Василий Казаринов - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Василий Казаринов
• Издательство: Журнал "Октябрь"
• Жанр: Современная проза

---

- Ой, ладно, пустое все это, - махнула рукой, поднялась, прошлась по мысу, разминая затекшие коленные суставы, сунула руку в карман пиджака и нащупала в нем плотный конверт - прихватила чисто машинально с края стола.

Дрогнуло сердце - Катя единственная в конторе знала про маленькую тайну. Про то, что с год назад она раскидала в Интернете, по сайтам знакомств, свое резюме с фотографией... Время от времени в ее компьютерный почтовый ящик залетали ответные послания. Она бегло просматривала текст, глядела на портреты авторов: кто хлипковат, кто полноват, кто лысоват... У одного вообще глаза как у кролика - большой любитель пива, стало быть. Письма тут же отправляла в черное небытие "мусорной корзины" и больше о них не вспоминала: работы в офисе столько, что возвращаясь в потемках домой, на Юго-Западную, сил остается ровно на то, чтобы покурить на кухне в обществе Дуси и упасть камнем в постель.

Она развернула распечатку, вздрогнула, глянув на картинку, выведенную Катей на цветном принтере. А может и правду нагадала цыганка той девочке, что до сих пор сидит на берегу, никуда оттуда не трогаясь? Зовут автора письма Джеральд, фамилия у него Спенсер. В лице угадывается настроенная на благородной крови порода: высокий лоб, копна светлых, вьющихся волос выбивается из-под черной капитанской фуражки, глаза улыбчивые, красивый рот, мужественный подбородок. Ему тридцать, живет он на островке Конвей, это пригород Лондона. "Я хороший парень и лучший на Британских островах капитан," - вот и все, что он о себе сообщил.

- Капита-а-а-н... - растерянно протянула она, припоминая, что в общем-то примерно так и рисовало воображение девочки, многие часы проводящей на берегу, облик морского волка, командовавшего бригом с алыми парусами.

Вернувшись в офис тут же засела за составление ответа. Но все не те какие-то, суконные и плоские слова выползали на экран монитора - уперла локти в стол, застыла так, погрузив подбородок в вазочкой распахнувшиеся ладони.

- Да что ж тебе рассказать-то, а, Спенсер?

Вопрос... Про подскоки ни свет, ни заря и долгую дорогу в пиковом, нервно пихающемся локтями метро? Про нудную конторскую рутину? Или долгие-долгие осенние вечера с их давящей в звенящей тишине пустотой? Про мудрые и печальные глаза Дуси, в которых стоит выражение как минимум сократовское? Все это, наверное, неинтересно. Но не про девочку же писать, что долгие годы сидит на высоком мысу, неизвестно чего дожидаясь, - нет-нет, это не для чужих ушей история.

Рассеянный взгляд упал на стеллаж - из четкого строя папок высовывал пестрый нос какой-то тощий буклетик. Ах да, неделю назад при выходе из метро Таганская какой-то парень с подвижными, туда-сюда мечущимися глазами, сунул его в руки, буклет. На его обложке, представляющей млеющий в голубоватом мареве тропический пейзаж с пальмами и неправдоподобно лазурным морем, полыхала, косо брошенная поверх небесной дымки, пунцовая надпись: "Магазин горящих туров".

Рука потянулась к телефону.

- Лондон? - прохладно осведомился на том конце провода приятный женский голос. - Да, есть. Только все документы надо оформить очень быстро, не раздумывая.

- Не раздумывая? - переспросила она. - Ну, как скажете. С этим, рекомендованным собеседницей, безмыслием заехала в туристический офис, сдала документы, направилась домой, зашла к соседке, попросила приютить на время Дусю, а потом долго сидела на кухне, ни о чем не думая.

Первый день прошел как в тумане - приезд, устройство в отеле, потом вечерний променад, ужин и на удивление ранний отход ко сну. Утром поймала такси, протянула водителю листок с адресом. Этот бледнолицый истукан, казалось, изваянный из матового льда и до острого кадыка зачехленный в мягкий футляр черной форменной куртки со стоячим воротом головы не повернул. Просто мазнул по листку косым быстрым взглядом, выразительно изогнул бровь и спросил, хватит ли пассажирке наличных оплатить проезд в пригород. Она веером распахнула несколько огромных, розовато-салатовых купюр. Шофер едва уловимо кивнул и за время поездки ни слова не проронил. Всю дорогу она зябко поеживалась - то ли общество этого ледяного человека, то ли сырые здешние туманы отливались в ней мелким ознобом.

До островка добралась на одышливом катерке с тупым носом, который, натужно завывая и отфыркиваясь угарным выхлопом, упорно бодал мелкую волну и, казалось, никуда не двигался. Потом долго бродила по пахнущему рыбой, йодом и еще чем-то морским городку, невзначай выбрела в этом бесцельном кружении к тихой улочке, где при взгляде на адресный указатель вдруг екнуло сердце - та самая улочка, на которой жил Спенсер.

