Влад Савин - Морской Волк, том 2

• Название: Морской Волк, том 2
• Автор: Влад Савин
• Жанр: Альтернативная история

Альтернативная история. Атомная подлодка «Воронеж», выйдя в поход в наши дни, «проваливается» в 1942 год. У наших моряков нет сомнений, на чьей стороне воевать. Поначалу все кажется просто – где тут немецкие овечки, волк идет вас кушать! И горит линкор «Тирпиц» от попадания крылатой ракеты. Но ведь задача – не только выиграть войну. Но и – изменить историю.

---

Мелководье уже. Всплываем. Все ж приятно – воздухом свежим подышать. Над нами истребители, ходят кругами – молодцы предки, и это предусмотрели, что погрузиться мы здесь не можем, если авианалет. «Дежнев» с «Шеером» впереди, мы перестроились, прикрываем со стороны моря, вряд ли немецкая подлодка залезет в реку – хотя все же и там тральщик, и пара «мошек» крутятся.

Сигнал с «Гремящего» – «имею передать важное сообщение». Что-то очень важное – «мошка» к борту, на нее посыльный с пакетом, и к нам.

«Тирпиц» выходит в море – как следует из перехваченных радиограмм. Песец пришел.

Поскольку все мы помним – как англичане в прошлый раз, драпанули от него как мыши. И где гарантия, что в этот раз, опять? В нашей, той истории, конвой «PQ-18» прорвался – но там и «Тирпиц» против него не выходил.

И значит, надо срочно решать, что делать..

Кириллов, надо отдать ему должное, врубился сразу. Но давать свое «добро» решительно отказался. Я же не стал, как в голливудском кино, рубить концы и прорываться в море – а спросил:

– А кто тогда – может решить? Если это – жизненно важно, для Советского Союза? Единственный шанс, добиться действительно весомого результата, имеющего не только военное, но и политическое значение? Перед которым не так важны – и «Шеер», и «Лютцов», и какой-то десяток подлодок. Вы решить не можете – так свяжите с тем, кто может! Лаврентий Палыч, мне так кажется – должен все понять, государственным умом!

И тут у товарища старшего майора мелькнуло какое-то злорадство на лице.

– Вы можете обосновать, как вы сказали, результат для всего Советского Союза? – спросил он – ну что ж, я вас свяжу, с тем кто решит. Только – очень подумайте, ЧТО скажете, вы сами! Ваш помощник – справится с управлением кораблем?

– А мы куда?

– В штаб Беломорской флотилии, конечно. Где еще здесь – связь ВЧ на Москву?

«Мошка» все еще у борта – ждет ответа. Вызываю наверх Петровича, ввожу в курс дела. Он говорит – командир, нельзя вам без охраны, а вдруг фрицевские диверсы – короче, через минуту наверху оказываются четверо «большаковцев» в полной боевой. Переходим на катер, еще забираем с борта «Гремящего» товарища Зозулю, а также особиста и заодно, нашего Самусина с ноутом – и вперед по Двине!

От причала, по берегу – совсем недалеко. Хотя по твердой земле – идти невыразимо приятно. Штаб – не бетонный бункер, а обычный дом, двухэтажный, первый каменный, второй бревенчатый, как часто строят на севере. Охрана правда наличествовала, и очень даже бдила – но узнав Зозулю и особиста, пропустила без особых помех. Проходим в комнату – где ВЧ (у двери часовой с ППШ).

– Срочно, связь – говорит Кириллов старлею-связисту – Москва, Иванову.

И тут, если честно, меня взял мандраж. Поскольку помнил, что в войну, это был псевдоним Самого. Я, сейчас, со Сталиным буду говорить?!

Путина я однажды видел. В двухтысячном, когда «Курск» погиб – он приезжал на СФ. Попутно спрашивал что-то дежурное – как служба, всем ли довольны. Обычный человек – не Борька-козел, но и не божество, не генсек. Как и я для него – фигура не политическая, а значит, абсолютно малоинтересная, тогда еще каплей, один из многих, до Москвы далеко, служу честно, поощрений и взысканий, по принципу «счас наградим непричастным и накажем невиновных» – уже, как блох на барбоске. А так как служить кому-то надо – то что, и за что, по большому счету, мог сделать мне, хоть сам президент? Всем довольны, тащ Верховный, претензий нет! И как мне показалось, он искренне пытался разобраться – что и как, и помочь, чем возможно.

Хотя с «Курском», дело было ясное, что дело темное. Были нестыковки в официальной версии – а один мой знакомый, человек вполне опытный и профессионал, доказывал мне, что на деле «Курск» потопила американская атомарина, причем не тараном, а торпедами – и его объяснения были очень даже логичны. И говорил так – не он один. И если это в самом деле так, а наш Всенародно Избранный знал, и покрыл, то..

Ладно, это в будущем осталось – а вот что я Сталину скажу?!

Ждем. Конечно – Сталин, он не обязан у телефона, наготове. У него – других дел, полно. От которых, мы его сейчас, отвлекаем. Подумать надо – как быстрее мне говорить – чтобы меньше его отвлечь. Ведь это САМ СТАЛИН!!

Сигнал. Кириллов отсылает прочь связиста, берет трубку, представляется. Излагает суть дела – привел «гостей» в Архангельск, но вот они настаивают, сейчас идти «Тирпиц» топить. Да, утверждают, что это жизненно важно для СССР – причем еще и по политическим причинам. Да, рядом со мной, их командир. Передаю трубку.

