Томас Кендрик - Друиды

• Название: Друиды
• Автор: Томас Кендрик
• Издательство: ООО «Издательство „Евразия“»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8071-0241-X

Книга сэра Томаса Даунинга Кендрика посвящена жрецам древних кельтов — друидам. Автор рассматривает историю и истоки формирования популярных представлений об этом кельтском жречестве и показывает их расхождение с той реальной картиной, которая складывается при изучении письменных памятников и археологических свидетельств, обычно соотносимых с друидами. Как демонстрирует автор, вряд ли можно доверять утверждениям некоторых особенно пылких приверженцев друидизма, приписывающих, например, друидам честь создания Стоунхенджа и выдающих свои домыслы за исторические и проверенные сведения. Книга богата фактическим материалом, подкрепляющим основные выводы и положения автора.

---

Максимум, что можно утверждать, не впадая в противоречие со здравым смыслом, — что некоторые особо выдающиеся барды могли быть сведущи в остатках друидических учений. Однако даже по этому вопросу мы не располагаем никакими убедительными данными, и практически невозможно доказать, что какой-либо средневековый валлийский поэт был сознательным обладателем крупицы древней друидической традиции. Существующие рукописи их стихов датируются временем не ранее XII в., и можно с уверенностью говорить о том, что в поэзии той эпохи, даже в тех ее образцах, которые несут на себе явственный отпечаток традиции более раннего времени, или в тех, которые приписываются бардам VI в., не обнаруживается ничего подтверждающего представления, будто сами поэты знали хоть что-нибудь о древнем друидизме как об упорядоченной религии. В пользу этого мнения можно привести лишь тот факт, что в XII в. и позже барды иногда, но не очень часто называли себя словом derwyddon, которое может быть, а может и не быть формой слова со значением «друид»; однако, на мой взгляд, нет ни малейшего повода предполагать, что те, к кому относилось это название, считались служителями древних культов или же были связаны с древним жречеством каким-либо иным образом.

Вопрос о бардизме и друидизме был тщательнейшим образом рассмотрен крупными учеными[39], и я не собираюсь углубляться в него далее. Однако я не могу не заметить, что, к сожалению, неодруидизм своей экстравагантностью сделал изучение кельтской традиции в Уэльсе трудной и неблагодарной задачей для человека, всерьез занимающегося поисками остатков истинной друидической традиции. По моему убеждению, бардовские традиции и обычаи представляют собой одну из важнейших областей исследования, в которых можно с полным правом надеяться выявить связь с подлинным друидизмом. Но безудержный энтузиазм дилетантов, считающих эту связь уже доказанной, и вытекающее отсюда предубеждение ученых против исследования этой тематики представляют существенные препятствия на пути методического и чисто научного изучения материала.

В этой главе я постарался проверить несколько методов, с помощью которых ранее пытались установить связи друидов с различными эпохами в истории Англии, и все они оказались в равной степени безуспешными. Необходимо добавить, что у меня нет особых причин для нежелания доказать, что подобная связь не может существовать вообще. Тем не менее на исследователя не может не производить впечатления всплеск общественного интереса к этой тематике, порожденный романтизмом, который, на мой взгляд, несет прямую ответственность за появление многих нынешних друидических культов; а это, в свою очередь, не может не вызывать подозрений относительно любых попыток воссоздания прерванной традиции, исходящим от сторонников этих течений.

Подводя итог, можно сказать, что свидетельства друидической литературы достаточно ясны. Они показывают, что в Англии память о друидах изгладило саксонское завоевание, не оставив, насколько позволяют судить наши данные, ни следа от них в народной традиции; были забыты и прежние культовые места, и остатки их сказаний. Они показывают, что знание о прежнем существовании жречества медленно и с трудом достигалось в XVI в. в результате возвращения к изучению античных историков. Также они показывают, что столь популярная ныне теория, согласно которой друиды создали мегалитические памятники, была выдвинута в конце XVII в. и успешно популяризована в ходе последующего столетия деятелями романтизма.

Достигнув таких результатов на промежуточной стадии, мы можем перейти к изучению друидов в древности.

Глава II Предыстория

Из сочинений античных историков мы узнаем, что родиной друидизма считалась Британия и что его жрецы в Галлии славились как философы еще в начале II в. до н. э. В сущности, непосредственно о британских друидах нам известно только то, что жрецы, носившие такое название, обитали на острове Англси в I в. н. э.; однако мы располагаем гораздо большим, хотя и ограниченным объемом информации о галльских друидах, которые занимали весьма важное положение в галльском обществе до времен Цезаря, хотя вскоре после этого они утратили всякую власть.

К этому небольшому запасу сведений добавляется утверждение, что друидов не было в землях германцев; следует также отметить, что отсутствуют литературные свидетельства их существования в Италии и Испании.

