Андрей Валерьев - Фаранг (Дилогия)

• Название: Фаранг (Дилогия)
• Автор: Андрей Валерьев
• Жанр: Боевая фантастика

Аннотация:

книга закончена… Болливуд в чистом виде… ваниль, мёд и патока текут ручьём… хепиенд!

---

— Ночью холодно будет. Собери сухие листья. А завтра с утра пойдём воду искать. И это… Кать…

"Сейчас извинится!"

— … на солнце вообще не вылезайте. Там доктор лекцию прочёл. Если воды не найдём, то, пока не придёт помощь, надо сидеть в тени с мокрыми компрессами.

Муж ушёл чинить разборки с активистами, а Катерина, окликнув Антошку, пошла вглубь острова, подбирая по пути большие сухие стебли и листья. Уже вечерело, но было ещё довольно светло и тепло. Ветер с открытого моря утих и исчез постоянный шум прибоя и шелест пальмовых листьев. Женщина внимательно изучила кроны нескольких деревьев, но никаких кокосов и прочих бананов под огромными листьями не нашлось.

— Мааааам! Я с пацанами, в футбоооол…

С пляжа неслись азартные детские голоса. Мальчишек и девчонок, случайно попавших на необитаемый остров, было не удержать. Утолив жажду и кое-как перекусив, детвора дружно полезла купаться в море. Благо что со стороны лагуны было мелко, а вода была — как парное молоко. Следом за ребятнёй, дальше по пляжу, стали расползаться парочки, спеша урвать нечаянной романтики, до того, как за ними прилетят спасатели. Пару раз, идя вдоль пляжа по редкой пальмовой роще, Катя слышала заливистый девичий смех и сверхмужественные мужские голоса. Самые оптимистично настроенные пассажиры "Боинга" и не думали унывать, устроив жизнерадостную тусовку на отдалённом пляже. Оттуда доносилась клубная музыка, гогот и весёлые крики и Кате до крика, до истерики, захотелось туда же — на пляж. Танцевать. Веселиться. Смеяться. И чтобы рядом был ОН.

Кто это будет, Катя не знала. Одно она могла сказать наверняка — это будет не Гоша.

На пляж, к людям, Витька выходил настороженно. Дедок жужжал не переставая, расписывая беспредел, несправедливость и прочие "законы джунглей", творящиеся среди пассажиров. Но всё оказалось куда как проще. Выйдя из под полога деревьев, под которым, кстати, было уже довольно сумрачно, Виктор наткнулся на абсолютно вменяемых "аборигенов". Люди спокойно сидели вокруг костров и тихо общались. Рядом, в воде, под присмотром взрослых, плескались маленькие детки, а чуть дальше гоняли в футбол пацаны.

— А воооон тот, толстый, вместе с женой распределением занимался. А вон тот, — дедок опасливо косился на компанию, сидевшую у самого большого костра, — меня ударил.

Витька присмотрелся и вздрогнул. По правую руку от неимоверно важного бастыка сидел тот самый грузный мужик.

— Дед! Брррр, — Егоров помотал головой, — помолчите, пожалуйста!

Идти, качать права и требовать свою долю у мужа той женщины, ему решительно не хотелось! Да и, честно говоря, после того, как они на троих оприходовали литровую бутылку воды и прикопали в песок коньяк, что-то требовать Вите было просто совестно. Он хотел было развернуться и дать задний ход, как от костра свистнули.

— Слушай сюда, Витёк, — заплывший жиром мужчина нервно крутил в ладони мобилку и старался говорить "по пацански" развязно, — ты Гошу не бойся, да. Он деда твоего не со зла щёлкнул. Но ты понимаешь, — казах положил тяжеленную руку на костлявое плечо Вити и повёл его к морю, подальше от костра и накрытых полиэтиленом остатков воды, — тебя не было. Ты, сам говоришь, спал. А на нет — и суда нет. Всё уже распределено. Понимаешь?

Голос у "быка", как его мысленно окрестил Витя, был ласковый-ласковый, а глаза смотрели СКВОЗЬ Егорова, будто его здесь не было.

— Понимаешь?

Ладонь, для пущей убедительности, сжала плечо Витька каменными тисками.

— Ага. — Голос предательски дал "петуха", отчего "бык" ухмыльнулся. От него явно не укрылась нервная дрожь Вити и его подгибающиеся коленки.

— Вот и молодец. — Мужчина оставил Виктора у кромки воды и повернул назад к костру. — Ты, это… Витёк… завтра поутру не пропадай. Работа тебе будет. Понял меня? Ая?

"Бык" дождался утвердительного кивка и ушёл, растворившись в сумерках, а Витя обессилено упал на песок. Сердце стучало в висках, живот готов был расслабиться, а ноги просто отказывались стоять. Разборок, наездов и прочих… конфликтов Егоров всегда старался избегать. Последний раз ему довелось драться в восьмом классе, и тогда он был крепко бит пацаном, на год младше его по возрасту. Малец подпрыгивал, как боевой петух и бил длинного и нескладного Витю в лицо, на что тот отвечал сжиманием кулаков и впадением в ступор. Образцовый домашний ребёнок искренне не понимал, как можно ударить человека. Пацаны из его класса, собравшиеся поболеть за своего, разочаровано разошлись — Витя не ударил ни разу.

