Тед Уильямс - Море серебрянного света

• Название: Море серебрянного света
• Автор: Тед Уильямс
• Жанр: Киберпанк

КОНЕЦ ВСЕЛЕННОЙ...

Иноземье  –  частная многомерная вселенная, сотворенная и контролируемая Братством Грааля, организацией, созданной самыми богатыми и безжалостными личностями в мире  –  рушится. Планы членов Братства стать бессмертными при помощи сети вдребезги разбиты чудовищным интеллектом, существующим и действующим в сети под именем "Иной", и еще более чудовищным человеком, называющим себя Джон Дред. Перехватив управление сетью у своего нанимателя, Феликса Жонглера, Дред сделал себя богом этой виртуальной вселенной и последовательно уничтожает все ее миры.

Жонглер, беспомощный и попавший в ловушку, вынужден заключить союз со своими врагами: Рени Сулавейо, !Ксаббу, Мартиной, Полем Джонасом и другими членами маленькой группы, вошедшей в Иноземье в попытке спасти маленькихдетей, ставших пленниками виртуальной реальности. Но пока они пробиваются через лабиринт придуманных миров, стремясь достигнут настоящего сердца Иноземья, время неумолимо истекает.

Захваченные сверхъестественнымии смертельными ландшафтами умирающей сети, отчаявшаяся группа стремится, несмотря на все уменьшающеюсявероятность, спасти детей, решить причудливые загадки Иноземья и вернуться в реальную жизнь.

Но задолго до того, как у них появится возможность вернуться в "настоящий" мир, он может исчезнуть! Ведь уничтожение вселенной Жонглера  –  только генеральная репетиция Джонни Дреда. Он задумал овладеть всеми гигантскими ресурсами холдинга Жонглера и вызвать разрушение всей Земли...

Предисловие переводчика.

К сожалению, я потерял надежду на редактирование, поэтому выкладываю перевод таким, какой он есть.Если, паче чаяния, редактура все-таки произойдет, я немедленно перевыложу книгу.09/12/2011

---

Сэм засмеялась.  –  Ты можешь быть откуда-то там, !Ксаббу, но, похоже тебе надоело быть холостяком. Ты можешь просто сказать ей об этом? Что любишь ее и хотел бы на ней жениться?

Он что-то пробурчал, но, скорее, смеясь сам над собой.  –  Очень хорошо, Сэм. Ты меня убедила, все будет так, как ты скажешь.

Судя по всему, однако, легче на сердце у него не стало.  –  Мы найдем ее, !Ксаббу. Она где-то здесь.

 –  Я должен верить, что это так.  –  Он вздохнул.  –  Я расскажу тебе историю Всепожирателя. Это страшная история, но, как я уже сказал, это и история надежды.

Сэм уселась поудобнее.  –  Давай.

!Ксаббу был хорошим рассказчиком, он в лицах показывал своих героев и невольно вовлекал слушателей в действие. Он изменял голоса, говоря за разных персонажей, подчеркивал рассказ широкими жестами, танцевал, показывая, как Дикобраз подходит к дому отца, и жадно подносил руки ко рту, когда изображал Всепоглощающего, едящего все, что мог найти. Потом он распластался на земле и сказал слабым испуганным голосом Богомола, ждущего чудовище:  –  "О дочь моя, почему стало так темно? Ведь на небе нет туч".  –  И тут Сэм по-настоящему ужаснулась, видя, как ее собственные грехи возвращаются домой.

Наконец он закончил, и она заметила, что кое-кто из героев сказок, разбивших лагерь на склоне, подошли поближе и тоже слушал.  –  !Ксаббу, это было великолепно. Но очень страшно!  –  Это была не та простая сказка, которую она ожидала. Что-то могущественное и загадочное таилось за незнакомыми образами и непонятными мотивами поступков, и ей захотелось понять лучше.

