Владимир Контровский - Криптоистория Третьей планеты

• Название: Криптоистория Третьей планеты
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Боевая фантастика

История человечества полна загадок. И очень много в ней случайностей, которые при ближайшем рассмотрении принимают очертания закономерностей. Историю человечества творят не только люди — на планете под названием Земля сталкиваются могущественные иномировые силы.

Почему погиб адмирал Макаров, и почему была проиграна русско-японская война? Кто повлиял на ход и исход Первой Мировой войны, и что случилось в России в 1917 году? Только ли на Земле шла Вторая Мировая война? Как появилось ядерное оружие и почему его первой не получила фашистская Германия? К чему ведут игры с огнём, и кто удерживает человечество на краю пропасти? Что взорвалось над тунгусской тайгой в 1907 году и кем был Владимир Высоцкий? Чего добиваются мессии Иных Миров? Что за Эксперимент был запущен на нашей планете шесть тысяч лет назад? Но основной вопрос «Что ждёт людей, и какой путь выберет человечество?» пока остаётся без ответа.

Погибшие в небе Земли возвращаются, раз за разом воплощаясь в людях разных эпох, от Карфагена до наших дней, и пытаясь найти друг друга.

---

Мысли командира текли ровно и спокойно, фоном, не мешая привычной работе, в нужный момент прячась в тень и освобождая мозг для принятия решения. А момент этот уже приближался — крылатая сигара заправщика перестала перемещаться относительно бомбардировщика, расположившись впереди него и чуть выше. Оба самолёта летели с одинаковой скоростью шестьсот километров в час и по отношению друг к другу стали теперь неподвижны. Пора.

Хищное перемигивание сигнальных лампочек на пульте говорило посвященному многое. Командир действовал быстро, чётко и правильно, с высоким профессионализмом опытного человека, выполняющего привычную и нравящуюся ему работу. В своём экипаже командир также был уверен. Они налетали вместе сотни часов, и пилот знал — парни не подведут.

Летающая цистерна «КС-135» выплюнула шланг, который гибкой подрагивающей змеёй потянулся к телу «стратофорта». До разъёма пятьдесят метров… Тридцать пять… Двадцать… Десять… Контакт!

Шланг вошёл в приёмное гнездо и зафиксировался. Полдела сделано, теперь по этой кишке-пуповине насосы заправщика погонят в утробу «Б-52» топливо — пищу для прожорливых ртов реактивных моторов. Бортовые приборы бесстрастно зафиксировали дату и время: понедельник, 17 января 1966 года, 09.52.

Надсадного жужжания насосов авиатанкера слышно не было — его глушили расстояние, звукоизоляция обоих самолётов и урчание двигателей. Только пульсирование шланга, прогоняющего через себя галлоны керосина, да медленно ползущие стрелки указателей говорили о том, что заправка началась и идёт полным ходом. Нормально идёт…

Командиру бомбардировщика вспомнилось шутливое высказывание бортмеханика, весельчака и балагура: «Чем отличается заправка самолёта в воздухе от заправки автомобиля на бензоколонке? Да только тем, что лётчик, в отличие от водителя, не глушит мотор!»

На секунду командир оторвал взгляд от приборной доски и взглянул через панорамное остекление пилотской кабины в бездонную небесную синь, перетекающую там, внизу, в лазурь моря, очерченную дугой побережья Испании. И в это время в привычное глазу освещение пилотского отсека плеснуло багровым. А потом по ушам ударил звук.

На огромном косом крыле стратегического бомбардировщика «Б-52 Стратофортресс» вместо одного из двигателей вспух огненный шар. Самолёт вздрогнул, на панелях заметались стрелки приборов и замигали красным злые глазки лампочек тревожной сигнализации; и по плоскости хищными змеями поползли-потекли жадные пламенные языки. Огонь стремительно выплеснулся вверх, в мгновение ока превратив заправочный шланг в пылающую нить, и вцепился в «летающую цистерну» беспощадными жгучими клыками.

— Покинуть борт! — выкрикнул командир в переговорник ларингофона, одновременно откидывая предохранительную крышку с кнопки аварийного сброса боезапаса. «Господи боже мой, — искрой метнулось у него в сознании, — четыре водородные бомбы!».[29]

Кнопка вжалась под пальцем легко и до упора.

Несколькими секундами позже, падая вниз и сжав вытяжное кольцо парашюта, пилот патрульного бомбардировщика, выполнявшего стандартный вылет, предусмотренный стратегической доктриной Запада, увидел, как его самолёт взорвался и превратился в грандиозный и жуткий фейерверк. И среди стекающих струй огненного дождя один за другим распускались серовато-белые цветы парашютных куполов.[30]

Земля приближалась плавно и медленно, словно подставляя ласковые ладони своим озорным ребятишкам, слишком увлёкшимся опасными играми. Раскачиваясь на стропах, командир искал среди парашютов лётчиков другие, более крупные купола, несшие к земле другой, гораздо более тяжёлый и гораздо более опасный груз. Пилот увидел только два таких купола, и ему показалось, что все его внутренности мгновенно заледенели. Два, всего лишь два, а не четыре! А это значит, что два парашюта либо не раскрылись, либо лопнули стропы, либо купола сгорели — огня с неба падало предостаточно. И поэтому каждый следующий миг может стать последним мигом, и мягкий солнечный свет мгновенно может смениться другим, слепящим и беспощадным убийственным светом смертоносного рукотворного солнца.

