Анна Гурова - Радужный змей

• Название: Радужный змей
• Автор: Анна Гурова
• Издательство: .ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018266-Х

Он — ЧЕРНЫЙ АРХЕОЛОГ космической эры. «Индиана Джонс» эпохи, когда грандиозный технологический скачок вынес корабли землян в открытый космос.

«Расхититель гробниц», при одном упоминании имени которого обитатели десятков планет скрежещут зубами, жвалами, роговыми пластинами и всем прочим!

Он — гроза космических сфинксов. Джентльмен в белом смокинге, с тросточкой в руке, цветком кактуса — в петлице, громадным багажом знаний — в голове и нежной любовью к текиле — в сердце.

Он — человек, способный проникнуть — и проникающий — в сокровищницы древних цивилизаций ЛЮБОГО МИРА.

Он — профессор Платон Рассольников по прозвищу Атлантида. Авантюрист и герой от космической археологии!..

…Сильванга. Пустынная планета, обитатели которой погибли сотни тысяч лет назад. Планета, на которой теперь сделано УНИКАЛЬНОЕ археологическое открытие…

«Магический жезл» давно исчезнувшей цивилизации? Такова «официальная» версия. Однако Платон Рассольников уверен — речь идет об уникальном оружии, не знающем аналогов во всей Галактике.

И, к несчастью, уверен в этом не только он…

---

— А ты сама как спаслась?

— У меня были надежные средства защиты, — нахмурясь, ответила Доната. — А что я делала там — не спрашивай: тебя это все равно не касается.

— Не очень-то интересно, — буркнул Платон и поднялся со стула. — Ладно, у меня дела.

Никаких дел у него не было: он просто хотел в тишине и одиночестве обдумать утренние события, в частности разговор с Донатой. Он ушел в рубку, проверил курс и попытался собраться с мыслями.

«Во-первых, нельзя верить ни единому ее слову, — думал Платон, — она вроде чего-то рассказала о себе, а задумаешься — никаких конкретных фактов! Про университет она, несомненно, все выдумала, чтобы втереться ко мне в доверие. По крайней мере, с текилой она действительно знакома, и на интерлингве говорит отлично. Так взглянешь — типичная студентка… и к тому же довольно симпатичная», — неожиданно для себя сделал вывод Платон и сам удивился, вспомнив вчерашний день. Тогда на этой опустелой базе под охраной солдат Доната показалась ему необычным и неприятным гуманоидом.

«Нет, надо быть настороже. Она играет. Это все притворство. Ведь ей, как и мне, ни в коем случае нельзя лететь на Шаран. А на данный момент именно я стою между ней и свободой. Я ее единственный и невольный сторож. А не предложить ли ей объединить усилия? — пришла мысль Платону. — Эх, если бы я знал, кто она такая на самом деле, и каковы ее цели! Ничего, еще впереди три дня пути».

Корабль проходил поле астероидов на довольно низкой скорости. Весь день Платон бродил по коридору, зевал и не прекращая думал о Донате. Под вечер у него даже заболела голова. Периодически он заходил проведать Донату и пускался в долгие, полные недомолвок разговоры. Толку от них было мало: девушка искусно обходила все ловушки Платона, продолжая создавать совершенно не подходящий к ее положению образ простецкой девчонки-студентки. Более того — ближе к вечеру Платон перехватил пару явно кокетливых взглядов. Под влиянием этих взглядов и выпитой за день текилы он слишком поздно понял, что выболтал ей много лишнего, и с досадой признался себе, что теперь Доната в подробностях знакома с его биографией — по крайней мере, с ее романтико-героической стороной. Скрытность Донаты несколько раз останавливала его намерение предложить ей союз. «Придется же снять защиту и выпустить ее, — думал Платон, словно оправдываясь перед самим собой и испытывая необъяснимое чувство вины, — и много ли от нее будет толку?» Перед сном, когда Платон в последний раз зашел к ней пожелать спокойной ночи, Доната сама завела об этом разговор.

— Насколько я поняла, ты не по своей воле летишь на Шаран? — спросила она, пристально глядя ему в глаза. — Почему ты не хочешь скрыться? Боишься военных кораблей?

— Догадливая, — буркнул Платон. — Представь себе, боюсь.

— Хочешь, открою тебе ужасную тайну? Один из них почти полностью выведен из строя, а от другого можно без труда ускользнуть.

— Кто может — ты, что ли?

— Да, я, — серьезно ответила Доната. — Слушай, я не шучу. Сними барьеры, и я уведу корабль в такое место, где его не засечет ни один корабль. Клянусь радугой, я сделаю это. Но надо действовать быстро, пока мы еще в Альчере.

Доната подошла вплотную к двери. Теперь их с Платоном разделял только невидимый силовой барьер. Ее глаза широко раскрылись, зрачки расширились; они словно испускали волны странной энергии, которая беспрепятственно вливалась в мозг Платона. Глаза девушки притягивали его; он качнулся вперед и сжал в руке пульт.

— Убери защиту, — негромко произнесла Доната, — она теперь не нужна. Теперь мы вместе. Мы заодно.

Все поплыло перед глазами Платона. Ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

— Что за черт… — прошептал он и грузно сел на стул. Пульт выпал из его руки и со стуком упал на пол.

