Мустафа Махмуд - Паук

• Название: Паук
• Автор: Мустафа Махмуд
• Жанр: Проза

---

Прокуратура в третий раз взяла у меня свидетельские показания. Однако расследование ничуть не продвинулось вперед. Было невозможно обнаружить следы Рагеба Дамиана, который будто превратился в призрак. Полиция уже смешала небо с землей, чтобы найти его, но тщетно. Скрылся! Испарился! Ничто не помогало напасть на его след.

Судебно-медицинский эксперт, который осмотрел труп, сделал заключение, что смерть наступила естественным путем от какого-то испуга, который вызвал остановку сердца и паралич нервов. Апоплексический удар, как бывает при смерти от удара молнии. Но что могло произвести подобный эффект? Что это был за страх, способный остановить сердце и парализовать нервы, подобно удару молнии? Вопросы, одни только вопросы без ответа. Я тоже задавал себе эти вопросы, размышлял, но безрезультатно. У меня еще оставалась слабая надежда на то, что Рагеб Дамиан попытается разыскать меня. Но надежда эта была достаточно хрупкой. Да, кто знает? Возможно, он тоже навсегда покинул этот мир. Разве не жил он постоянно на краю какой-то катастрофы? Во время каждого кризиса он точно погружался в бессознание смерти, проскальзывая в некую бездонную дыру. Его пульс, поначалу ровный, ослабевал и становился едва уловимым; он начинал дышать часто, задыхаясь, конечности его холодели, становясь ледяными. От страха, который отражался на его лице, зрачки его расширялись, точно зрачки безумца или наркомана; члены его сводила судорога, они становились негнущимися, точно железные прутья.

Что представлял он себе, находясь в бессознательном состоянии, что могло вызывать подобный ужас?. Как ему удавалось в совершенстве говорить на испанском языке, в то время как он никогда не изучал его. Был ли это какой-то нервный, психологический или духовный феномен? Был ли это случай, выходящий за рамки современного медицинского знания? Ответ на эти вопросы таился в глубине многочисленных рентгеновских снимков его головы, которые я сделал, в электроэнцефалограмме, в анализах крови и спинномозговой жидкости, в подробных клинических тестах, которые я провел.

Я снова обратился к рентгеновским снимкам, чтобы еще раз попытаться проникнуть в тайну. Я рассматривал их на свет, потом складывал рядом, чтобы внимательно сравнить их. Внезапно, истина свалилась с небес, как озарение! Нет, никакого озарения. Случай пожелал, чтобы в просмотровом устройстве осталось старое клише, представляющее нормальный череп здорового человека. Тени на черепе на снимке Рагеба Дамиана не были обычными, как мне показалось сначала. Кости были тонкими. Это было бы трудно заметить, не прибегни я к непосредственному сравнению, поскольку все части подверглись этому одинаково, и снимок не выявлял никакого отличия от одной области черепа к другой.

Что это значило? Эти кости, которые были тоньше нормальных? Что объем черепной коробки был больше обычной? Шла ли здесь речь о заболевании костей? Нет, дело обстояло не так, об этом свидетельствовали кости шеи на двух снимках. Они были нормальными и одинаковыми. Кости черепной коробки не подверглись какой-то болезни; все это было следствием состояния мозга. Объем мозга был увеличен, поэтому черепная коробка изменилась и утончилась. Амплитуда электрических пульсаций мозга увеличилась с 50 до 90 микровольт. Что-то произошло в этом мозге.

На ум мне пришла идея: возможно, что последствия, которые испытал мозг Рагеба Дамиана и его невесты, были одинаковы, отсюда и этот безотчетный страх, который я видел в обоих случаях. К счастью, мозг его невесты можно было извлечь и исследовать. Я так и подскочил от этой мысли. Я позвонил судебно-медицинскому эксперту, который занимался этим делом. Пустившись на хитрость, я расспросил его по поводу некоторых подробностей вскрытия трупа. В действительности же, я просто хотел узнать, что стало с трупом.

Судебно-медицинский эксперт был так красноречив, что избавил меня от необходимости вытягивать из него подробности. Он сообщил мне, что тело в течение трех дней оставалось в Каср аль-Айни, о нем никто не спрашивал. Потом пришел какой-то старик и сказал, что это останки его дочери, которая некоторое время назад пропала из дома и не возвращалась. Горько оплакав ее, он забрал труп, а в учетном журнале записал имя: Авад Ибрагим. После этого эксперт прочитал сообщение о смерти для публикации в газетах, в котором сообщалось о кончине Мари Авад. В сообщении указывались имена всех близких, включая отца, Авада Ибрагима, и уточнялось, что похороны состоятся утром, и что покойная будет похоронена на греко-католическом кладбище. Сегодня он прочел это сообщение в ежедневных газетах.

