Джудит Майкл - Наследство

• Название: Наследство
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998

Джудит Майкл — псевдоним супружеской пары, писателей Джудит Барнард и Майкла Фэйна. Их романы «Обманы», «Правящая страсть», «Наследство» и другие вышли тиражом более 11 миллионов экземпляров.

Героиня романа «Наследство» Лора Фэрчайлд случайно знакомится с эксцентричным стариком Оуэном Сэлинджером, главой гостиничной корпорации, и становится его доверенным лицом Она получает доступ к аристократическим кругам Бостона и вызывает пылкую страсть племянника Оуэна — Поля. Однако смерть Оуэна и судебное разбирательство разбивают ее мечты и настраивают семью Сэлинджеров против нее. Лишенная наследства, Лора клянется вернуть себе все, что было безжалостно отобрано.

---

Клэй и его девушка ушли рано, но остальные не спешили: ели, пили, переходили от одной группы к другой, болтали, смеялись, и стоял такой шум, что музыку не было слышно, и Ферди, убирая десертные тарелки, остановился, чтобы сделать музыку погромче.

Лоре нужно было куда-то спрятаться от шума. Слова Эллисон эхом звучали в голове

— …ломбард… браслет… шанс найти вора… и она направилась в спальню, чтобы немного передохнуть и подумать. Но когда она повернулась, чтобы закрыть дверь, увидела Поля.

— Если вы хотите побыть одна, я уйду, — сказал он, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, — но если вы искали тишины, позвольте разделить ее с вами.

Он был выше Лоры, и ей пришлось поднять голову, чтобы увидеть его глаза — темные, вопросительные, насмешливые. Она так часто думала о нем последнее время, что теперь казалось, будто ее мысли ожили, рассеивая ее страх, который занимал так много места и был таким огромным минуту назад. «Обо всем этом я подумаю завтра», — решила она и отступила в сторону, а когда Поль вошел в комнату, закрыла за ним дверь.

— Теперь намного лучше, — сказал он, усмехнувшись в этой неожиданной тишине. — Они очень шумят. Вы сделали нечто такое, к чему они не привыкли.

— Что я сделала? — спросила она, защищаясь.

— Соединили абсолютно разных людей, дали им возможность поговорить, потому что в жизни они не общаются. Это как смешанный салат. Эти студенты никогда не встречаются.

— Вы имеете в виду, что мои сокурсники никогда не встречаются с сокурсниками Эллисон?

— Нет, когда все идет своим чередом. И они никогда не общаются с людьми, которых вы пригласили — садовник Оуэна, который здесь разговаривает с поэтом, автором таких возвышенных стихов, и любимая горничная мамы, которая пьет виски и обсуждает какие-то отвлеченные идеи с одним из лучших студентов Гарварда, изучающих право, или великолепный зеленщик из углового магазина, с которым я беседовал.

— Вы потешаетесь над ними. Они — мои друзья. Он удивленно поднял брови:

— Наоборот. Я восхищен вашим мужеством. Вы пригласили людей, которых хотели пригласить, а не выбрала самый легкий путь и не пригласили только друзей Эллисон, которые все знают друг о друге, так как встречаются на всех вечеринках в течение всего года.

— Мужество, — повторила Лора. Недоверчивая улыбка тронула ее губы. — Скорее всего, страх. Я боялась, что мне не с кем будет поговорить.

Он усмехнулся, восхищаясь этому быстрому переходу от защиты к мудрой способности посмеяться над собой. «Еще одно противоречие», — подумал он.

— Скажите, пожалуйста, как вам удалось составить такой большой круг друзей?

— Вы имеете в виду — своеобразный? — спросила она холодно. — Вы бы не спрашивали об этом, если бы все мои друзья жили на Бикон-Хилл.

— Но если бы они все жили там, это не был бы широкий круг. — Он спокойно стоял перед ней, держа руки в карманах. — Вы всегда готовы сражаться, даже если кто-то задает вам вполне невинные вопросы?

— Это не был невинный вопрос. Вы говорили, что я должна быть очень разнообразной, если у меня такие разнообразные друзья.

— Да, вы — многоликая. Вот почему я здесь. — Он протянул руку, чтобы взять ее руку в свою. — Можете пригласить меня присесть на несколько минут. Трудно приобрести нового друга, стоя.

Невольно Лора искоса посмотрела на кровать. Она, казалось, разрасталась во всех направлениях, становясь огромной и неизбежно заполняющей комнату. И казалось, Поль стал больше, занимая пространство, нарушая границы ее плоскости, вторгаясь в ее пределы, чего никогда не было с другими мужчинами. Она слегка дрожала, уже предвидя и соглашаясь на все это. Единственное, о чем она могла думать, был Поль, ее кровать и ноги, широко разведенные, раздвинутые ноги.

— Я говорил о дружбе.

Она, подняла голову и увидела его насмешливую улыбку. Несколько удивленная, она молча повернулась и направилась к камину, по обе стороны которого стояли удобные стулья с подлокотниками. На самом деле они уже отошли от постели шагов на пятнадцать, и даже боковое зрение не могло выхватить ее очертания, потому что прямые спинки закрывали все, как блиндеры у лошадей. Они сидели лицом друг к другу, погруженные в янтарный свет лампы, их разделял столик, и затемненная комната была их убежищем, прятавшим их от шума вечеринки, который проникал даже сквозь закрытую дверь.