Дыхание постепенно выровнялось. Со стороны лагуны подул тёплый ветер, плотный, тугой, без порывов. Голова прочистилась, а сердце, которое готово было выпрыгнуть из груди, успокоилось. И тут до Виктора дошло.

— Как он меня назвал?! Ви… Ви-тёооок?!

На душе стало мерзко и гадко. Витя встал, отряхнулся и, словно побитая собака, поплёлся прочь.

Первых звёзд в лагере Мельникова ждали с особым нетерпением. Сам Дима-сан в астрономии был не силён, уверенно опознавая на небе лишь Полярную звезду, но все остальные ребята из турклуба прекрасно ориентировались в звёздных картах, а турецкие пилоты, присоединившиеся к ним позже, клятвенно заверили бывшего стройбатовца и нынешнего Сенсея, что и со звёздами Южного полушария они тоже знакомы.

От места высадки, команда Мельникова, тридцать три человека, считая детей и семерых членов экипажа "Пегасуса" ушла так далеко, как это позволял остров. Пока женщины и дети под присмотром основной части мужчин не спеша двигались по широченному утрамбованному песчаному пляжу, пятёрка ребят помоложе, вооружившись первыми попавшимися под руки палками, шустро оббежала по синусоиде, от берега до берега, весь островок и даже успела присмотреть приличное место для ночёвки. Часть острова, которую успели исследовать разведчики, была не велика. Ширина острова в самом широком месте едва ли превышала пятьсот шагов, а от места высадки до места ночёвки по прямой было не больше трёх километров. Разнообразием ландшафтов остров тоже, надо сказать не блистал. Тропический рай был плоский как блин и весь заросший одним единственным видом пальм — с голыми гладкими стволами и с весьма редкой кроной высоко вверху. Так что, при том, что росли эти деревья довольно густо, тень они давали, особенно в полдень, весьма жидкую. Ещё кое-где встречались редкие кусты, под которыми сновало безумное количество разноцветных ящерок, и всюду росла мелкая бледно-зелёная травка. И всё. Никаких других ботанических достопримечательностей здесь не было.

Заслушав доклад ребят, Мельников только скрипнул зубами. Среди тех, кто бегал в разведку (а это были сплошь ребята и девчата из его секции айкидо) была будущая учительница биологии Зарина, которая, по её заверениям, здорово разбиралась в ботанике. Съедобного из растительности пока ничего не нашлось. Зато на самой оконечности острова, почти на мысу, разведчики обнаружили небольшую возвышенность и чудную полянку у её основания. Холмик был весьма хлипким — метра три высотой, но от ветра со стороны открытого моря он, всё же, немного защищал. Дима-сан залез на него, огляделся и дал команду разворачивать лагерь.

Вид с возвышенности открывался фантастический. Пляжи, тянувшиеся с двух сторон острова, сразу у подножия заросшего кустарником холмика, сливались в одну широкую и прямую косу, которая тянулась в море метров на триста-четыреста. Дальше лежал неширокий пролив, по которому гуляли нехилые волны, а за проливом появлялась новая коса, которая шла к гораздо более широкому и высокому острову, чем тот, на котором они находились.

Дима-сан сделал себе зарубку на память и побежал помогать ребятам. Чтобы успеть устроиться на ночлег дотемна и не разбазаривать драгоценное время Дима и Данияр поделили обязанности. Даник возглавил небольшую команду строителей, которая в темпе наточив пряжки ремней о единственный каменный валун, найденный на внешней стороне острова, принялась резать кусты и обдирать пальмы пониже. Женщины тоже распределили обязанности. Часть присматривала за детьми, а остальные начали собирать сухие опавшие листья.

Дима же, собрав мужчин покрепче, понёсся в рощу выламывать самые молоденькие деревца.

Уже почти стемнело. На востоке зажглась первая звезда, а небо стало почти чёрным. Но на западе ещё полыхал закат, и звёздного неба в целом не было видно. Гёкхан застегнул китель и поднял воротник. Сидеть на этом бугре было и приятно и неприятно одновременно. Приятно, что ничего не надо делать, что этот безумный день идёт к концу и он, Гёкхан Орхан, наконец-то сможет перевести дух и поспать. А неприятно…

По ногам стеганул песок. Следом прилетели брызги. Снова поднявшийся с моря ветер был не холодным, но резким и, каким-то пронзительным. Даже сквозь ткань брюк лётчик чувствовал уколы песчинок. Ветер свистел в ушах, не переставая, и Гёкхан поёжился. Ночевать под открытым небом, на таком ветру ему не хотелось. А уж как тяжело приходилось русским!