Мне больше ничего и не надо было от него. Таким образом, она была похоронена сегодня на греко-католическом кладбище. Возможно, всего лишь несколько часов тому назад. Я не мог терять ни минуты. Мне нужно было добраться до останков и попробовать добыть мозг, пока он не начал разлагаться. Я оделся, сел в машину и немедленно поехал на кладбище.

Было около часа ночи, было холодно, дул ветер, улицы были пустынны. Он этого я испытал некоторое облегчение. В такой тишине и темноте можно было сделать тайком все что угодно. При входе на кладбище сторож спал в своей будке. Но определить, где могила, и добраться до останков было невозможно без помощи сторожа! Я долго стучал в дверь будки, прежде чем услышал недовольное ворчание и шаркающие шаги. Дверь открылась, и сторож уставился на меня, разинув рот. Мы с ним были немного знакомы и горячо поприветствовали друг друга; это был один из моих давних пациентов, которого я пользовал в течение многих лет от хронической эпилепсии.

Все прошло тихо и спокойно. Сторож проводил до могилы, неся с собой инструмент. Я сказал, что меня уполномочила прокуратура, что речь идет об очень важной тайне, о которой никто не должен знать. Он поверил мне на слово. Прошло немало времени, пока была снята надгробная плита и разрыта могила. Удары заступа нарушали ночную тишину, и звук этот точно бил мне по нервам. Наконец, гроб оказался передо мной при свете звезд. Истина таилась в гробу, от нее меня отделяла лишь крышка гроба.

Истина! При слабом свете электрического факела я открыл крышку. Какая ужасная неожиданность: труп был обезглавлен! Голова была отрезана. Я застыл в замешательстве, не в силах выговорить ни слова. Я бросил подозрительный взгляд на сторожа, но тот, как и я, потрясенный, ни слова не говоря, смотрел в гроб. Было совершенно очевидно, что он абсолютно далек от понимания того, что произошло; в отличие от меня он не знал, кто мог отрезать голову. Мое сердце колотилось в груди, будто это у меня самого отрезали голову.

Мысль о Рагебе Дамиане не оставляла меня. Мне виделись его руки, разрывающие труп, виделись его отпечатки пальцев на гробу, следы его ног на пыльной земле. Никаких сомнений в том, что только он мог сделать это. Мы с ним, точно два гончих пса, бежали за одной добычей, преследуя ужасную тайну. Я сжал зубы. Он обогнал меня. Обошел. Я был глубоко разочарован. Я закрыл крышку гроба и попросил сторожа разровнять землю и поставить надгробие на место.

Я еле шел по дороге: ноги мои гудели и не слушались меня. Я был буквально раздавлен грузом безграничной безнадежности. Я говорил себе, что все это без сомнения указывало на то, что Рагеб Дамиан был жив и где-то скрывался, и что он обязательно еще прибегнет к моей помощи. Да, он, вероятно, прибегнет к моей помощи.

А, может быть, я говорил это просто для собственного успокоения?

4

Думы о Рагебе Дамиане отныне стали неотъемлемой частью моей жизни. На восходе, как и на закате дня я вспоминал его худое лицо и его растерянный взгляд. Его голос звучал у меня в ушах. Он снился мне по ночам. На протяжении долгих часов я представлял его, одиноко сидящим у себя в лаборатории перед отрезанной им головой, которую теперь он мог разглядывать в свое удовольствие.

Какие тайны раскрыл он в этом мешке из кожи и костей, который называют черепом? Какими любопытными поисками он занимался? Как удается этим живым клеткам, которые именуются мозгом, видеть, слышать, чувствовать, обонять и понимать? Каким образом мы испытываем боль, а каким - удовольствие? Как мозг создает в нас тот свет, который называют сознанием и умом? Является ли мозг разумом? Или же это некий подручный инструмент на службе у духа, размышляющего о предметах? Медицина немного раскрывает для нас по поводу мозга и нервов; да, действительно, совсем немного. Нервы являются чувствительными органами, передающими центрам головного мозга периферические впечатления, подобно телефонным проводам, передающим речь к уху. В этих центрах, также как и в ухе, впечатления принимают форму, которую мы признаем за ними в реальности. Мы испытываем впечатления, переданные нервами, в форме тепла, холода, света, запаха, цвета, удовольствия... Но как?

Является ли это переводом, который делает наш мозг, основываясь на всех впечатлениях, переданных ему? Если без вкуса, то вода? Если черное, то ночь, если светлое, то день... Или же это всего лишь возможные виды среди стольких других? Может ли этот мир обрести иную форму? Менее несовершенную, более общую, более истинную? Тайна! И эта тайна заключается в мозге. Он постоянно остается нашей отправной и конечной точкой, электронным переводчиком нашего мира. Именно от него мир получает свое лицо и свой шифр.