Андрей Валерьев - Фаранг (Дилогия)

• Название: Фаранг (Дилогия)
• Автор: Андрей Валерьев
• Жанр: Боевая фантастика

Аннотация:

книга закончена… Болливуд в чистом виде… ваниль, мёд и патока текут ручьём… хепиенд!

---

Дима-сан украдкой вздохнул, расправил могучие плечи и продолжил командным голосом наводить на пляже порядок.

Когда к нему на остров примчался один из студентов Ержана и стал вопить о дикарях и убийстве "Ержан Сакеныча", в лагере Мельникова поднялся страшный переполох. Только ценой невероятных усилий его ребят из турклуба удалось навести минимальное подобие порядка, но на это ушло пять драгоценных минут.

Дальнейшие расспросы парня новой информации не дали. Тот дрожал и твердил как заведённый: "убили, убили, убили".

— Тьфу! А как ты сюда через пролив добрался?

Студент застыл мумией и пролепетал.

— Н-не знаю.

В итоге Дима-сан, Данияр и ещё пятеро самых крепких и надёжных ребят из его компании, прибыли на стоянку ныряльщиков к шапочному разбору. Нсколько мужчин вытягивали на песок пляжа…

Мельников протёр глаза.

… настоящее полинезийское каноэ с балансиром, женщины отпаивали и обтирали влажными тряпками детей, а возле одного из тел, укрытого пальмовыми листьями, рыдала молоденькая девчонка. На прибывшее подкрепление никто не обратил ни малейшего внимания.

— Да расскажет мне кто-нибудь толком, что здесь произошло?!

— Катя. Катя, — голос был тихим и, каким-то, просящим, — Катя. Ты меня слышишь?

Екатерина закончила перевязывать последнего ребёнка — самого старшего мальчика и только тогда поняла, что её кто-то давно и безуспешно зовёт.

"Игорь"

— Что?! — Женщина резко и зло обернулась и осеклась. Перед ней, понурившись, с самым покаянным видом, стоял Витя.

— А. Я. Это…

Витька не чувствовал в себе никакой "крутизны", после этих, как он считал, сомнительных "подвигов", а лишь огромное чувство вины, за то, что он поневоле подверг эту женщину опасности и по собственному недомыслию подставил её под удар, заставляя рисковать жизнью.

— Я. Это.

Витька отвёл глаза, судорожно вздохнул и бросился в омут с головой.

— Прости меня, Катя. И… спасибо тебе.

Видавшая всякое в своей бурной и насыщенной жизни бизнес-леди Екатерина Андреевна застыла, открыв рот и широко распахнув глаза, и впервые не знала что сказать.

"Балбес"

Катя подошла и поцеловала Витю в колючую щёку.

— Даник, что думаешь?

— Да хрен их знает, Дим. Этот — вылитый птеродактиль. А тот — индеец какой-то. А вот этот — помесь.

— Угу. Лодку посмотрел?

— Спрашиваешь. Не круизный лайнер, но по сравнению с нашим плотиком — просто крейсер. И ещё — я ребят послал этих дебилов пособирать, а то разбежались кто куда.

— Дело, — Мельников принюхался и сморщился, — пусть закопают поглубже этих уродцев и как следуют Ержана и Филиппыча похоронят. Да и, — Сенсей показал на судно, — пусть голову похоронят и лодку, как следует, песочком и травой почистят. Воняет — спасу нет. Поставь наших ребят — пусть пинками их стимулируют. Хватит церемониться. Как отмоют — будем всех грузить на борт и уходить.

Данияр хмыкнул.

— На ужин и завтрак припасов с лодки хватит, а потом? Чем всю ораву кормить будем?

Дима промолчал, тяжело посмотрел на друга и пошёл, наконец, разговаривать с Виктором.

Егоров нашёлся под ближайшей пальмой. Нескладный тощий человек сидел, опёршись спиной о ствол дерева, смотрел на прибой и глупо улыбался. Подошедшего к нему Мельникова он, похоже, просто не заметил. Дима постоял с минуту, а потом кашлянул.

— Кхм. Не занято?

— А? А. Нет, конечно, нет. Садитесь.

Витя сначала пододвинулся, затем до него дошло, что он сидит не на скамейке в парке и на пляже полно места, и покраснел.

"Придурррок!"

Затем Витька ещё раз посмотрел на Диму-сана и… удивился.

"А чего это я к нему на "вы"? Он же наверняка моложе меня"

Егоров согнал с лица улыбку и просто кивнул на место по соседству.

Они "поговорили". Витька молчал, слушая, как Мельников, разливаясь соловьём, поёт ему дифирамбы и хвалит его за храбрость, смелость и т. д. и т. п. и медленно зверел. Этот человек, который, вне всякого сомнения, был на порядок сильнее, чем сам Виктор, в эту самую минуту сидел рядом с ним и унижал его, может быть даже, не понимая этого.

