Тит Кар - О природе вещей

• Название: О природе вещей
• Автор: Тит Кар
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Античная литература
• Год: 1983

В знаменитом произведении римский поэт Тит Лукреций Кар (I в. до н. э. ) в поэтической форме излагает свое материалистическое мировоззрение.

---

Между вещами двумя, по их двоякой природе, —

Именно, телом и местом, в котором всё происходит, —

То существуют они непременно вполне самобытно.

Ибо, где есть то пространство, что мы пустотой называем,

Тела там нет, а везде, где только находится тело,

Там оказаться никак не может пустого пространства.

510 Значит, начальные плотны тела, и нет пустоты в них.

Так как, затем, в производных вещах пустоту мы находим,

Плотное должно её вещество окружать непременно;

Да и нельзя допустить на основе разумной, чтоб вещи

В теле своём пустоту, сокровенно тая, содержали,

Ежели плотность того отрицать, что её заключает.

Далее: только одно вещества сочетание может

Быть в состояньи в себе заключать пустое пространство;

И потому вещество, состоя из плотного тела,

Может быть вечным, хотя разлагается всё остальное.

520 Далее, если б нигде никакой пустоты не встречалось,

Плотным являлось бы всё; и напротив, коль тел бы известных

Не было, чтобы заполнить места, что они занимают,

Всё б оказалось тогда и пустым, и порожним пространством,

Значит, везде пустота, очевидно, сменяется телом,

Ибо ни полности нет совершенной нигде во вселенной,

Ни пустоты, а тела существуют известные только,

Что полнотой разграничить способны пустое пространство.

Эти тела ни от внешних толчков разлагаться не могут,

Ни, изнутри чем-нибудь поражённые, врозь распадаться,

530 Ни от воздействия силы иной уничтожиться вовсе,

Как я на это тебе указал уже несколько раньше.

Без пустоты ведь ничто, очевидно, разбиться не может

Или же сломленным быть, или надвое быть рассечённым,

Или же влагу вбирать, а равно и пронзительный холод,

Или палящий огонь, от чего разрушаются вещи.

Так что чем более вещи в себе пустоты заключают,

Тем и скорей это всё до конца уничтожить их может.

Если ж начальные плотны тела, если нет пустоты в них,

Как я учил, то должны они вечными быть непременно.

540 Если же, кроме того, не была бы материя вечной,

То совершенно в ничто обратились давно бы все вещи,

Из ничего бы тогда возрождалось и всё, что мы видим.

Но, раз уж я доказал, что ничто созидаться не может

Из ничего и всё то, что родилось, в ничто обращаться,

Первоначалам должно быть присуще бессмертное тело,

Чтобы все вещи могли при кончине на них разлагаться,

И не иссяк бы запас вещества для вещей возрожденья.

Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны.

Иначе ведь не могли бы они, сохраняясь веками,

550 От бесконечных времён и досель восстанавливать вещи.

И, наконец, не поставь никакого предела природа

Для раздробленья вещей, тела материи ныне,

Силой минувших веков раздробившись, дошли до того бы,

Что ничему уж, из них зачатому, в известное время

Было б пробиться нельзя до высшего жизни предела.

Ибо, мы видим, скорей что угодно разрушиться может,

Чем восстановленным быть; поэтому то, что доселе

Долгие дни и века бесконечных времён миновавших

Врозь разнесли, раздробив и на мелкие части расторгнув,

560 Вновь в остальные века никогда не могло б воссоздаться.

Но, несомненно, предел раздробленью известный положен,

Так как мы видим, что вещь возрождается каждая снова,

И установлен вещам, сообразно с их родом, предельный

Срок, когда могут они достигнуть жизни расцвета.

Надо добавить сюда ещё то, что, хотя совершенно

Плотны тела основные, однако вполне объяснимо,

Как из них воздух, вода, и земля, и огонь — всё, что мягко, —

Может возникнуть, какой созидается всё это силой,

Если в составе вещей пустоты заключается примесь.

570 Если ж, напротив, вещей начала мягкими были б,

Взяться откуда могли и твёрдый кремень, и железо, —

Это нельзя объяснить, потому что тогда изначальных

Всех оснований своих совершенно лишится природа.

Значит, начала вещей в существе своём просты и плотны.

Бóльшая сплóченность их доставляет предметам возможность

Более твёрдыми быть и выказывать большие силы,

Далее, если б совсем не положено было предела

Для раздробления тел, то должны бы, однако, от века

Даже доныне в вещах тела сохраняться, которых

580 Не постигала ещё до сих пор никакая опасность.

