Алла Белолипецкая - Орден Сталина

• Название: Орден Сталина
• Автор: Алла Белолипецкая
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52592-8

1935 год. Спасая от несправедливого обвинения незнакомую девушку, сын крупного партийного деятеля Николай Скрябин оказался втянут в зловещие события вокруг секретного проекта «Ярополк», превращенного Сталиным в оккультный орден. Смелый научный эксперимент в начале XX века нарушил границу между мирами, и в нашу реальность хлынули демонические сущности преисподней. Николай пытается противостоять руководителю проекта, преступнику и чернокнижнику, который действует в интересах темных сил, вместо того чтобы обуздывать их. Молодой человек понимает, что тем самым поставил на карту собственную жизнь…

---

– Видите ли, – радуясь, что строптивец начинает уступать, Анна заговорила с некоторой торопливостью, – когда при открытии Беломорканала снимали товарища Ягоду, ваше лицо не менее десяти раз попадало в кадр – вы ведь всё время были поблизости. Так вот… – красавица запнулась было, но затем продолжила: – Кинопленка, с которой работали операторы, оказалось, по-видимому, бракованной. И ваше лицо получилось смазанным…

Правильнее было бы сказать: лицо не проявилось вовсе, лишь серое пятно, увенчанное фуражкой НКВД, маячило за плечом у Ягоды. Однако этого Анна говорить не стала.

– Вот как? – Семенов глянул на красавицу пристально. – Можете показать?

– У меня нет с собой этой пленки, – сказала Анна, – она осталась на студии.

– Жаль… – протянул Григорий Ильич, а затем счел нужным уточнить: – Жаль, что пленка испорчена.

– И мне жаль, поверьте. А еще больше я сожалею о том, что приходится отвлекать вас от работы. Но, Григорий Ильич, – Анна попробовала поймать его взгляд, но блеклые глаза чекиста глядели мимо нее, – на то, чтобы исправить дело, времени нужно всего ничего: я сделаю несколько подходящих кадров, а после мы смонтируем всё так, что никто ни о чем и не догадается. Пожалуйста!..

– Ну, ладно. – Внезапно придя в игривое расположение духа, Семенов приобнял красавицу за плечи. – Отчего же не пойти навстречу очаровательной даме? Идемте в мой кабинет. У меня есть срочные дела, но, как только я их закончу, я буду весь ваш.

– А как же моя камера… – попробовала заикнуться Анна. – Мне сначала нужно вернуться за ней. Может быть, вы…

– Сначала мы всё обсудим, – сказал комиссар госбезопасности.

Он провел посетительницу через свой просторный кабинет с дубовыми панелями на стенах, открыл невысокую дверцу в дальнем его углу и подтолкнул Анну ко входу в маленькую комнатку: неприглядную и заваленную вещами, как магазинная подсобка. Красавица-кинооператор переступила ее порог, а Григорий Ильич произнес: «Подождите меня здесь, я всё быстренько улажу». После чего захлопнул дверь и повернул в замке ключ.

Анна огляделась по сторонам. Каморка, где она очутилась, представляла собой вытянутый, как школьный пенал, прямоугольник: с дверью в одном торце и со стеллажами, расположенными вдоль трех остальных стен. На стеллажных полках громоздились картонные коробки, неизвестно чем наполненные, закрытые сверху на клапаны; бесчисленные настольные лампы и люстры – с ввернутыми в них лампочками; обращенные лицевой стороной к стенам картины в рамах; и, в довершение всего, немыслимое количество столовой утвари: тарелок, чашек с блюдцами, стаканов, ложек, вилок и ножей.

Анна взяла с полки мельхиоровой нож, попавшийся ей на глаза, попробовала пальцем его скругленный кончик и положила столовый предмет на место. Как оружие он явно никуда не годился.

Между тем из соседней комнаты до нее донеслось сначала – хлопанье двери, затем – приглушенные ковровой дорожкой шаги и, наконец, тихие, вполсилы звучащие голоса. К Григорию Ильичу явился посетитель. Вслушиваясь в нечеткие слова, Анна глянула на коробку, стоявшую даже не на полке – на полу, прямо у ее ног, бросила мимолетный взгляд на запертую дверь, а затем опустилась на корточки и отвернула подсунутые один под другой картонные клапаны.

Коробка наполнена была книгами, старыми, с вытертыми обложками, с названиями, набранными латиницей. Не притрагиваясь к книгам, женщина стала поворачивать коробку так и этак, чтобы разглядеть со всех сторон ее содержимое. А потом потянулась к мочке левого уха и начала так и этак крутить бирюзовую сережку – что было у неё признаком серьезных размышлений и сомнений.

Впрочем, решение Анна приняла быстро.

Закрыв коробку, она взяла с одной из полок граненый стакан (не очень хорошо вымытый, с желтоватыми пятнами на дне), подошла с ним к двери и, приставив к ней полую часть нехитрого акустического приспособления, припала ухом к его донышку. Поначалу она никак не могла составить что-то связное из доносившихся до нее звуков, но затем слух ее слегка адаптировался, и она смогла разобрать, как Григорий Ильич спросил:

– Какие именно?