 –  Но эта история говорит, что даже за величайшей тьмой всегда есть свет. Дедушка Богомол и его люди выжили и увидели его.  –  Его лицо помрачнело.  –  Я думал, что это моя работа  –  охранять их, и с ними истории моего народа. Я думал, что это то, чему я посвящу всю свою жизнь, но ничего не сделал для этого.

 –  Еще сделаешь,  –  наигранно жизнерадостно сказала Сэм, но !Ксаббу только небрежно кивнул. Она бы хотела чем-нибудь занять его, заставить забыть  –  хотя бы на время!  –  о Рени и их ужасном положении. В конце концом можно не торопиться, все равно идти некуда.  –  Ты можешь рассказать мне еще одну? Ты не против?

Он поднял бровь, как если бы заподозрил ее настоящее намерение, но только сказал:  –  Да, но потом я хочу опять отправиться на поиски Рени. Быть может появились новые... люди, пока мы спали.  –  Он посмотрел на Колодец.  –  При виде этого места я действительно вспомнил одну историю  –  быть может самую величайшую историю моего народа.

 –  Чизз,  –  сказала Сэм.  –  О чем она?

 –  О Дедушке Богомоле, о том, как луна попала на небо... и о других вещах. Надеюсь ты поймешь, почему я не мог не вспомнить ее в этом месте, рядом с дырой в земле, полной звезд, плавающих в воде творения.

 –  Воде... Ты действительно думаешь, что это она?

 –  Не знаю, но она очень похожа на те картинки, которые я видел в той городской школе, в которой учился. Они показывали космос, увиденный через объективы телескопа, очень далекий по расстоянию  –  ну и по времени, конечно, так мне объяснили, потому что сам свет состарился, пока дошел до нас. И мне кажется, что этот Колодец очень похож на место, в котором родилась вселенная.

По Сэм прошла холодная дрожь. Она не могла не спросить себя, что бы она почувствовала, упав в эту темную дыру и вдыхая воздух в последний раз, пока вокруг тебя кружатся галактики света.  –  Полный скан,  –  тихо сказала она.

!Ксаббу улыбнулся.  –  Истории моего народа редко рассказывают о больших вещах, войнах, звездах или сотворении вселенной  –  и, даже если упоминают, то мельком. Ты сама видишь, мы маленький народ. Мы шагаем очень тихо, и, когда умираем, ветер быстро сдувает наши маленькие следы. Даже Дедушка Богомол, укравший огонь из-под крыла Страуса, чтобы люди не боялись темноты  –  да, даже Богомол, величайший из нас, маленькое насекомое. Но он человек, тоже. В те первые дни все вещи были людьми.  –  Он кивнул, закрыв глаза, как бы уйдя в свои мысли.  –  Эта история начинается с очень маленькой вещи. С кусочка кожи.

 –  Однажды Дедушка Богомол шел по тропинке и нашел кусочек кожи, лежащий рядом с ней. Это был кусочек обуви  –  я думаю, вы бы назвали ее сандалию  –  и он принадлежал Радуге, его собственному сыну. Обувь лежала сломанная и забытая. Но что-то в ней воззвало к Дедушке Богомолу. Что-то в этой крошечной выброшенной вещи привлекло его внимание, он поднял ее и понес с собой.

!Ксаббу говорил, и его печаль и озабоченность исчезли. Голос усилился, руки замелькали в воздухе, как испуганные птицы. Сэм заметила, что к ним подходят все новые и новые беженцы, привлеченные его рассказом и оживлением.

 –  Богомол подошел к бассейну с водой,  –  продолжал !Ксаббу,  –  в котором росли тростники. Это было тайное, плодородное место, и он опустил в воду кусочек обуви  –  как будто он спал и кто-то приказал ему, хотя он не спал и не видел сон.

Потом Дедушка Богомол пошел прочь, но никак не мог забыть об этой обуви. Наконец он не выдержал, вернулся назад и громко крикнул: "Обувь Радуги, обувь Радуги, где ты?"

