Борис Братусь - АНОМАЛИИ ЛИЧНОСТИ

• Название: АНОМАЛИИ ЛИЧНОСТИ
• Автор: Борис Братусь
• Жанр: Психология
• Год: 1988
• ISBN: 5-244-00008-Х

Книга является первым в отечественной науке развернутым монографическим исследованием психологии отклоняющегося развития личности. Проанализированы типичные подходы к пониманию проблемы нормы и патологии, рассмотрены философские предпосылки выявления общих критериев нормы, дано целостное представление о структуре и функциях смысловой сферы личности. уровнях психического здоровья, показаны конкретные внутренние механизмы возникновения аномалий личности (изменения характера, искажение субъективных ценностей, влечение к алкоголю и наркотикам и др.), пути и принципы восстановительной, психокоррекционной и психопрофилактической работы.

---

Сказанное ни в коей мере не умаляет роли и значения характера. Старая мудрость "Посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу" имеет глубокий психологический смысл, ибо привычки ребенка, его характер — это реальные "кирпичи", из которых строятся затем такие важнейшие психологические образования, как стиль действия, манеры общения с другими, способы выражения и достижения целей и мотивов — словом, все то, что в конечном счете во многом строит судьбу человека, определяет ее повороты и перипетии. Речь идет лишь о том, что все эти важнейшие образования сами по себе еще не отвечают на вопрос, ради чего они существуют, какие смысловые устремления призваны осуществлять, иными словами, прямо и непосредственно не определяют нравственно-ценностных плоскостей развития человека, совпадение или несовпадение этих плоскостей с общечеловеческими идеалами и устремлениями. Отсюда, в частности, вытекает один важный вывод. При оценке личности, полагании ее нормальной или аномальной, отклоняющейся, наконец, при ее воспитании, психокоррекции и психотерапии следует иметь в виду не только и даже не столько особенности ее отдельных проявлений, их сочетания, корреляции и т. п., но и то, как общие смысловые устремления, общие мотивы и способы их достижения соотносятся с социальными и нравственными плоскостями общечеловеческого бытия.

Прежде чем перейти к обозначению некоторых из основных свойств и функций динамических смысловых систем, заметим, что они являются в известном плане сверхчувственными образованиями. Как пишет И. С. Кон, подобного рода образования не являются непосредственными данностями, но предполагают, разумеется, систему индикаторов, способы верификации гипотез и т. д.37. Качество сверхчувственности представляется некоторым авторам в отношении личности слишком отдаленным, чуть ли не идеалистическим38., на деле же речь идет о хорошо известном феномене. "Со времени своего возникновения,— констатирует Б. С. Грязнов,— наука постоянно вынуждена решать, казалось бы, тривиальный вопрос: существуют ли объекты, знанием о которых она является, а если существуют, то как они существуют..." 39. Что касается собственно психологии личности, то, как справедливо замечает В. Г. Норакидзе, исследователи, работающие в этой области, "давно пришли к общему мнению, что прямое наблюдение свойств личности невозможно (они непосредственно не даны). Считается, что свойство — это определенного рода гипотеза, без которой невозможно понять характерные для деятельности индивида устойчивость, стабильность и последовательность" 40..

В исследованиях Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца, в публикациях последних лет [52], обозначены ряд свойств смысловых образований, их отличия от сферы значений, знаний и умений человека.

К числу таких основных отличий можно отнести по крайней мере следующие четыре. Во-первых, смысловые образования существуют не только в осознаваемой, но часто и в неосознаваемой форме, образуя, по выражению Л. С. Выготского, "утаенный" план сознания. Во-вторых, они не поддаются прямому произвольному контролю и чисто словесным, вербальным воздействиям ("личность не учат, личность воспитывают",— подчеркивал А. Н. Леонтьев). В-третьих, смыслы не имеют своего "надындивидуального", "непсихологического" существования; они не бытуют сами по себе, как мир значений, культуры, который может быть отторгнут от нас и представляет собой нечто объективное, заданное. Наконец, в-четвертых, смысловые образования не могут быть поняты и исследованы вне их деятельностного, жизненного контекста; заостряя это положение, можно сказать, что психологию личности должны интересовать не отдельные факты, а акты поведения, т. е. целостные ситуации и их взаимосвязи, в которых возникают и находят свое проявление те или иные смысловые отношения к действительности.

Перейдем теперь к специфическим функциям смысловых образований как основных конституирующих единиц сознания личности. Обозначим здесь лишь две функции, являющиеся наиболее значимыми в контексте нашего изложения.

