Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке

• Название: 100 рассказов о стыковке
• Автор: Владимир Сыромятников
• Издательство: Логос
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-94010-226-3

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.

В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.

Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.

Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.

Для широких кругов читателей.

---

От нас эту работу возглавил Олег Сытин, баллистик высочайшего класса, отличавшийся столь необходимой для этой специальности пунктуальностью; с американской стороны — Эдгар Лайнберри, а позднее Кен Янг.

Забегая вперед, надо сказать, что, несмотря все погодные прогнозы, на трудности и даже неожиданно возникшие неполадки, пуск состоялся точно по плану: 15 июля в 15 часов 20 минут по московскому времени стартовал"Союз", а через 7 часов 30 минут — "Аполлон". Дальнейший полет двух кораблей также проходил точно по намеченному плану и со стороны казалось, что все шло"как по маслу"(как любил говорить генерал Том Стаффорд), или"о кей"(любимый возглас полковника Алексея Леонова).

Заключительный раздел главы о стыковке в книге"Союз и Аполлон", написанной в 1975 году, начинался словами:"За короткое время от старта до посадки было столько волнующих моментов, что сейчас кажется, будто они слились в один прекрасный миг. Исчезли границы дня и ночи, времени и пространства". Что правда, — то правда. Так оно и было. Но — не вся правда. 20 лет спустя я постарался рассказать о том, что не удалось поведать читателям во времена коммунистического реализма.

За сценой ярких радостных событий: успешного своевременного старта, точной стыковки и расчетной посадки порой происходили драматические происшествия, даже решались судьбы людей.

Полет космических кораблей"Союз"и"Аполлон"со стыковкой на орбите стал событием с разных точек зрения: политической и профессиональной, социальной и исторической.

Политики и лидеры обеих стран преследовали свои цели. Прежде всего, они старались продемонстрировать мощь своих держав и добрую волю руководства. В Советском Союзе проект ЭПАС представили как очередное большое достижение советской космонавтики. Полет широко освещался всеми средствами массовой информации. Первые страницы центральных и местных газет заполнили броские заголовки и лозунги.

С технической точки зрения совместный полет тоже оказался успешным. Конструктора и инженеры были удовлетворены тем, как функционировала аппаратура. Однако полет начался не так гладко, как казалось со стороны. В предстартовые минуты на корабле"Союз"отказало телевидения. С этого эпизода начались события, повлекшие за собой существенные последствия для всей нашей ЭПАСовской команды.

Иногда казалось, что силы на исходе, почти, как на войне, пусть самой успешной и бескровной. За большую систему в целом нес ответственность технический директор Бушуев и конечно другие"скрытые"руководители НПО"Энергия"и ракетно–космической отрасли в целом, прежде всего — министр Афанасьев, который отчитывался перед высшим руководством страны. Специалисты, отвечавшие за свои системы, чувствовали напряжение всеми фибрами своей души.

Что касается меня, то хотя я и верил в АПАС, настоящее напряжение накопилось, видимо, глубоко внутри. Никогда не забуду, что 16 июля накануне первой стыковки, я частично потерял зрение. Такого со мной не происходило никогда. Покинув на время ЦУП и сев в электричку, направлявшуюся в Москву, я, как обычно, достал книгу и вдруг обнаружил, что не могу читать. Ничего не видел: строчки буквально расплылись перед моими глазами. В тот вечер я постарался вовремя лечь в постель, но поспать как следует не удалось. Постепенно зрение восстановилось, но к"единице"оно уже не вернулось никогда.

Наиболее драматические события произошли 19 июля во время второй стыковки. Похоже, в тот момент моя судьба"висела на волоске". По всей видимости, еще немного, и мне бы никогда не удалось ни защитить наш АПАС, ни оправдаться самому. Наверняка, нашлись бы люди, которые смогли бы использовать эту возможность свести со мной счеты.

Я оказался удачливым, судьба не подвела меня во время этой критической операции. Еще большую роль, похоже, сыграла эффективная концепция стыковочного механизма, та самая дифференциальная"кинематика".

В свою очередь, экипаж корабля"Аполлон"оказался в конце полета"на самом краю", перед самым приземлением. Возвращение на Землю с орбиты стало для астронавтов совсем не простым, чуть ли не фатальным.

Недаром, за ходом событий, за космической миссией следил весь мир, от простых людей до политиков высшего руководства. По сообщениям из Вашингтона высший политический и дипломатический корпус, включая нашего"авиатора"Добрынина, собрался в овальном зале Белого дома и с волнением наблюдал за главными событиями, но на голубых экранах"ничего не случилось". Яркие"кометы"пролетели, миссия закончилась, и вскоре люди стали терять к ней интерес.

