Геннадий Александровский - Искатель. 2011. Выпуск № 12

• Название: Искатель. 2011. Выпуск № 12
• Автор: Геннадий Александровский
• Издательство: Искатель. 2011. Выпуск №12
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 0130-66-34

Геннадий Александровский. Двое на острове. Рассказ

Павел Амнуэль. Куклы. Повесть

---

Он всего лишь хотел подарить идеальную куклу своей дочери.

И нашел свою смерть.

Потому что… Не знаю. Я не физик. Но из того, что вижу… Эволюция в квантовом мире — это эволюция неживой материи. Я пытался представить… Одна группа атомов эволюционирует в другую, потому что их квантовые функции с древних времен перепутаны, и в сложнейшей игре квантовых явлений может найтись место таким удивительным преобразованиям, что никакой фантазии не хватит их вообразить.

Однажды, в школе еще, я читал в популярном журнале, как отличить разумный сигнал из космоса от неразумного. Когда были открыты пульсары, тот, кто их открыл… Что вы сказали?.. Энтони Хьюиш, спасибо… Он сначала думал, что радиосигналы — искусственные, потому что они повторялись с невероятной точностью. Но оказалось, что и это в неживой природе возможно. В той статье автор писал: если бы между планет или звезд мы обнаружили паровоз, разве у кого-нибудь возникло бы сомнение в том, что это творение разума, а не плод эволюции? Тогда я не нашел подвоха в рассуждении, а теперь… Если естественная биологическая эволюция за миллиард лет привела к появлению такого сверхсложного существа, как человек, то почему бы квантовой эволюции, где перепутанность играет роль мутирующей ДНК, почему бы, подумал я, такой эволюции не привести к появлению паровоза на орбите Марса? Или кукле в запертой квартире? В своих статьях вы об этом писали почти прямым текстом.

Без вас Натан не сумел бы запустить эволюционный квантовый процесс, начавшийся с горки песка на постели Леи, а закончившийся его смертью. Почему эволюция кукол пошла таким образом? Вы можете сказать? Я знаю, что нет. И я понимаю вас, Гриша, когда вы говорите: „Я убийца“. Если бы не ваши с Натаном разговоры, если бы не ваши объяснения, если бы не его увлеченность и воображение, если бы не настроенность его мозга на пуск такого тонкого процесса…

Ничего бы не было.

Но не вы убили Натана Альтермана».

* * *

— Научный работник, — сказал Вайншток, — обязан думать не только о красоте открытия, но и об ужасных последствиях, которые оно может вызвать. Если бы не я, Натан был бы жив.

Он сидел, опустив голову, руки его лежали на столе, и пальцы совершали странные движения, будто отплясывали танец без ритма.

— Если бы Натан остался жив, — сказал Беркович, — неизвестно, чем кончилась бы эта история для всего нашего мира.

Он хотел, чтобы Вайншток перестал думать о себе и собственной несуществующей вине.

— Не знаю, — пробормотал тот. — К чему стремится эволюция? К достижению совершенства? Что такое совершенство в биологическом мире? Человек — вершина эволюции? Не думаю. В кого мы превратимся через миллион лет? В существ, способных жить в космическом пространстве? В полубогов? А к чему могла привести квантовая эволюция, жизнь без жизни? Разум, абсолютно не отвечающий нашему представлению о разуме. Человек — упрощенная модель идеального биологического существа. И куклы — очень упрощенные модели… чего? Идеального предмета? Какой была бы седьмая модель? А двадцать шестая? Вы видели, они становились все более совершенными!

— Да, — кивнул Беркович. — И еще — эволюция ускорялась. Если бы Натан не погиб, эволюция моделей продолжалась бы, и следующая появилась бы опять в запертой комнате, будто нарочно глумясь над здравым смыслом… Когда?

Вайншток посмотрел на часы, висевшие над кухонным шкафчиком. Часы показывали двадцать три минуты второго. Ночь. Наташа давно спит, Арик вертится в кроватке, он обычно в это время хочет в туалет, но не просыпается, борьба желаний с потребностями продолжается минут десять, а потом он слезает с кроватки, перебираясь через барьерчик, и, потирая глаза, бредет в коридор, где его уже ждет Наташа, она, конечно, проснулась, услышав возню сына, у нее выработался условный рефлекс…

Беркович загасил в сознании привычную картинку. Спать ему совсем не хотелось. Напротив, он ощущал подъем, как после удачного ареста, когда собраны все доказательства и преступник не думает отпираться.

— Если бы Натан остался жив, — медленно произнес Вайншток, — очередная модель возникла бы сегодня в восемь утра. Плюс-минус минут десять.