Раньше Витя стерпел бы и не подал виду. Но не сейчас. Егоров не стал прерывать снисходительные "похлопывания по плечу", мол, "ничего, молодец, хвалю!" и не стал рассказывать историю про отца и деда, которая потащила его вперёд. Он просто встал и молча ушёл, прервав Сенсея на полуслове и оставив его сидеть на пляже с самым дурацким видом.

"Да кто ты, мать твою, такой, чтобы меня оценивать?"

Виктор Сергеевич Егоров, наконец, повзрослел.

На Большую землю большая часть обитателей малого острова перебралась уже к полудню, оставив за собой пустой лагерь и две аккуратные могилы. Ержана и деда. Налётчиков мужики закопали прямо на пляже, тщательно разровняв место, чтобы и следа от них не осталось.

Под навесом, где Ержан-ага хранил все поднятые Виктором вещи, их осталось всего трое. Сам Витя и Олег с Олей, которые теперь ни на шаг не отходили друг от друга, вызывая у Егорова чувство жгучей зависти. Ребята не устраивали романтической бредятины, а просто держались за руки. Слова им были не нужны.

Витька мысленно порадовался за хороших людей, которые, как он искренне надеялся, станут ему настоящими друзьями и с тоской посмотрел на пустынный берег, по которому Катя, взяв за руку сына, ушла вместе со всеми к проливу.

"Э-эх… хорошо, хоть не с мужем под ручку…"

Олег, отвлекая Ольгу от переживаний из-за гибели деда, заставлял её по второму разу сортировать добытые вещи. Перед своим уходом Дима-сан дал вполне ясные указания. Добытые сумки ополовинить, забрав самые ценные и нужные, с точки зрения выживания всего коллектива, вещи, а остальное — упаковать обратно.

— Отдадим сумки хозяевам. А будут ерепениться, и требовать назад всё — утопим и пусть сами достают!

Вот этим самым пара и занималась.

"Ладно. Пора дело делать…"

Витька поднял тяжёлый чёрный меч, сделанный из древесины немыслимой твёрдости, помолчал минуту, собираясь духом, и пошёл копать могилу.

Девочку, которую он так не успел спасти, Егоров решил похоронить лично. Выбрав место среди пальм, с хорошим видом на море, Витька принялся долбить мечом землю, обливаясь потом и изредка поглядывая на маленькое тельце, завёрнутое в потрёпанную циновку.

— Ты молодец, Витя. Ты…

Егоров обессилено поднял голову и вытер заливавший глаза пот. За пятнадцать минут работы землекопом он вымотался и утратил всякую способность чему-либо удивляться.

"Катя. Вернулась"

Дышать было тяжко. Говорить — тем более.

— Ты. Чего. Тут?

Женщина оглянулась на навес — возле Ольги сидел Антошка и о чём-то с ней говорил.

— Я подумала… мы подумали, что лучше мы подождём лодку здесь. С тобой… — Катя быстро, излишне быстро поправилась. — С вами. Мельников обещал после обеда нас всех отсюда забрать.

Витька обессилено повалился на землю и, мысленно проклиная свой непрезентабельный вид, счастливо улыбнулся.

— А вот это, Катя, очень хорошая мысль.

Женщина ушла к ребёнку, а окрылённый Витя в пять минут закончил свою нелёгкую работу и, позвав на помощь Олега, похоронил ребёнка. На сердце снова навалилась свинцовая тяжесть.

— Слышь, Витя, — напарник тоже был мрачен и подавлен, — надо у детей узнать её имя и крест хотя бы поставить.

— Узнаем. Поставим.

Егоров посмотрел на свои обломанные ногти, на размочаленный об плотную землю меч и принялся рыть ещё одну, совсем маленькую могилку.

Похоронив (не закопав!) голову безымянного европейца, снятую с носа каноэ, Витя счёл свои дела на сегодня исчерпанными, облегчённо вздохнул и, кося глазом на мелькавших между пальм женщин, ринулся в море смывать с себя пот, пыль и усталость.

— Да… твою же мать! Красавец, ёкалэмэнэ!

Голый Витька сидел на мелководье, ругался в полный голос и яростно тёр бока хрустящим от соли песочком. Кожа горела огнём, вдобавок соль сильно кусала царапины, но всё равно — было хорошо.

— Морда битая, сам тощий, небритый… под глазом фингал, нос до сих пор опух… а она…

Егоров застыл, глядя за горизонт, и задумался над точным определением — а какая ОНА?

И опять прошляпил всё на свете.

Витя успел подумать о том, что Катя — совершенно точно лучшая женщина на всех Землях вместе взятых и что он её… но тут за спиной раздался тихий голосок.

— А я…?

Витька от неожиданности вздрогнул и его язык сам собой, отдельно от головного мозга выдал.

— А ты — самая лучшая девушка на свете и я тебя люблю!

Егоров с клацаньем захлопнул рот, покраснел и схватился за голову.

"Что я наделал!"

Потом он вспомнил, что вся одежда, включая трусы, постирана и сушится на горячем песке и он, Виктор Сергеевич, блин, Егоров. Сидит. Перед своей. Да! Чёрт возьми! Любимой. Женщиной! Голый!!!