Однако стоит рассказать обо всем по порядку.

В день пуска, 15 июля"погода благоприятствовала любви". На Байконуре стояла умеренно жаркая погода, а на Мысе тучи вовремя рассеялись. Как сказали потом, там стояла самая благоприятная погода для пуска за последние несколько недель.

Первые трудности возникли как всегда там, где их не ждали. После того, как экипаж"Союза"вошел в корабль, обнаружилось, что бортовое телевидение не работает. Известно, какое значение придавали бортовым телевизионным передачам в первой международной программе. Некоторые всерьез считали, что полет выполнялся с единственной целью — провести ТВ репортажи. А тут — нет видеосигнала ни с одной из бортовых камер. Что делать? Собралась Госкомиссия. Пускать или отложить старт, чтобы устранить неисправность? Голоса разделились. Бушуев колебался, склоняясь к отсрочке. Несколько руководителей во главе с Афанасьевым были до конца настойчивы и последовательны: только вперед. Как ни важно телевидение, весь мир будет судить о советской космонавтике по главному событию: запущен ли корабль в космос или"Союз"остался на земле. Министр отвечал за это перед"партией и правительством", а технический директор — перед министром.

Забегая вперед, должен сказать, что Сергей Александрович, видимо, не простил нашему директору его нерешительность и непоследовательность. Это событие стало, похоже, последним в цепи взаимного недопонимания и размолвок.

Дальнейшие операции шли хорошо: вывод на орбиту, раскрытие солнечных батарей, стыковочной мишени и первая коррекция — включение двигателя корабля для перевода его на так называемую монтажную орбиту.

Это"давало добро"на пуск ракеты–носителя"Сатурн 1В"с кораблем"Аполлон".

Старт, выход на расчетную орбиту, отделение корабля от последней ступени ракеты, и вот"Аполлон"тоже в космосе."Вы уже"на деньгах"(что означало на их сленге — вы на орбите), — сказал"Кэп–Ком"["Кэп–ком"от Cap?Com (Capsule Communicator), оператор связи, начиная с полетов на корабле"Меркурий"] Дик Трули, будущий командир"Спейс шаттла", а позднее — администратор НАСА, вплоть до памятного 1992 года. Тогда он находился на связи. Последний"кульбит". Кораблю оставалось развернуться на 180 градусов (почти как при полетах к Луне), чтобы еще раз состыковаться с отделившейся ракетной ступенью, к которой вместо лунной кабины теперь был прикреплен стыковочный модуль. Только после стыковки с ним можно было окончательно отделиться от ракеты–носителя. Почему?то Стаффорд испытывал небольшие трудности, наблюдая мишень. Несмотря на это,"железный"Том безукоризненно направил свой штырь в приемный конус модуля. Позднее специалисты определили эту операцию, как самую точную из всех 24 стыковок по программе"Аполлон". Стаффорд почему?то опасался именно этой стыковки, хотя ему уже дважды приходилось выполнять такую операцию в полете, в том числе на окололунной орбите. Тогда, в 1969 году он проводил генеральную репетицию перед прилунением на"Аполлоне-10".

Теперь американский АПАС был готов к стыковке, ведь он расположился в самой передней части корабля — "на острие представшей атаки". То, что задумали Кедвелл Джонсон и его коллеги четыре года назад, наконец, осуществилось в космосе.

Когда астронавты начали демонстрировать стыковочный механизм из тоннеля, ведущего в стыковочный модуль, один из электроразъемов помешал Вэнсу Бранду освободить защелки. Это был"хороший", доброкачественный отказ. Во–первых, он не был опасным, критическим. Том Стаффорд даже сказал Трули:"Дик, этот полет не был бы нормальным, если бы у нас не возникло хоть маленькой проблемы с нашим старым штырем". Мы, авторы андрогинной конструкции, были даже довольны. Теперь и в космосе и на Земле, стало ясно, что новая конструкция в чем?то совершеннее старой. У АПАСов тоннель не загорожен стыковочным механизмом, и такой нештатной ситуации в принципе возникнуть не могло.

Так и остался механизм старого образца, сложенным лишь наполовину, ночевать в тоннеле, не дав закрыть крышку люка. Последнее обстоятельство вызвало озабоченность наземного персонала, поскольку в стыковочном модуле находился экспериментальный прибор, выделявший азот. Пришлось астронавтам на ночь увеличить содержание кислорода в кабине выше расчетной нормы. Избыток азота бывает не менее опасным, чем углекислый газ.