Но в воде кусочек обуви Радуги превратился в антилопу канна. Быть может ты не знаешь, но для моего народа канна  –  величайшая из антилоп. Мой отец охотился на одну из них так долго и с таким остервенением, что вышел из пустыни  –  единственного мира, который он знал  –  и гнался за ней вплоть до дельты реки, где жил народ моей матери. И истории рассказывают, что сам Дедушка Богомол, когда хотел путешествовать с достоинством и честью, скакал между рогов большого канны.

!Ксаббу, показывая гордую поступь канну, затанцевал с высоко поднятой головой, и Сэм почти увидела рога, венчающие его голову. Толпа беженцев, собравшаяся вокруг них, стала гуще и заняла почти все плато. Широко раскрытые глаза жадно глядели на маленького человека, но !Ксаббу не обращал внимание на все увеличивающуюся публику.

 –  Но канна в бассейне не был ни большим, ни сильным. Он был маленьким, мокрым и дрожащим, и таким новым, что вызвал слезы на глазах Дедушки Богомола. Он запел песню хвалы и благодарности, но побоялся коснуться канну, потому что антилопа была слишком маленькой и слабой. И ушел, а когда вернулся назад, нашел маленькие следы на земле за прудом, и так обрадовался, что затанцевал. Канна увидел его и подошел к нему, как будто он был его отцом. Тогда Богомол принес мед, темный, сладкий и священный, потер им ребра канну и он стал сильной.

Каждую ночь он возвращался к бассейну и своему канну. И каждую ночь он пел ему, танцевал и натирал его сладким медом. Наконец он сообразил, что должен уйти и подождать, вырастет ли вообще юный канна. Три дня и три ночи он не подходил к бассейну, хотя его сердце болело. И когда он вернулся утром четвертого дня, канна бродил за прудом в свете солнца, и его копыта стучали по камням. Он уже стал достаточно большим, и Дедушка Богомол так обрадовался, что воскликнул: "Смотрите, идет новый человек! Ха! Идет Обувь Радуги!" И он почувствовал, что сотворил новое живое существо из выброшенного Радугой куска кожи.

Но Радуга, и его сыновья, Мангуст и Молодая Радуга, совсем не обрадовались, когда услышали то, что сделал Богомол. "Он думает, что обманул нас своей историей,  –  сказали они друг другу.  –  Все знают, что старый Богомол великий обманщик." И они пошли к пруду и нашли молодого канну, пасущегося на берегу. Они окружили его и убили своими острыми копьями. И очень обрадовались  –  это был прекрасный большой канна  –  и начали смеяться и петь, пока разделывали его.

Дедушка Богомол услышал их голоса и тоже пришел к пруду. Он спрятался в кустах, внимательно все осмотрел и вскоре понял, что произошло. И наполнило его горе и печаль, но не потому, что они убили его канну, но потому что они не поделились с ним, и вообще сделали все без всяких церемоний, не сплясав даже танца благодарности. Но он боялся их, потому что их было трое, а он был один, и ждал в тростниках, пока они не ушли, унося с собой мясо канна и завернувшись в его шкуру.

Потом Богомол вышел из укрытия и подошел к тому месту, где умер канна. Радуга и два внука Богомола оставили только один орган канны, желчный пузырь, черный и горький, который не едят даже люди моего народа, хотя их с детства обучают есть и пить почти все. Они оставили пузырь висеть на кусте. Богомол настолько расстроился и разозлился, что изо всех сил ударил по нему копьем. И тут желчь из пузыря заговорила с ним и сказал: "Не бей меня."

Богомил рассердился еще больше. "Я буду бить тебя, когда захочу,  –  сказал он.  –  Я брошу тебя на землю и потопчусь по тебе. И проколю тебя копьем."

Желчь опять заговорила с ним и сказала: "Если ты так сделаешь, то я выйду, и заберу тебя с собой во тьму."

Но Дедушка Богомол настолько рассердился, что не слышал ничего. Он поднял копье и с размаху проколол пузырь. И оттуда, как и она и угрожала, вышла желчь, горькая и черная, как ночь без звезд, она покрыла Богомола с головы до ног и залепила ему глаза, так что он ослеп.