Светлана Бестужева-Лада - В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III

• Название: В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III
• Автор: Светлана Бестужева-Лада
• Жанр: Историческая проза

---

Перенесенные переживания и семейные неурядицы не отвратили великую княгиню от русских: она сохранила православное вероисповедание, живо интересовалась событиями, происходившими в России, однако на неоднократные приглашения вернуться в Петербург к мужу всегда отвечала категорическим отказом.

Като тяжело переживала эту историю, считая, что на их семью это легло несмываемом пятном. С тех пор и до самой своей смерти она поддерживала с Константином чисто официальные отношения и старалась по возможности не находиться с ним в одном помещении. Впрочем, самого Константина это мало заботило: о погубленной им француженке он забыл очень быстро, а после отъезда законной супруги вообще менял любовниц чаще, чем некоторые меняют камзолы.

Одно время он мечтал даже сочетаться браком с княжной Жанеттой Антоновной Святополк-Четвертинской (сестрой фаворитки Александра I М.А. Нарышкиной), но разрешения семьи на это не получил. Потом довольно длительное время был связан с Ульяной Михайловной Фридрикс, француженкой по происхождению, от которой имел своего единственного ребенка — графа Павла Константиновича Александрова.

Уже много позже, в 1820 году, после развода с первой женой Константин Павлович женился на польской графине Жаннетте Антоновне Грудзинской, которую Александр I, смирившись с причудами брата и надеясь на то, что властная полячка сумеет обуздать непростой нрав супруга, возвел в княжеское достоинство с титулом светлости под фамилией Лович. Вследствие этого морганатического брака, Великий Князь отрекся от престола. Акт отречения держался в тайне, поэтому после смерти Александра I с 20 ноября по 14 декабря 1825 г., формально считался российским императором.

Но все это было позже. А пока вдовствующая императрица Мария Федоровна сильно опасалась, что скандал с похищением и гибелью француженки помешает браку великой княжны Марии. Но этого, к счастью, не произошло. Вопрос о браке Марии Павловны и принца Карла-Фридриха был решен окончательно: обручение назначили на 1 января I804 г.

Но эта радостная для семьи новость была вскоре омрачена полученным из Мекленбурга известием о смерти после родов в сентябре 1803 г. второй дочери Марии Федоровны — герцогини Елены Павловны.

Удар был тем сильнее, что никто его не ожидал. Хотя герцогиня Мекленбургская была слаба здоровьем, но первые роды у нее прошли благополучно и вторую беременность она перенесла сравнительно легко. Роды тоже прошли без осложнений, и второй ребенок, дочь, родилась вполне здоровой. Но через несколько дней после этого герцогиня скончалась совершенно неожиданно для окружающих, не успев даже позвать кого-нибудь на помощь.

Като горько рыдала на плече у своей верной Марии:

— Господи, за что нам все это? Елена была так молода, так хороша собой, даже счастлива в браке… И вот ее нет, как и Александрины, а что ожидает Мари? Меня? И Анну, которая еще ребенок, но тоже со временем выйдет замуж…

— Успокойтесь, ваше высочество, — нежно гладила ее по плечам Мария. — Клянусь вам, больше вы не будете оплакивать ни сестер, ни братьев. Вот увидите, они проживут долгую жизнь… хотя Константин с его характером… Тут трудно что-то предвидеть, он слишком много внимания и времени уделяет недостойным женщинам.

— И слишком много пьет! — вздернула голову Като. — Константин мне безразличен, прости меня Господи. Но потери еще одной сестры я не вынесу. Да и Александр…

— Говорю вам, ваше высочество, вы их не потеряете. Конечно, ваша жизнь не будет безоблачной, в ней возможны утраты, но и новые радости тоже будут. Поверьте мне, ваше высочество.

— Ты же знаешь, Мари, я всегда тебе верю, — сказала немного успокоившись Като. — К тому же та гадалка на балу предсказала Александру долгую жизнь.

— Вот видите. Вытрите ваши прелестные глазки и давайте обсудим, что вы наденете на торжества по случаю свадьбы великой княжны Марии. А торжеств будет много, да еще вам нужно постараться не затмить невесту, но при этом блистать самой.

Действительно, следовало готовиться к торжественному дню бракосочетания. Чтобы Мария Павловна могла ближе познакомиться с культурой своего будущего нового отечества, в царской семье стали устраивать чтения лучших произведений немецких писателей. Их инициатором был сопровождавший принца Карла-Фридриха барон фон Вольцоген. Именно он впервые познакомил Марию Федоровну и ее дочерей с трагедией Шиллера «Дон Карлос».