Ответ его собеседника Анна тоже частично расслышала:

– …Архидокса… Великая астрономия… Обе – шестнадцатого века… – И он произнес еще несколько слов – на латыни; очевидно, то были названия книг.

Анна не поняла, что за вопрос задал после этого Григорий Ильич, зато отлично разобрала ответ его гостя. Тот, явно довольный, несколько возвысил голос:

– Одна особа, в прошлом – его близкая знакомая, вызвалась сотрудничать с нами.

Они произнесли еще несколько плохо слышимых фраз, но было очевидно: беседа подходит к концу. Анна поняла, что Григорий Ильич провожает посетителя до двери, и расслышала слова Семенова:

– Будем действовать, как условились, Глеб Иванович.

Не дожидаясь, когда раздастся хлопок закрываемой двери, Анна вернула стакан на прежнее место и отскочила к противоположной стене каморки. Ей показалось, что стеллаж у нее за спиной слегка качнулся – не так, как качается шкаф, готовящийся упасть, а как покачивается оконная рама на смазанных петлях. Но оглянуться, выяснить, что означает это колебание, она не успела: на пороге возник Семенов.

В кабинете Григория Ильича имелось несколько кресел с низкими спинками, и в одном из них, придвинувшись к самой стене, сидела теперь красавица-кинооператор. Семенов стоял рядом, глядя на неё, но мимо ее глаз. Анна заметила, каким неестественно гладким было его лицо и как поразительно контрастировала эта гладкость с брезгливым и сардоническим, словно у капризного старика, изгибом губ.

Оглядев Анну, Григорий Ильич произнес почти ласково:

– Я полагаю, проблему с пленками мы разрешим очень легко. – И, без всякой паузы, едва договорив, впился поцелуем в Аннин рот.

Не ожидавшая подобного маневра, Анна дернула головой, отстраняясь от чекиста, и с размаху треснулась затылком о дубовую панель на стене. Семенов, усмехаясь, выпрямился и отступил на шаг, а его гостья, морщась от боли, схватилась рукой за ушибленное место.

Повисло молчание. Анна с чрезмерной пристальностью разглядывала портрет товарища Сталина на стене; ее губы жгло и покалывало. Ей страшно хотелось вытереть их рукой, а еще лучше – сплюнуть раза два или три, но, конечно же, сделать это она не решалась. Чекист вновь неотрывно смотрел на нее, и молодая женщина ощущала его взгляд щекой и половиной лба, к которым вдруг прилила кровь.

– Что же, – произнес, наконец, Григорий Ильич, – коль уж я вам не по сердцу пришелся, навязываться я не стану. И, дабы вы не думали, будто я теперь затаил на вас обиду, я вам предложу такое, о чем другие киношники могут только грезить. – Он выдержал паузу, глядя по-прежнему не в глаза Анне, а на неведомый предмет у неё за спиной. – Завтра на Центральном аэродроме будет авиационный праздник.

При этих его словах красавица не сдержала вздоха. Сколько ни просила она руководство своей кинофабрики, снимать грандиозное зрелище поручили не ей, а другому, маститому оператору.

– Так вот, – продолжал комиссар госбезопасности, – мне известно, что некая группа ваших коллег уже получила задание запечатлеть на пленку предстоящее торжество. Однако я, – он сделал акцент на последнем слове, – считаю, что лучше вас, дорогая Анна Петровна, никто с этим делом не справится…

(«Когда ж он успел всё обо мне узнать: и моё имя-отчество, и другое?..»)

…а потому я прямо сейчас позвоню вашему начальству, и – можете не сомневаться: завтра на аэродром отправитесь именно вы. И все участники вашей съемочной группы, конечно.

Анна с некоторым усилием выговорила:

– Спасибо вам. Вот только…

– Ах, да, да, – Григорий Ильич великодушно взмахнул рукой, – вам нужно переснять несколько эпизодов. Мы займемся этим, когда праздник завершится. Обещаю: сразу по его окончании я вас отыщу. И уделю вам столько времени, сколько понадобится.

Надо признать, он не соврал и уделял теперь Анне предостаточно времени: третью ночь подряд ее выводили к нему на допрос. Только это, по сути дела, было фиглярством; уже на первом допросе, поздним вечером 18 мая, Анна поняла, что Григорий Ильич всё уже решил и определил для нее.

3

В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое Анну усадили не в кресло, а на продавленный стул со спинкой твердой и шероховатой, как шкура бегемота. В первый ее приход сюда, когда Григорий Ильич отметил ее Иудиным поцелуем, стула этого здесь не было вовсе; очевидно, его принесли специально для неё. Не похоже было, что Семенов специализируется на проведении ночных допросов. К примеру, столик для стенографистки в его кабинете отсутствовал (как и сама стенографистка). Да и не по чину было комиссару госбезопасности допрашивать ночами узников – для этого в НКВД имелись сотрудники рангом пониже.