Виктория Холт - Избранницы короля

• Название: Избранницы короля
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-554-6

Для своих подданных вернувшийся из вынужденных скитаний король Англии Карл Стюарт Второй - прежде всего Веселый монарх, избавивший страну от пуританского засилья и подаривший ей множество новых развлечений. По легкости и распущенности нравов двор Карла не уступает двору его знаменитого кузена, короля Франции Людовика Четырнадцатого. О любовных похождениях английского короля ходили легенды не только в Лондоне, но и во всей Европе. Но этот незаурядный человек, творивший историю своими руками, умел, когда нужно, быть непреклонным и по-королевски великодушным.

---

— По-моему, крайне неосмотрительно с твоей стороны уподоблять короля, только что вернувшегося в страну, «другим» — это может быть истолковано кое-кем как государственная измена... Роджер, ты глупец! Неужели ты настолько богат или настолько знатен, что готов презреть блага, которые я могу для тебя снискать?

— Мне не нравится способ, каким ты собираешься снискать эти блага. По-твоему, я наивный дурак? Муж, который будет стоять в стороне и с улыбкой смотреть, как его жена предается распутству? По-твоему, я таков? Таков?!

— Да! — отрезала Барбара. — Да, ты таков.

— Я вижу, ты презираешь меня!.. Зачем же тогда ты вышла за меня замуж?

Барбара весело рассмеялась.

— Затем, что я, быть может, вижу достоинства там, где другие видят изъяны! Пожалуй, я вышла за тебя как раз потому, что ты... таков. А теперь, умоляю тебя, не разочаровывай меня! Не заставляй меня думать, что я жестоко ошиблась в выборе супруга, — и обещаю, что ты не прогадаешь от нашего с тобой союза.

— Барбара, подчас ты меня просто пугаешь!

— Ничего удивительного, ты всегда отличался изрядной пугливостью... Ну, что там? Что?.. — взволнованно вскрикнула она, когда одна из служанок появилась в дверях.

— Мадам, король желает вас видеть.

Барбара торжествующе рассмеялась. Значит, король не изменился! Он такой же, каким был во время ее короткого пребывания в Голландии: тогда он нашел ее неотразимой, и вот сейчас, едва успев переступить порог дворца, призывает ее к себе. Теперь ей нечего бояться!

Она кинула последний взгляд в зеркало и, удостоверившись в непобедимости собственной красоты, гордо прошествовала в королевские покои.

Барбара очень рано поняла, чего она хочет от жизни, а поняв, преисполнилась решимости получить желаемое любой ценой. Отца она не помнила, так как сей благородный джентльмен встретил свою смерть, когда ей не исполнилось еще двух лет; но пока она подрастала, мать часто рассказывала ей, как он погиб за короля во время Бристольской осады, и внушала, что Барбара, его единственная дочь, должна всегда помнить о знатности своего рода и вести себя так, чтобы ничем не запятнать славного имени Вильерсов.

Барбара росла прелестным, живым ребенком и рано привыкла слышать со всех сторон похвалы своей наружности. Рассказы о доблести отца произвели на нее неизгладимое впечатление, и она твердо решила, что, когда вырастет, она тоже проявит не меньший героизм и подвиги ее будут ошеломлять всех своим бесстрашием, а поступки — разумностью. Она готовилась стать легендарной предводительницей роялистов — своего рода Жанной д'Арк. Сама она была пламенной роялисткой, потому что таковым был ее отец. Кромвеля и Ферфакса она почитала чудовищами, короля Карла — святым. Ей было всего только четыре года, а лицо ее уже багровело от гнева при одном упоминании имени Кромвеля.

— Умеряй свои страсти, Барбара, — наставляла ее мать. — Не позволяй им одерживать над тобою верх.

Иногда у них подолгу гостили кузены Барбары — два весьма бойких юноши из другой ветви рода — Джордж и Фрэнсис Вильерсы. Они обожали дразнить Барбару и всякий раз приводили ее в такое бешенство, что она, забыв матушкины наставления, налетала на них разъяренной маленькой фурией — кусалась, царапалась и молотила кулачками изо всех сил, что, естественно, только раззадоривало обидчиков, и они продолжали дразнить ее с еще большим воодушевлением.

Старший из братьев, Джордж, носивший после смерти отца титул герцога Бэкингема, потешался над Барбарой усерднее младшего, лорда Фрэнсиса, и с особенным удовольствием наблюдал за нарастанием ее ярости. Он также предрекал, что она умрет старой девой, поскольку никто не согласится взять в жены мегеру, в какую она в скором времени неминуемо превратится; что жизнь ее пройдет в монастыре, в котором будет особенная, обитая войлоком келья, и что ее всякий раз будут запирать в эту келью при первых признаках буйства и держать там до тех пор, пока она не оправится от очередного припадка.