— Я слышал о вас три года, — размышлял Поль вслух. Он сидел, совершенно расслабившись, облокотившись о колено, и почти лениво рассматривал ее. — Прошлым летом я должен был провести какое-то время с вами, сожалею, что не получилось. Вы стали настоящим членом семьи. Я понимаю это так, что мы вам нравимся.

— Я люблю вас, — ответила Лора и вспыхнула. — Я хочу сказать, что люблю Оуэна и Эллисон, Ленни и Барбару — они все так добры ко мне.

— Я не слышал в этом списке имен своих дядюшек — Феликса и Асы.

Она пожала плечами и вновь поймала себя на этом.

— Я не часто встречаюсь с ними.

— Осторожный ответ. С ними не так-то легко поладить, хотя Аса может быть вполне приятен, когда выходит из-под влияния Феликса. Разве вы не скучаете по своей семье?

— Нет. Я хочу сказать, что Клэй со мной, а больше у меня никого нет.

— Больше никого? Я не сообразил. Тогда, наверное, «то тяжело — оставить друзей в Нью-Йорке.

— Друзей оставлять всегда тяжело. — Лицо Лоры было спокойным. — Но я люблю знакомиться с новыми людьми, становится скучно дружить с теми, которых ты в течение всего года встречаешь на вечеринках и которые все знают друг о друге. Роза говорила, что последние несколько лет вы путешествовали…

«Что-то тут не так», — подумал Поль. Она заговорила его словами, и прозвучали они фальшиво. Ему стало интересно, что же было запретной темой: ее друзья, Нью-Йорк или отъезд из Нью-Йорка?

— Европа, Африка, Индия, — сказал он. — Это уводит меня от забот.

— А чем вы еще занимаетесь?

— Я фотографирую.

— И продаете снимки?

— Нет, зачем? Я делаю это ради удовольствия.

— Некоторым людям деньги нужны, — сухо сказала Лора.

Он кивнул:

— Да, мне повезло немного больше, чем другим. Мой дедушка Оуэн сделал вклад на мое имя, когда я был еще ребенком и своим лепетом веселил его в кабинете. Может быть, я выглядел беспокойным и совсем лишенным честолюбия — я и сейчас такой — и он пожалел меня и обеспечил мое будущее. Я посещал колледж, и разве от этого я стал лучше? Иногда я думаю серьезно заняться фотографией. А что будете делать вы, когда закончите колледж?

— Что-нибудь, связанное с управлением отелями. Я изучаю это дело. И может быть, буду играть на сцене в свободное время. — На его удивленный взгляд она ответила, как бы защищаясь: — Почему бы нет? У всех людей бывает хобби. Я играла роли в четырех спектаклях, и все говорили, что я очень хороша.

— И вам нравится играть?

— Это замечательно. Быть кем-то еще и всегда иметь готовый текст, притом не нужно волноваться, что скажешь что-нибудь не так, потому что писатели говорят более красиво, чем все мы.

Он сделал вид, что не заметил, как резко она оборвала фразу и ловко закруглила ее, не сказав того, что чуть было не вырвалось.

— Я думал, что ваше хобби — заводить новых друзей. Вы хотели рассказать мне, как познакомились со всеми этими людьми, которых пригласили.

— О, ничего особенного. Не знаю, что вы в этом находите. — Она была расстроена, потому что вместо того, чтобы говорить о себе, что, как правило, делают все мужчины, он продолжал расспрашивать о ней. Но она чувствовала, что совсем не сердится на него, как обычно, когда люди бывали слишком любопытны и задавали множество вопросов, а больше всего ее волновало стремление выражаться правильно, видеть тепло в его глазах, знать, что она ему интересна. И она знала почему. Потому что он был самым привлекательным из всех, кого раньше встречала, в нем было нечто такое — загадка, восторг, то, что она могла бы с ним разделить, если бы оказалась достаточно умна, быстра и интересна, — он был как магнит, который притягивал все ближе и ближе, и она хотела без конца говорить, вместо того чтобы убегать.

Опасно сближаться с кем бы то ни было, кто заставляет тебя быть откровенной и вызывает желание говорить.

— Так о чем вы говорили? — напомнил Поль.

Я буду осторожна. Я не буду рассказывать слишком много. — Я люблю слушать. Люди любят говорить о себе, все, что им нужно, — это человек, который слушает, и тогда они могут продолжать часами. А мне интересно слушать обо всех.

Он улыбнулся:

— У вас хорошо пойдет гостиничный бизнес.

— То же самое говорит Оуэн.

— В самом деле? Он немногим говорит такое. Он предложил вам работу в «Бостон Сэлинджер»?

— Да, — подтвердила она и прибавила почти вызывающе: — И я собираюсь принять предложение. Он задумчиво посмотрел на нее:

— А что вы будете делать?

— Буду помощницей Жюля ле Клера, консьержа. — Так как Поль ничего не ответил, она прибавила: — Вы знаете его?