— Подними пульт и сними защиту, — с явной досадой произнесла Доната. Но к Платону уже возвращался рассудок. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что случилось.

— Извини, подруга, — не вышло, — с насмешкой сказал он Донате, вставая со стула. Потом он подобрал пульт и сунул его в карман. Лицо девушки обрело полную неподвижность, глаза закрылись и снова превратились в щелки. Платон неожиданно заметил, что у Донаты подвижны оба века — и верхнее и нижнее — как у змеи. «А я-то хотел выпустить ее! — подумал он, энергично захлопнув дверь каюты. — Как ей это удалось? А я всегда был уверен, что не поддаюсь гипнозу. Теперь все: завязываю с разговорами и надеюсь только на себя».

Платон добрел до матраса, без сил упал на него не раздеваясь — в голове все еще мутилось — и сразу погрузился в тяжелый сон.

Ночью Платону приснилось, что на корабле завелась мышь: маленькая, черненькая, одноглазая.

Квартировала она в кухонном агрегате, и из-за нее Платону приходилось завтракать обгрызенными сандвичами. Это было еще терпимо, но потом мышь начала делать вылазки и в другие места. Она бесцеремонно пробегала прямо по Платону, спавшему на полу: он явственно чувствовал прикосновение ее лапок на лице, — а потом устремлялась в рубку и принималась там шуршать и громко чавкать. Наконец Платону надоело это безобразие. Он встал и пошел в рубку, возмущенно приговаривая: «Это что же будет с кораблем, если она все провода перегрызет! Я же не долечу до Шарана! Но… с другой стороны, мне туда и не надо — значит, эта мышь со мной заодно». Археолог вошел в темную рубку. Мышь сидела на одном из главных электрических кабелей, деловито перегрызая его и посверкивая на Платона единственным зеленым глазом. «Нет! Не смей!» — закричал было Платон, но опоздал: кабель распался на две части и из него посыпался сноп разноцветных искр. Запахло горелой изоляцией…

«Я пропал», — подумал Платон и проснулся в холодном поту. В коридоре было темно и тихо. Из рубки доносилось едва слышное убаюкивающее гудение приборов. «Приснится же!» — подумал археолог, перевернулся на другой бок, и в этот момент у него в кармане что-то хрустнуло. «Я забыл достать пульт!» — вспомнил он и вытащил его из кармана. Но, едва взглянув на него, Платон понял, что сон про мышь — это еще цветочки и неприятности только начинаются. На пульте горела зеленая лампочка. Защита была снята.

У Платона сразу пропал сон. Он сжал пульт в кулаке и прислушался: вокруг не раздавалось ни звука. «Как это могло случиться? — лихорадочно раздумывал он. — Может, я случайно отключил силовой барьер, когда спал? Нет, это невозможно! Ведь я устоял против гипноза! Надо было проверить защиту, прежде чем уйти! Проклятье, она на свободе!»

Значит, Доната все-таки переиграла его. Платон в трансе сделал все, что ей было надо: снял защиту и сразу забыл об этом. «Но почему она не попыталась вырваться сразу?» — задал он себе вопрос. Ответ пришел сам собой: разумеется, чтобы выиграть время!

Платон бесшумно поднялся и прокрался к двери каюты. Дверь казалась закрытой. Но когда Платон хотел открыть электронный замок, никакой реакции не последовало. Платон понял, в чем дело, когда дернул дверь на себя, и она беспрепятственно отворилась. Замок был выломан изнутри. В каюте вспыхнул свет. Донаты там, конечно, не было.

— Так, — мрачно пробормотал Платон.

Для начала он повнимательнее взглянул на дверной замок: тот был буквально выдран из креплений. «Чем она его выломала?» — задумался он. Если голыми руками, то выводы напрашивались самые неутешительные. Платон сразу хватился своей тросточки и вспомнил, что она осталась в рубке. Он вышел в коридор и почти ощупью направился в передний конец корабля. Не успел он пройти и пару шагов, как в рубке что-то громко щелкнуло и загудело. «Мышь», — горько подумал Платон и остановился, впервые задумавшись: а что собирается делать Доната? Варианта было два: либо побег с помощью спасательной капсулы, которая находилась в корме, либо захват корабля — тогда девушку надо было искать в рубке. Судя по всему, она находилась именно там.

Платон подкрался к двери рубки. Он помнил, что тросточка стояла, прислоненная к стенке, направо от двери; вопрос был только в том, чтобы добраться до нее. В набалдашник трости, помимо прочего, было вмонтировано несложное приспособление для самообороны — слабый парализующий луч, способный на пару минут превратить противника в бревно. «Единственная проблема в том, — подумал Платон, — что, как только я открою дверь, вспыхнет свет. Но, с другой стороны, мне нужна-то доля секунды».

В рубке опять что-то щелкнуло, и корабль ощутимо тряхнуло. «Пора», — решил Платон, распахнул дверь и ворвался в рубку. Резкая вспышка света заставила его на мгновение зажмуриться. Когда его глаза привыкли к свету, он увидел, что в кресле пилота сидит Доната и пристально смотрит на него, а тросточки и след простыл.

— Заходи, — дружелюбно пригласила его девушка. — Я тебя не трону.

Платон медленно вошел в рубку. Доната отвернулась от него, склонилась над приборной доской и принялась давить на кнопки.