Успокаивало одно — почувствовать человек ничего не успеет: он сгорит молниеносно, как вспыхнувший порошок магния, сгорит быстрее, чем нервные окончания успеют передать в мозг сигнал о боли. Слабое, но всё-таки утешение…

Именно потому командир не испытал ужаса, когда увидел выросший на земле багрово-чёрный гриб — настоящий взрыв органы чувств и сознание не отметили бы. Понимание пришло секундой позже — это взорвался рухнувший на берег заправщик (всего-то!). А вот ему, похоже, придётся купаться — ветер сносит парашют в сторону моря. Хотя следует признать, что водная купель всё-таки несколько приятнее купели огненной, тем более термоядерной. Вода в Средиземном море тёплая, погода прекрасная, акул здесь не водится, да и у берега наверняка крутятся десятки рыболовных судёнышек. Вот, кстати, и одна из таких посудин — чуть ли не под самыми его ногами. Если постараться, то можно сесть к ней прямо на палубу. Хотя нет, в море плюхнуться безопаснее — глупо вывихнуть ногу или сломать ребро после того, как ты благополучно выпрыгнул из взрывающегося бомбардировщика и пролетел по небу пять с лишним миль…

Капитан el barco de pesca[31] Франсиско Симо наблюдал весь впечатляющий спектакль из первого, так сказать, ряда. Он видел расплывшуюся в небе огнистую кляксу, расплескавшую во все стороны горящие брызги, словно карнавальная шутиха, и слышал рокот взрыва. Но, конечно, рыбак из маленького городка, скорее даже деревушки Паломарес и помыслить не мог, что за птичка такая подпалила себе пёрышки над их голубятней,[32] и что за червячка она несла в своём клювике.

Утро было обычнейшим, утро понедельника, который всегда и везде по праву считается днём тяжёлым. Франсиско пришлось затратить некоторые усилия, чтобы вернуть к реальности Гонсалеса, который явно мучился от последствий передозировки того, что он принял вчера на грудь в одной из bodegas[33]; а красавчику Мигелю даже пришлось слегка дать по шее, дабы согнать с его лица осоловело-мечтательное выражение, несомненно навеянное воспоминаниями о какой-нибудь очередной пылкой chica[34], с которой Мигель провёл воскресный вечер и последовавшую за этим вечером ночь.

А рыба — она, рыба, ждать не будет. На утреннем лове время дорого, надо успеть наполнить трюм живым трепещущим серебром, которое затем превратится в приятное для глаза посверкивание монет. Деньги первичны, а удовольствия вторичны: Франсиско давно усвоил эту нехитрую жизненную философию и строго ей следовал.

Однако сейчас он поневоле отвлёкся — ему не часто доводилось наблюдать воочию впечатляющее зрелище авиакатастрофы (если быть совсем уж точным, то никогда ещё не доводилось). Капитан Симо внимательно следил за опускающимися с небес куполами парашютов, особенно за теми, которые явно сносило в море. До берега около пяти миль, и лётчикам будет несколько затруднительно добраться туда вплавь.

Но первым — всего в какой-нибудь сотне метров от борта — приводнился не человек. Под огромным серым куполом висел металлический цилиндр длиной несколько метров и весом (на глаз) несколько тонн — парашют этот снижался гораздо быстрее других.

Капитан изумлённо проводил взглядом затонувший предмет, утянувший за собой в глубину без видимого сопротивления весь парашют, и по многолетней привычке ориентироваться в море запомнил место падения странного груза. Потом он развернул свою маленькую шхуну и направился туда, где снижались три других парашютных купола. Эти купола несли к поверхности моря людей — фигуры их уже ясно различались в прозрачном и чистом воздухе, — а потерпевших по всем человеческим и божьим законам положено спасать.

* * *

Из четырёх Н-бомб, аварийно сброшенных с борта горевшего «Б-52», до земли безопасно — на парашютах — долетели две. Погружение одной из них в пучину моря наблюдал капитан Симо, вторая шмякнулась на помидорные грядки, и просторный шёлк парашютного купола укутал громоздкий металлический цилиндр. Но две другие врезались в землю на огромной скорости, набранной за счёт ускорения свободного падения.

Инициирующие заряды обычного взрывчатого вещества — тротила, предназначенные для мгновенного сближения разделённых частей обогащённого урана-235 и оружейного плутония-239 в общую массу, превышающую критическую, сдетонировали от силы удара, взорвались, но… Атомного взрыва, чудовищная температура которого в свою очередь запустила бы неуправляемую реакцию термоядерного синтеза — водородный взрыв, не произошло. Сдвигающие заряды-детонаторы активировались-сработали не синхронно, и в результате ядерную взрывчатку разметало-распылило окрест вместо того, чтобы сжать её в дьявольский шар — в эмбрион ядерного пекла. Потом, правда, американцам пришлось вывезти из Испании полторы тысячи тонн заражённой почвы и злосчастных помидоров, но это уже мелочи по сравнению с тем, что могло случиться.