Элизабет Эдмонсон - Вилла в Италии

• Название: Вилла в Италии
• Автор: Элизабет Эдмонсон
• Издательство: АСТ,ACT Москва, ВКТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064217-5, 978-5-403-03147-9, 978-5-226-02023-0

Что общего у оперной певицы и ученого-физика, популярной детективной писательницы и банкира? Все они упомянуты в завещании таинственной Беатриче Маласпины.

Кем была эта женщина?

Они прибывают в Италию — в надежде отыскать ответ на этот вопрос.

Однако на «Вилле Данте» гостей ждут только новые загадки — загадки прошлого и настоящего — и магия прекрасной Италии, вставляющей их забыть обо всем, исцелить сердечные раны и вновь научиться любить…

---

— Хуже. Он был левым и имел в двадцатые годы сильные связи с компартией.

— Всякий, кто в двадцатые годы был антифашистом, имел связи с коммунистической партией, — заметил американец. — Разве это делает его дочь, выдающегося ученого-физика, попутчицей коммунистов? Или шпионкой? Вам следовало бы иметь больше почтения к репутации людей, мистер Гримонд.

— У меня нет почтения к предателям, — сурово ответил тот.

— Думаю, этот разговор надо немедленно завершить, — отрезал Люциус.

— Этот разговор завершится тогда, когда я решу его завершить, и, считаю, было бы полезнее, если бы я поговорил с доктором Хельзингером наедине, как и предложил вначале.

— Нет, — ответил Тео. — Нет, если доктор Хельзингер хочет, чтобы мы остались.

— Да, хочу, — кивнул Джордж. Гримонд поднялся.

— Доктору Хельзингеру не следовало покидать Англию, предварительно не поставив в известность власти. В сложившихся обстоятельствах и учитывая, что его ответы никак нам не помогли, я должен потребовать, чтобы доктор Хельзингер незамедлительно вернулся в Англию для дальнейшего допроса во втором отделе депар…

— Погодите, — перебил Люциус. — Вы что, арестовываете Джорджа? Потому что я вовсе не уверен, что вы имеете на это право.

— Вы, похоже, вообще слабо представляете, как далеко простираются мои полномочия, мистер…

— Уайлд.

— Из банкирской семьи, как я понимаю. Вы недавно обращались за разрешением на проживание и работу в Англии. Ввиду чинимых вами помех власти и учитывая то, что произошло с вами во время войны, должен предупредить, что вы можете быть лишены права проживания в Соединенном Королевстве.

— Не надо так надрываться. Я, американский гражданин, на итальянской территории имею ряд обязательств — но только не перед вами. И я не люблю бывших военных, которые мне угрожают. По правде сказать, вообще не люблю военных. Что касается моего проживания в Англии, то я собираюсь жениться на англичанке и уверен, это дает мне определенные права на проживание в стране. Не правда ли, Тео?

Адвокат покивал в знак согласия.

— При определенных условиях… Но я сомневаюсь, что в словах мистера Гримонда содержится нечто большее, чем пустая угроза. Не является ли нынешний американский посол вашим дядей?

— Является.

— Это не повлияет на непредвзятость ЦРУ, — парировал офицер, — и как только я сообщу им ваше имя…

— ЦРУ не поверит англичанину, если даже тот сообщит им, что завтра взойдет солнце.

— Что касается доктора Хельзингера, — продолжал Тео, — вы ошибаетесь, если думаете, что можете принудить его вернуться в Англию. Насколько я понимаю, у него датский паспорт и он находится на итальянской территории. В случае если наш друг не пожелает вернуться, вам придется ходатайствовать об экстрадиции, и при имеющей норме закона — хоть, признаюсь, это не моя сфера, — я сказал бы, у вас нет ни малейшего шанса.

— Я, безусловно, вернусь в Англию, — с достоинством произнес Джордж. — Там мой дом. И моя работа. Но в надлежащее время и не по принуждению.

— Быть может, там у вас и есть дом, но вы можете обнаружить, что больше нет работы, — парировал Гримонд. — Меры безопасности в отношении любого, кто работает в ядерной физике, ужесточаются с каждым днем, и я очень сомневаюсь, что вы в нынешнем положении получите допуск к секретной работе.

— Полагаю, вы сказали достаточно, — произнес Тео.

— Более чем, — поддержал его Люциус. — Господи, я-то думал, что времена Маккарти и ему подобных прошли, но, кажется, вы, британцы, в них только вступаете. Если начнете видеть повсюду коммунистов, то вскоре будете сожалеть об этом.

Рэдли молча проводил Гримонда к границам владений.

— Он весь кипит под своей английской маской невозмутимости, — заметил американец Джорджу. — Не хотите ли выпить? Для вас это, должно быть, настоящий шок.

— Нет, — устало произнес физик. — Я ожидал чего-то подобного. Это объясняет несколько моментов, которые беспокоили меня до отъезда из Англии: некоторые странные замечания, неопределенность в части финансирования проекта. Я думаю, мистер Гримонд прав и мое время в Кембридже действительно подошло к концу.