И что я сейчас скажу? А, ладно – представлю, что там, наш Верховный!

– Слушаю, товарищ .. Иванов (вовремя вспоминаю, как только что Кириллов, в трубку). У аппарата капитан первого ранга Лазарев, командир подводного крейсера «Воронеж» Северного Флота Российской Федерации.

И слышу голос в ответ, с характерным акцентом:

– Фэдэрации? А почему – не Советского Союза?

– Так не было Союза .. в девяносто первом упразднен, указом последнего Генсека.

– А сами вы, в каком году родились?

– В семидесятом, товарищ Сталин. (тьфу ты, надо было – Иванов)

– Значит послэ, когда мы встретимся, вы сможете подробнее рассказать мне ,как и отчего это случилось. Подумайтэ об этом. А отчего вы сейчас – помогаэтэ нам?

А, ладно! Что я теряю?

– Потому что мы хотим изменить – что будет после. Слишком дорого нам досталась наша Победа, чересчур большие потери мы понесли. И когда нам бросили вызов, уже наши бывшие «союзники» – нас не хватило, противостоять им.

– Была ещэ одна война?

– Нет. Хотя в историю это вошло как «холодная война» – без фронта, но.. Как было в конце тридцатых – войнушки на периферии, проба сил, и постоянная готовность напасть, почуяв слабость. И непрерывная война – морально-психологическая: был такой «план Даллеса», который им удался. А результатом стало – когда предателями оказались сам Генсек и верхушка Партии. И под лозунгом «мирного сосуществования», «разрядки», «перестройки» – прошла, фактически, капитуляция перед Западом. Одним из условий которой было – распад СССР на республики, во главе которых стоят «президенты», как положено по «общечеловеческим», то есть западным, стандартам.

– А что же народ? Да хоть вы, товарищ Лазарев – если вам, в девяносто первом, было уже двадцать один?

– Три причины, товарищ Сталин. Во-первых, все привыкли, что реально что все решают наверху, и выступать против – чревато. Во-вторых, была радость и облегчение, что не надо рвать жилы ради так и не случившейся войны, и что не будет уже, со всех сторон полетят атомные бомбы, и на планете не останется ничего живого.

– Это «атомное» оружие, действительно так опасно?

– Товарищ Сталин, пока на земле самый мощный взрыв был, в Галифаксе в семнадцатом, когда взорвался пароход «Монблан» с тремя тысячами тонн взрывчатки. И этого хватило, чтобы полностью разрушить город. В шестьдесят первом мы испытали на полигоне «Царь-бомбу», мощностью сто миллионов тонн тротила – сброшенную с самолета. К тому же при атомном взрыве образуется радиация – когда даже пыль, поднятая в воздух, становится смертельно ядовитой..

– Я прочел, очень внимательно, что вы передали, на эту тему. Но вы назвали – две причины?

– Третья была в том, что Партия, в мое время – изменилась очень сильно. По крайней мере, ее верхушка – став чем-то вроде новой знати, бюрократией, очень далекой от народа – куда войти новому человеку было так же трудно, как в прежние времена получить дворянство простолюдину. В провинции так вообще, доходило до того, что место первого секретаря в области или в районе – передавали по наследству или покупали за деньги. Оттого народу – и было безразлично, как называется Первый, Глава – генсек или президент – и даже приветствовалось, поскольку те, кто возглавлял «перестройку», так называемые «демократы», на словах выступали за новое и передовое, против бюрократизма, рутины, «лицом к массам» – и против Партии, якобы «отжившей свое». Что, надо признаться, во многом и было. Не было веры, не было цели. За что сражаться, если предают вожди? А новых, за которыми можно было бы пойти – не проявилось.

– Что ж, мнэ будет очень интересно узнать от вас, подробнее, обо всем. Вы однако хотитэ сэйчас уйти в морэ, топить «Тирпиц». Отчэго вы считаэтэ, что его утоплениэ так нужно СССР? В морэ возможно всякое – вы нужны нам здэсь, живыми и здоровыми!

– Товарищ Сталин, во-первых, после конвоя PQ-18 – который, кстати, в моей истории дойдет, хоть и с потерями – союзники, вернее Черчилль, категорически откажутся посылать нам караваны, ссылаясь на «угрозу германских надводных кораблей». Только так называемые «капельные рейсы», одиночных судов – и это продлится почти год! Во-вторых, насколько мне известно, как в наше время писали историки, сейчас американцы выступают за увеличение помощи нам, а британцы боятся, что это приведет к переформатированию «союзники и Россия» в «союзники и Англия» – этим и объясняется их предательство с «семнадцатым». А коли так, у меня нет никакой гарантии, что с «Восемнадцатым» не повторится то же самое – поскольку у нас «Тирпиц» на перехват PQ-18 не выходил! А если англичане «испугаются» снова – а американцы, доверяя им как «наставникам» в морской войне, поверят? Таким образом, уничтожив «Тирпиц», мы во-первых, оставляем северный путь открытым – поскольку тогда даже Черчиллю будет очень сложно найти предлог, без потери лица. А во-вторых, имеем шанс ослабить очень нежелательный для нас союз Англии и США. Причем эта задача – нам вполне по силам. Поскольку наш «Воронеж» как раз и строился, как истребитель эскадр – в нашем времени, намного более мощных, чем «Тирпиц» с эскортом. Мы прорвались сюда – от берегов Америки, куда нас выкинуло, в ваше время. Сейчас же предстоит – всего лишь, выйти в Норвежское море.