Таким образом, можно сказать, что период их наивысшего расцвета относится к нескольким последним столетиям до н. э. и что сфера их влияния ограничивалась Галлией и Британией. Вследствие этого обычно считается, что они были жрецами у кельтов или, точнее, у британской и галльской ветвей кельтоязычных народов, ибо период их наибольшего влияния достаточно точно соответствует эпохе кельтского доминирования в Западной Европе; а само слово «друид» в таких формах, как drui, drai, draoi, dryw, сохранилось в современных и средневековых кельтских языках.

Вопрос о связи между кельтами и друидами имеет большое значение для разрешения проблемы происхождения друидизма, и его изучение, естественно, будет находиться в центре нашего внимания; однако к нему нельзя подойти напрямик. В действительности лучше отложить обсуждение этой темы и рассмотреть прежде две другие задачи, стоящие перед исследователями древних друидов. В первую очередь нам необходимо познакомиться с народами, населявшими Галлию и Британию до друидов и вместе с ними, и в то же время попытаться дать оценку чужеземным влияниям, которые, вероятно, затрагивали их деятельность и верования; во-вторых, следует подробно изучить античные свидетельства, относящиеся к самим друидам. Только после этих предварительных исследований можно попытаться изложить наши знания о друидизме в общих словах и обсудить его происхождение в свете этнологических и исторических материалов, находящихся в нашем распоряжении.

В этой главе я предполагаю заняться первым вопросом, т. е. обратиться к древнему населению стран, в которых процветал друидизм. Однако, чтобы избежать неоправданно развернутого отступления от основной проблемы, я не буду пытаться суммировать всю доисторию этой области; вместо этого я начну примерно с 1500 г. до н. э., иными словами, с того периода бронзового века, когда первобытные культуры охотничьих племен каменного века были вытеснены находящейся на более высокой ступени развития сельскохозяйственной цивилизацией бронзового века.

Эта цивилизация появлялась постепенно в разных областях Европы и не связана с деятельностью какого-либо одного народа. В итоге ее появление следует относить на счет влияния еще более высоких восточных цивилизаций; однако в Западной Европе она представляла собой лишь слабое и искаженное отражение месопотамской, египетской и эгейской культур, так что из практических соображений мы не будем ставить перед собой задачи проследить ее происхождение до самых истоков или описать сложные пути заимствований, по которым она в конце концов достигла наших северных краев.

Рис. 2. Карта Галлии и Германии

Естественно, в Галлии и Британии наступление бронзового века ознаменовалось целым рядом потрясений и передвижений народов, с неизбежностью вытекающих из последствий столь замечательного культурного достижения, как открытие бронзы. Однако после первоначального импульса, который получила западноевропейская цивилизация от восточных культур, после распространения новых идей и экономического подъема, вызванного появлением нового источника благосостояния, эпоха потрясений постепенно ушла в прошлое, и для земледельческих народов в Европе наступило относительно более мирное и безопасное время.

Для наших целей важно понимать, что население Галлии и Британии в эпоху бронзового века на самом деле представляло собой сложное соединение различных культур, находящихся на разной стадии развития. Несомненно, скорее всего, основной элемент населения повсюду составляли потомки древних народов каменного века; и вследствие этого, вероятно, между жителями различных европейских областей существовали достаточно сильные расовые и языковые родственные связи, облегчавшие создание единой цивилизации бронзового века. Однако и единая цивилизация может состоять из провинций, в той или иной мере отличающихся друг от друга благодаря различным влияниям, исходившим со стороны соседних культур. Именно такое положение сложилось в эпоху бронзового века в Галлии, на территории которой образовалось несколько культурных провинций.

Местные племена, обитавшие к западу от Сены и Роны, испытали сильное влияние со стороны инородных культур в результате торговли металлами с Испанией и Португалией, а также благодаря существованию оживленных торговых путей, проходивших по Атлантике и связывавших между собой мегалитические культуры Пиренейского полуострова, Западной и Юго-Западной Франции, Британии и Ирландии. Вместе эти регионы образовывали западную провинцию, которая сохраняла свое культурное своеобразие на протяжении всего бронзового века, хотя к концу этого периода испанское влияние уменьшилось, так как входящие в нее культуры становились все более и более самодостаточными, а доминирующее положение заняли культуры Британии и Ирландии. Однако подобные перемены не могли разорвать культурные связи и торговые маршруты, установленные в ранний мегалитический период на заре эры металлов, и еще много столетий новые моды и новые обычаи могли с необыкновенной быстротой проникать из одного конца провинции в другой. Более того, нельзя упускать из виду и того обстоятельства, что связь с Испанией сделала все области западной провинции доступными для внешних влияний, идущих либо по североафриканскому побережью, либо напрямую через Средиземное море.