все, что вы хотели мне сказать? – спросил г-н Бланшар.

– Да, все.

– Так до свидания, дорогой господин Бейль.

– До свидания! Желаю удачи!

Господин Бланшар, используя углубления в стене, вскарабкался наверх и исчез.

Филипп Бейль еще некоторое время оставался на бульваре Инвалидов, прислушиваясь, но не улавливая ни единого звука, вглядываясь в темноту, но видя лишь тени деревьев, очерченные колеблющимися лучами света газовых фонарей.

XXV МУЖ И ЖЕНА

Вернувшись домой, Филипп Бейль первым делом позвал своего камердинера Жана и дал ему распоряжения, которые привели слугу в глубокое замешательство.

Амелия еще не возвращалась.

Филипп слышал, как поочередно пробило сперва одиннадцать часов, потом четверть двенадцатого, потом половину двенадцатого.

В половине двенадцатого Жан тихонько приоткрыл дверь гостиной, где Филипп Бейль прохаживался в волнении, которого он уже и не думал скрывать.

– Ах, это вы, Жан! – сказал он, не прерывая ходьбы.

– Да, сударь.

– Вы сделали то, что я приказал?

– Да, сударь.

– Отлично. Держитесь поблизости: я вам позвоню.

В то же мгновение во дворе раздался стук колес, и через две минуты Амелия оказалась лицом к лицу с Филиппом.

Она встретила его чересчур ласково, бросилась к нему чересчур поспешно – так всегда делают женщины, когда их отсутствие было хоть немного подозрительным.

Но ее ласки наткнулись на холодность Филиппа.

Он мягко отстранил ее и, стараясь, чтобы голос его звучал твердо, спросил:

– Откуда вы, Амелия?

И хотя вопрос этот был вполне законным и вполне естественным, Амелия почувствовала, что она погибла.

Она с ужасом посмотрела на Филиппа.

Филипп повторил вопрос.

– Друг мой,– пролепетала Амелия,– я вернулась от…

– Не лгите,– холодно произнес он.

– Филипп!

– Вы возвращаетесь с бульвара Инвалидов.

Амелия упала на диван.

– Я тоже вернулся оттуда,– прибавил Филипп.

– Так вы следили за мной? – пробормотала Амелия.

– Да, я совершил эту бестактность.

Она опустила голову и, казалось, ждала своего приговора.

Филипп первым нарушил молчание.

– Амелия! – заговорил он.– Объясните мне причины этого путешествия на окраину Парижа.

– Увы! Эта тайна принадлежит не мне!

– Вы совершили ошибку, взяв на себя обязанность, нарушающую ваш супружеский долг. Но муж имеет право освободить жену от подобных клятв. Говорите, я требую!

Амелия молчала.

– Вы были в некоем месте, где ваше появление более чем странно. Вы были в окружении тех женщин, одно имя которых позорно и в обществе которых я никогда не должен был бы вас видеть. На сей раз вы уже не сможете сказать, что этот допрос безрассуден, как заявили это на днях. Я взвесил все обстоятельства и понял: мой долг заключается в том, чтобы потребовать от вас правды.