Четные номера по левой стороне, нечетные по правой - все у них за морем шиворот-навыворот. Ног под собой не чуя, двинулась вперед по левой стороне. Вот наконец и он, пятый номер: маленький коттедж в глубине двора, перед ним - ровнехонько подстриженная лужайка. На крохотном крылечке - высокий, крепко сбитый человек. Он в коротком капитанском бушлате, под которым ослепительно белеет рассеченная узким черным галстуком сорочка, белая фуражка изящно сидит на крупной красивой голове, склоненной так, будто обладатель ее рассматривает свое отражение в идеально начищенных черных ботинках. Щелчком прогнав с плеча несуществующую пылинку, он сходит с крыльца, ступает на выстеленную толченым кирпичом дорожку.

- Ой, была ни была! - махнула она рукой, решительно сходя с тротуара и пересекая улицу, а он, склонив голову на бок и прищурившись, наблюдал за приближающейся к нему женщиной, которая, замерла у живой ограды, точно споткнувшись на ровном месте, и растерянно переминается с ноги на ногу.

- Ну вот, ничего, что я - сама?.. - потупившись, пробормотала она. - Ну, словом, вместо письма по электронной почте - самая явилась?

Некоторое время он вглядывался в ее лицо, потом прохладно улыбнувшись, кивнул и плавным жестом руки пригласил в дом.

К исходу четвертого дня это стало невыносимым: бесцельное кружение по маленькому дому, чья миниатюрность отдает чем-то кукольным, а чистота настолько стерильна, что дышишь тут едва едва-едва, опасаясь замутить дыханием сверкание посуды, столовых приборов и до блеска надраенных полов. Спенсер возвращается ровно в шесть вечера: у него маленький катерок, на котором он возит туристов. Засим следует поход в паб, маленькое заведение, сумрачность которого подчеркнута низким потолком, дубовыми панелями стен, кисловатым запахом, висящим над дубовыми же столами, и чинное поглощение пива, которое она, сказать по правде, терпеть не могла. Потом - короткий променад до дома, новостная программа в телевизоре, сон. В лучшем случае этот круг может быть разорван визитом к соседям: ритуальный чай, крохотный кусочек пирога с ревенем и постные, как овсянка без соли, беседы - о погоде и результатах последних скачек.

Зябко поеживаясь с утра - в этом стерильном гнезде ее день напролет преследовало ощущение сыроватой прохлады - она написала короткую записку: извини, Спенсер, но у нас ничего не получается. И вернулась в Лондон - завтра последний день, надо прошвырнуться по городу, который так толком и не удалось посмотреть.

Вот наконец и знакомые двери-вертушки отеля - инерция подтолкнувшей в спину лопасти буквально выплеснула ее в холл, придав ускорение, - на полном этом ходу налетела на какого-то прилично одетого джентльмена, занятого сосредоточенным перебиранием бумаг, тонко шелестящих в распахнутой кожаной папке. Пара листков, выпорхнув из папки, спланировали на мраморный пол.

- Ой, извините, - она собралась было наклониться, однако он - мягким касанием ее локтя - остановил ее, с улыбкой покачал головой, подобрал документы, вернул их на место и, захлопнув папку, секунду рассматривал Асю и, сдвинув красивые черные брови к переносице с оттенком искреннего участия в голосе, спросил:

- Что с вами? У вас такое лицо... Что-то стряслось? У вас какой-то простуженный вид.

Говорил он с каким-то неотчетливым акцентом, в самом тембре его будто подбитого темным бархатом голоса, в мягкой и чуть волнистой интонации звучала настолько чуждая здешнему промозглому климату теплота, что она моментально оттаяла.

- Стряслось? Да нет. Просто не самый удачный день.

- Вот как? - печально улыбнулся он. - У меня, кстати, тоже. А знаете что... - в его глазах метнулся лукавый огонек. - Давайте не предаваться унынию. Хотите, я покажу вам город? Вы ведь иностранка? Откуда? Из Польши? У вас характерный акцент... А впрочем, какая разница, - подхватив ее под локоть, он мягко повлек ее к выходу, в узком сегменте парадной вертушки ей поневоле пришлось прижаться к нему - и в этим мимолетном соприкосновении возникла вдруг та ясная простота, какая устанавливается в отношениях старых друзей.

И так она шла рядом с ними по чистеньким улочкам, казавшимся декорацией кукольного спектакля, мимо игрушечных палисадников у подъездом, мимо плющей, карабкающихся по веревочным вантам до уровня вторых этажей, маленьких стерильных сквериков - и выводила спустя какое-то время к знаменитому Бену, который, если стоишь с ним рядом, - никакой не "Биг", а так себе, скромная башенка. И Вестминстер тоже представал воплощением многолетнего оптического заблуждения: при ближайшем рассмотрении не кажется ни большим, ни массивным.