— Кембриджский университет не даст себя запугать таким людям, как Гримонд.

— Такие, как Гримонд, распоряжаются финансовыми ресурсами или имеют немалое влияние на тех, кто распоряжается, — печально заметил ученый. — А вот свежая новость меня действительно потрясла — оказывается, Миранда была дочерью Беатриче Маласпины.

— Что там за история с этими Маласпина? — спросил Тео. — Мне не нравится видеть, как человека травят, но согласитесь, Джордж, выглядит так, что этот Гвидо мог и впрямь быть замешан в какой-то неподходящей деятельности.

— Мне кажется, вас зовет Фелисити, — соврал Люциус, и когда Тео ринулся вон из комнаты, обратился к Хельзингеру: — Пойдем, Джордж. Это важная новость. Надо найти остальных.

— Вы работали в Америке с дочерью Беатриче Маласпины? — вскричала Делия. — И ни разу не заикнулись об этом?

— Он не знал, — пояснила Марджори.

— Вы не узнали ее по портрету матери?

— Мне кажется, она не слишком похожа на мать, и, знаете, я не очень-то хороший физиономист. Миранда была стопроцентной американкой, очень современной — волосы, одежда… В Лос-Аламосе мы все одевались довольно небрежно, не придавали этому большого значения. Помню, она ходила в джинсах, как и большинство из нас. — Ученый подошел к портрету. — Да, теперь я улавливаю сходство: глаза, нос… очень характерный. Но множество людей имеют такой римский профиль. У вас вот тоже орлиный нос, Делия, и у половины жителей Сан-Сильвестро. А здесь у Беатриче Маласпины волосы зачесаны наверх, вечернее платье… сами видите, почему я не уловил родственного сходства.

— Странно, — проговорил Люциус, — что в этом доме нет фотографий Миранды Маласпины. Как и Гвидо, коли уж на то пошло. Я думаю, может, нам стоит перемолвиться с Бенедеттой?

Служанка отнюдь не обрадовалась, что ее отзывают из кухни.

— Она спрашивает, останется ли на ленч другой англичанин, — поднапрягшись, разобрала Делия. — Хорошо бы она не так трещала.

— Думаю, сейчас мы больше ничего из нее не вытянем, — заметил Уайлд, выслушав краткую сводку, тем временем как Бенедетта, ворча, метнулась обратно к своей дымящейся сковороде. — Миранда Маласпина вышла замуж за американца, о чем мы и так знаем, и трагически умерла в Америке, что нам тоже известно. Они с варваром-американцем развелись, и детей в этом браке не было.

— Что ж, по крайней мере, четверть загадки разгадана, — вздохнула Джессика. — Теперь мы знаем, какая связь между Джорджем и Беатриче Маласпиной.

— Расскажите о Миранде. Какой она была? — попросила Хельзингера Делия.

— Превосходный ум, блестящий ученый. Родись она мужчиной… Все-таки очень трудно женщине завоевать то признание, которого она заслуживает. Научный мир — очень мужской.

— Как бедняжка умерла?

— От лучевого ожога, что означает медленную и мучительную смерть. Миранда сильно страдала и переносила боли с огромным мужеством. Она умирала в больнице Санта-Фе, но ни один врач ничего не мог бы поделать, медицина оказалась бессильна. Я проводил возле ее постели столько времени, сколько мог. Мы стали хорошими друзьями. — Глаза его при этих воспоминаниях затуманила печаль. — Это была, конечно, страшная трагедия для нее — умирать так бессмысленно и мучительно. — Физик запнулся и умолк.

— Звучит просто ужасно, — прошептала Джессика. У Делии кровь стыла в жилах.

— Вот что будет со всеми нами, если кто-то сбросит атомную бомбу.

Джордж обратил к ней печальное лицо:

— Именно так многие и погибли после бомбежки Японии — в страшных муках и без всякой помощи. Вот почему…

— Вот почему вас с тех пор неотступно преследует чувство вины за то, что вы тоже имели к этому отношение.

— Да. И продолжаю работать в той же самой области, внося вклад в еще более страшные возможности. — Он покачал головой. — Пожалуй, это к лучшему… Пожалуй, мистер Гримонд оказал мне любезность.

— Каким образом? — спросила Делия. — Сообщив вам девичью фамилию Миранды?

— Джордж имеет в виду, — пояснил Люциус, — что теперь, вероятно, не сможет продолжать свою работу в Кембридже.

— А что вы будете делать, если не сможете там больше работать? — спросила Марджори. — Есть какие-то другие занятия?.. Нет, это глупость. Не в вашей области.

— Пока что, — с усилием проговорил ученый, — я не стану об этом думать. Пока мы здесь, давайте используем отпущенное нам время как можно лучше. А я теперь еще больше благодарен тому, что сюда попал, — ведь теперь знаю, что здесь был дом Миранды Джемисон. Она была замечательная женщина, и мне жаль, что я никогда не был знаком с ее матерью.