Произведение великого поэта и драматурга так понравилось императорской семье, что Мария Федоровна решила послать в подарок Шиллеру великолепный перстень. Этот жест тем более знаменателен, что когда-то у Шиллера были очень непростые отношения с дядей Марии Федоровны, герцогом Вюрюмбергским, преследовавшим писателя. Мария Павловна заочно прониклась симпатией к Шиллеру, с которым ей вскоре предстояло познакомиться лично.

Как и было назначено, 1 января 1804 г. состоялось торжественное обручение Карла-Фридриха и Марии Павловны. Петербург отметил это событие балом в Зимнем дворце, иллюминацией и колокольным звоном городских церквей.

Здесь, пожалуй, уместно позволить небольшое отступление, поскольку наши представления о балах того времени сильно отличаются от реальной действительности.

Слово «бал» пришло в русский язык из немецкого; в переводе означает мяч. В старину в Германии существовал такой обычай: на Пасху сельские девушки с песнями обходили дома своих подруг, которые за минувший год вышли замуж. Каждой из них дарили по мячику, набитому шерстью или пухом. В ответ молодая женщина обязывалась устроить для всей молодежи деревни угощение и танцы, наняв за свой счет музыкантов. Сколько было в селе молодоженов, столько давалось и мячей, или балов, то есть вечеринок с танцами.

В России до конца XVII в. ничего похожего на балы не существовало. В 1718 г. указом Петра I были учреждены ассамблеи, ставшие первыми русскими балами. На протяжении XVIII–XIX вв. балы все прочнее входили в русский обиход и вскоре перестали быть принадлежностью только дворянского образа жизни, проникнув во все слои городского населения. Некоторые бальные танцы, например кадриль, в XIX в. стали танцевать даже в деревне.

Бал имел свои правила, свою последовательность танцев и свой этикет. Обязательной принадлежностью бала был оркестр или ансамбль музыкантов. Танцы под фортепьяно балом не считались. Бал всегда заканчивался ужином и очень часто включал дополнительные, кроме танцев, развлечения: небольшой концерт специально приглашенных артистов или любителей — певцов и музыкантов — из числа гостей, живые картины, даже любительский спектакль.

По сложившейся в России традиции не принято было устраивать балов, как и других многолюдных развлечений, в период больших постов, особенно Великого поста, а также во время траура.

Наиболее официальной разновидностью были придворные балы, довольно чопорные и скучные. На них собирались тысячи гостей. Участие в придворных балах было обязательным для приглашенных. От него могла избавить только серьезная болезнь.

На балах, кроме императора, императрицы и членов царской семьи — великих князей, княгинь и княжон, присутствовали придворные чины: гофмейстеры, гофмаршалы, шталмейстеры, церемониймейстеры, камергеры, камер-юнкеры, статс-дамы, фрейлины и пажи, а также дипломаты, гражданские чиновники, имевшие по «Табели о рангах» четыре высших класса, все живущие в Петербурге генералы, губернаторы и предводители дворянства, гостившие в России знатные иностранцы.

Обязаны были ездить на придворные балы и гвардейские офицеры — по два человека от каждого полка. Для этого существовали специальные графики — разнарядки, помогавшие соблюдать очередность. Офицеры приглашались специально как партнеры по танцам. Все семейные должны были являться с женами и взрослыми дочерьми.

На придворные балы полагалось приезжать в полной парадной форме, в наградах. Для дам также были установлены платья специального фасона, богато расшитые золотой нитью. В некоторых случаях ко двору приглашались также представители богатого купечества и верхушки горожан.

В результате дворцовые залы оказывались битком набиты народом, делалось очень тесно и жарко. Из-за преобладания пожилых людей танцующих было немного. Некоторые садились играть в карты, а большинство гостей чинно перемещались из зала в зал, дивясь пышности дворцового убранства, глазея на императора и высокопоставленных вельмож и дожидаясь ужина.

Представители знатнейших и богатейших семей Петербурга и Москвы давали великосветские балы. Именно они наиболее полно выражали особенности той или иной бальной эпохи. Особенно великолепны были великосветские балы второй половины XVIII и первой половины XIX в. Здесь тоже бывало многолюдно, но в меру — до тысячи приглашенных. Гости созывались по выбору хозяев дома из числа их друзей, родственников и великосветских знакомых.