Во-первых, это создание образа, эскиза будущего, той перспективы развития личности, которая не вытекает прямо из наличной, сегодняшней ситуации. Если в анализе реальной человеческой деятельности ограничиться единицами мотивов как предметов потребностей, единицами целей как заранее предвидимых результатов, то будет непонятно, за счет чего человек способен преодолевать сложившиеся ситуации, сложившуюся логику бытия, что ведет его к выходу за грань устоявшейся сообразности, к тому будущему, которому он сам сегодня не может дать точных описаний и отчета. Между тем это будущее есть главное опосредующее звено движения личности, без предположения которого нельзя объяснить ни реального хода развития человека, ни его бесконечных потенциальных возможностей.

Смысловые образования и являются, на наш взгляд, основой этого возможного будущего, которое опосредует настоящее, сегодняшнюю деятельность человека, поскольку целостные системы смысловых образований задают не сами по себе конкретные мотивы, а плоскость отношений между ними, т. е. как раз тот первоначальный план, эскиз будущего, который должен предсуществовать его реальному воплощению.

Не надо думать при этом, что будущее, о котором идет речь, всегда локализовано где-то неопределенно впереди во времени. Когда мы говорим о смысловом поле сознания, следует иметь в виду, что будущее присутствует здесь постоянно как необходимое условие, как механизм развития, в каждый данный момент опосредуя собой настоящее.

Во-вторых, важнейшая функция смысловых образований заключена в следующем: любая деятельность человека может оцениваться и регулироваться со стороны ее успешности в достижении тех или иных целей и со стороны ее нравственной оценки. Последняя не может быть произведена "изнутри" самой текущей деятельности, исходя из наличных актуальных мотивов и потребностей. Нравственные оценки и регуляция необходимо подразумевают иную, внеситуативную опору, особый, относительно самостоятельный психологический план, прямо не захваченный непосредственным ходом событий. Этой опорой и становятся для человека смысловые образования, в особенности в форме их осознания — личностных ценностей, поскольку они задают не сами по себе конкретные мотивы и цели, а плоскость отношений между ними, самые общие принципы их соотнесения. Так, например, честность как смысловое образование — это не правило или свод правил, не конкретный мотив или совокупность мотивов, а определенный общий принцип соотнесения мотивов, целей и средств жизни, в том или ином виде реализуемый в каждой новой конкретной ситуации. В одном случае это будет оценка и отсеивание, селекция некоторых способов достижения целей, в другом — изменение, смещение целей, в третьем — прекращение самой деятельности, несмотря на ее успешный ход, и т. п. Смысловой уровень регуляции не предписывает, таким образом, готовых рецептов поступкам, но дает общие принципы, которые в разных ситуациях могут быть реализованы разными внешними (но едиными по внутренней сути) действиями [53]. Лишь на основе этих принципов впервые появляется возможность оценки и регуляции деятельности не с ее целесообразной, прагматической стороны — успешности или неуспешности течения, полноты достигнутых результатов и т. п., а со стороны нравственной, смысловой, т. е. со стороны того, насколько правомерны с точки зрения этих принципов реально сложившиеся в данной деятельности отношения между мотивами и целями, целями и средствами их достижения.

В самых общих словах специфика этой формы регуляции такова: если в плане достижения успеха цели определяют и диктуют подбор соответствующих средств и по сути все средства хороши, лишь бы вели к успеху, то в плане нравственном главными становятся не цели, а нравственная оценка этих целей, не успехи, а средства, которые были выбраны для их достижения. Говоря образно, если в первом случае победителей не судят, а побежденных не оправдывают, то во втором — победителей могут судить, а побежденных оправдывать; если в первом случае цель оправдывает средства, то во втором — средства полномочны оправдать или исказить цель, ее первоначальную суть. Речь идет о той плоскости общечеловеческого бытия, где люди выступают как равные, вне зависимости от их социальных ролей и достигнутых на сегодня внешних успехов, равные в своих возможностях нравственного развития, в праве на свою, соотносимую с нравственными принципами оценку себя и других.

До сих пор мы говорили о динамических смысловых системах, по сути почти не затрагивая вопроса об их связи с конкретным строением деятельности. Если взять приведенную выше схему деятельности (1), то в ней, казалось бы, вообще нет места этим системам и все движение может быть вполне объяснено в терминах мотива, цели, действия, операции. Однако помимо общего определения личностного смысла как "значения значения" А. Н. Леонтьев дает и второе, более конкретное, операциональное определение через указание места (в известной степени — механизма порождения) личностного смысла в структуре деятельности. Согласно этому определению, личностный смысл есть отражение в сознании отношения мотива (деятельности) к цели (действия)43.. Данное определение представляется чрезвычайно важным и во многом не до конца оцененным и использованным, поскольку в отличие от других подходов выделяет природу смысла не как непосредственно предмета, "вещи", а как сущность отношения между "вещами", в данном случае — между мотивами и целями деятельности.