— А следующая? Я составил график, и у меня получилось, что каждый следующий интервал времени вдвое меньше предыдущего. Куклы появлялись бы чаше и чаще…

— Все гораздо хуже, — мрачно заметил Вайншток. — Это не геометрическая прогрессия, как вы себе вообразили. Третья модель, та, что была в спинке кресла… У меня были подозрения, и я получил подтверждение. Это ряд чисел Фиббоначчи.

— Фиббоначчи? Я не очень…

— Каждое следующее число является суммой двух предшествующих, — пояснил Вайншток. — Нуль, единица, еще раз единица, потом двойка, тройка, за ней…

— Пять, я понял.

— Правильно. Дальше восемь…

— Тринадцать, — подхватил Беркович. — Но интервалы увеличиваются, а не уменьшаются! И числа не совпадают.

— Это обратный ряд. И если принять за единицу интервал между пятой и шестой куклами…

— Двенадцать дней?

— Да. Тогда и получаются даты: четвертое июня, одиннадцатое мая, пятое апреля… и так до второго ноября. На самом деле интервалы не точно измеряются сутками, и время смещается к утру…

— Понятно, — пробормотал Беркович.

— Ничего вам еще не понятно! — воскликнул Вайншток. — Если бы Натан остался жив, модель появилась бы сегодня, в восемь часов. А интервал до появления следующей был бы равен…

— Единице? — подсчитал в уме Беркович. — То есть двенадцати суткам?

— Нулю он был бы равен! — Вайншток ударил по столу кулаком и зашипел от боли. — Нулю! Вы знаете, что это могло бы означать?

— Нет.

— И я не знаю! Мгновенное возникновение миллиардов кукол? Бесконечного числа? Что это было бы? Черная дыра с массой, равной массе Вселенной? Мировая катастрофа? Хорошо, что Натан умер, скажу я вам!

Беркович прерывисто вздохнул.

— Смерть Натана остановила процесс?

— Конечно. Процесс квантовой эволюции не происходит без наблюдателя. Это не акт творения, если такая мысль пришла вам в голову. И Натан не был демиургом, если вы об этом подумали. Он был наблюдателем. Этого достаточно.

— Я знаю про наблюдателей, — спокойно сказал Беркович. — Каждый квантовый процесс имеет множество возможностей. Он может пойти так, может — иначе.

— Да, — Вайншток отвел взгляд и взял с блюдца сухое печенье. Повертел в пальцах и положил обратно. — Возможны тысячи исходов одного события, ни один не имеет преимущества перед другими. И если нет наблюдателя, все они осуществляются. Если кто-то наблюдает за квантовым процессом, то он и выбирает, какой из вариантов осуществляется в его реальности. Только выбирает — не более того. В огромном большинстве случаев выбор происходит бессознательно. Во Вселенной бесчисленное множество результатов квантовой эволюции. Мы на них то и дело натыкаемся, не понимая того, что видим. Странная ракушка там, где ее быть не должно. Странное образование на поверхности Марса или астероида. Странные штуковины, которые мы принимаем за корабли инопланетян. Да мало ли… Газеты об этом пишут. Обыватели поражаются. Физики отмахиваются, потому что нас, знаете ли, интересуют повторяющиеся явления, те, что можно воспроизвести в лаборатории.

— И все это…

— Не скажу за все, — Вайншток хрустнул пальцами так, будто хотел вывернуть их из суставов. — Но очень многие — да. Плод квантовой эволюции, квантовой перепутанности, сохранившейся после Большого взрыва. Доказательство того, что все связано со всем. Это случайные результаты квантовой эволюции. А в присутствии наблюдателя эволюция становится направленной. Наблюдатель как бы обрывает случайные веточки.

— А когда наблюдатель исчезает…

— Процесс эволюции опять становится хаотическим. Если вы о куклах, то, я думаю… нет, уверен… После смерти Натана кукол больше не будет.

— Есть вы, — заметил Беркович. — И это вы внушили Аль-терману мысль о том, что он может запустить квантовую эволюцию так, чтобы создать для дочери идеальную куклу.

— Модель. Да. Я же сказал: убийца — я. Если бы не…

— Глупости, — решительно произнес Беркович. — Я не могу принять ваше признание, оно бездоказательно. Я не могу в качестве улик использовать ваши квантовые уравнения.

— До конца жизни я…

— Это другое дело, — согласился Беркович. — До конца жизни вас будут мучить мысли: о том, что вы натолкнули Альтермана на идею, из-за которой он погиб. Но ведь не вы задали куклам направление эволюции.

— Нет.

— И не ваша вина, что последняя кукла — Фредди Крюгер — оказалась такой и появилась там и тогда… Это случайность, верно?

Вайншток промолчал.

— Значит, — заключил Беркович, — вы останетесь при своих моральных терзаниях, а я — с нерешенной загадкой шести запертых комнат…