Но если эти тела по природе дробленью доступны,

То непонятно тогда, почему же они сохранились,

Испоконь века всегда подвергаясь несчётным ударам.

Так как затем, наконец, положены твёрдые грани

Каждому роду вещей для их разрастанья и жизни,

Раз установлено, что, сообразно законам природы,

Могут они породить и чего совершенно не могут,

Раз перемен никаких не бывает, а всё неизменно,

Так что и птицы всегда в своём оперении пёстром

590 Пятна на теле хранят, присущие каждой породе,

То и материя вся должна пребывать неизменной

В теле отдельных пород. Ведь, если б могли изменяться

Первоначала вещей, подчиняясь каким-то причинам,

Было б неясно для нас и то совершенно, что может

Происходить, что не может, какая конечная сила

Каждой вещи дана и какой ей предел установлен.

И не могли б столько раз повторяться в отдельных породах

Свойства природные, нрав и быт, и движения предков.

Далее, так как есть предельная некая точка

600 Тела того, что уже недоступно для нашего чувства,

То, несомненно, она совсем не делима на части,

Будучи меньше всего по природе своей; и отдельно,

Самостоятельно, быть не могла никогда и не сможет,

Ибо другого она единая первая доля,

Вслед за которой ещё подобные ей, по порядку

Сомкнутым строем сплетясь, образуют телесную сущность;

Так как самим по себе им быть невозможно, то, значит,

Держатся вместе они, и ничто их не может расторгнуть.

Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны,

610 Стиснуты будучи крепко, сцепленьем частей наименьших,

Но не являясь притом скопленьем отдельных частичек,

А отличаясь скорей вековечной своей простотою.

И ничего ни отторгнуть у них, ни уменьшить природа

Не допускает уже, семена для вещей сберегая.

Если не будет, затем, ничего наименьшего, будет

Из бесконечных частей состоять и мельчайшее тело:

У половины всегда найдётся своя половина,

И для деленья нигде не окажется вовсе предела.

Чем отличишь ты тогда наименьшую вещь от вселенной?

620 Ровно, поверь мне, ничем. Потому что, хотя никакого

Нет у вселенной конца, но ведь даже мельчайшие вещи

Из бесконечных частей состоять одинаково будут.

Здравый, однако же, смысл отрицает, что этому верить

Может наш ум, и тебе остаётся признать неизбежно

Существованье того, что совсем неделимо, являясь

По существу наименьшим. А если оно существует,

Должно признать, что тела изначальные плотны и вечны,

Если бы всё, наконец, природа, творящая вещи,

На наименьшие части дробиться опять заставляла,

630 Снова она никогда ничего возрождать не могла бы.

Ведь у того, что в себе никаких уж частей не содержит,

Нет совсем ничего, что материи производящей

Необходимо иметь: сочетаний различных и веса,

Всяких движений, толчков, из чего созидаются вещи.

[Критика Гераклита: Стихи 635-704]

Вследствие этого те, кто считал, что все вещи возникли

Лишь из огня, и огонь полагали основою мира,

Кажется мне, далеко уклонились от здравого смысла.

Их предводителем был Гераклит, завязавший сраженье,

По темноте языка знаменитый у греков, но больше

640 Слава его у пустых, чем у строгих искателей правды.

Ибо дивятся глупцы и встречают с любовным почтеньем

Всё, что находят они в изреченьях запутанных скрытым;

Истинным то признают, что приятно ласкает им ухо,

То, что красивых речей и созвучий прикрашено блеском.

Как же, спрошу я, могли получиться столь разные вещи,

Если единственно лишь из огня они чистого вышли?

Ведь не могло бы помочь нимало, коль жгучий сгущался б

Иль разрежался огонь, если б части огня сохраняли

Ту же природу, какой обладает огонь в его целом.

650 Ведь, при стяженьи частей, только резче бы пыл становился,

При разделеньи же их и рассеяньи — был бы слабее.

Большего тут ничего, будь уверен, случиться не может,

Не говоря уж о том, что никак не могло бы возникнуть

Столько различных вещей из огней, то сгущённых, то редких,

Также ещё, допускай в вещах пустоты они примесь,

Было б возможно огням и сгущаться и делаться реже;

«Музы»28 однако же их, замечая, что часто впадают

В противоречья они, допускать пустоту избегают,

В страхе пред трудным путём уклоняются с верной дороги,

660 Вовсе не видя того, что, не будь пустоты, непременно