Благодаря этим двум родственникам Барбара могла вволю упражняться в умерении своих страстей. Частенько она пряталась от братьев в твердой решимости не выказывать своего гнева; впрочем, довольно скоро она поняла, что ей нравятся собственные вспышки и, как это ни странно, нравится общество молодых кузенов.

Когда Барбаре исполнилось семь, ее мать вторично вышла замуж. Отчимом Барбары оказался кузен ее отца Карл Вильерс, граф Англезейский.

Замужество матери потрясло девочку: слыша всегда только самые почтительные отзывы о своем отце, она не могла уразуметь, как это ее мать забыла о достоинствах первого мужа и вышла за другого. Небесно-голубые глаза Барбары выражали непреходящее изумление. Она всегда питала живейший интерес к таинственному миру взрослых и теперь начала припоминать, что ее новый отчим последнее время зачастил к ним и всякий раз оказывал ее матери явные знаки расположения. Постепенно она пришла к выводу, что ее отец, которого она до сих пор почитала верхом совершенства, оказался попросту в дураках: отдав в войне жизнь за дело короля — отчего ни король, ни его дело ничего не выиграли, — он обрел лишь могилу да лавры героя, зато его двоюродный брат женился на его вдове.

Барбара философически заключила, что она на месте отца поступила бы разумнее и что, когда придет ее время, она получит все, что ей надо, и уж как-нибудь останется при этом целой и невредимой, чтобы насладиться достигнутым.

Результатом замужества матери был переезд в Лондон, от которого Барбара пришла в совершенный восторг. Правда, ей неоднократно приходилось слышать, что этот пуританский Лондон не идет ни в какое сравнение с Лондоном старым — веселым и хохочущим; однако это все же был Лондон. Проезжая в карете по Гайд-парку с матерью или гувернанткой, она заглядывалась на опоясывающие Королевскую биржу торговые ряды, зазывно пестревшие шелками, веерами и прочим дамским товаром; не ускользали от ее внимания и парочки, любившие уединяться в Тутовом саду. Однако взрослые снова и снова повторяли: «В Лондоне теперь тоскливо! То ли дело раньше — на улицах сплошные танцы да веселье!.. После сумерек женщины уже боялись выйти за порог. Они, конечно, и сейчас боятся — но королевские кавалеры были все же куда бойчее нынешних пуритан!..»

Ей хотелось все поскорее вкусить и изведать, хотелось красиво одеваться; ей давно уже опостылели платья, которые приходилось носить. Она жаждала поскорее подрасти, чтобы закружиться наконец в праздничном водовороте взрослой жизни. Слуги боялись ее как черт ладана. Когда она начинала царапаться, кусаться, визжать и пинать их ногами, несчастные обмирали со страху, и Барбара без труда добивалась от них всего, чего хотела.

Время от времени она видела то Джорджа, то Фрэнсиса. Джордж важничал и не желал тратить время на разговоры с девчонкой — однако Фрэнсис, более сговорчивый по натуре, часто рассказывал ей о королевском дворе, при котором они с братом росли: король Карл, пояснял он, нежно любил их отца и, когда тот погиб в войне с пуританами, забрал его сыновей во дворец, чтобы маленькие Вильерсы воспитывались вместе с принцами и принцессами. Фрэнсис говорил, что у старшего сына короля, тоже Карла, самый легкий и покладистый нрав на свете; что дочь короля Мария, выданная за принца Оранского, выплакала себе все глаза, умоляя родителей не отсылать ее из Уайтхолла; и что маленький Джеймс лез играть с ними во все игры, а они, старшие, от него убегали, потому что он был еще слишком мал.

Барбара самозабвенно слушала рассказы о том, как резвились юные принцы в аллеях Хэмптон-Кортского парка. Глаза ее начинали блестеть особенным блеском, и она восклицала, что лучше бы ей родиться мальчиком — тогда она тоже могла бы быть королем!

А потом Фрэнсис перестал у них появляться, и по недомолвкам взрослых она поняла, что с его исчезновением связана какая-то тайна. Она хорошенько допросила слуг и узнала от них, что лорд Фрэнсис оказался следующей жертвой в стане роялистов: он погиб. Герцог же, его старший брат, потеряв все свои поместья, вынужден был бежать в Голландию.

От ушей семилетней Барбары ничто не ускользало, и вскоре ей стало известно, что Хелмслейский замок и Йорк-хауз на Стрэнде, главной лондонской набережной, испокон веку принадлежавшие семейству Вильерсов, перешли к генералу Ферфаксу, а Нью-холл — к Кромвелю. При одном упоминании «круглоголовых», как лондонцы прозвали всегда коротко остриженных пуритан, она выходила из себя и исступленно молотила кулачками по столу или скамье, на которой сидела. Мать всякий раз предупреждала ее, что, если она не перестанет давать волю клокочущему в ней гневу, она нанесет себе нешуточное увечье.

— И что, мы так и будем безропотно стоять и смотреть, как эти ничтожества грабят наш род? — негодовала Барбара.

— Так и будем стоять и смотреть, — отвечала мать.