Алексей Котрунцев - Последний грех

• Название: Последний грех
• Автор: Алексей Котрунцев
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Боевик

Ветхозаветное «око за око» даже по прошествии двух тысячелетий после событий на Голгофе никто не отменял. Жертва редко становится палачом. Еще реже судьей. Жертва же педофила об этом даже не помышляет. Опять же в силу возраста. И все же…

Педофилия — раковая опухоль современного общества, и если общество не может вылечить ее терапией, то без хирургии, увы, не обойтись. Иначе, такое общество просто обречено.

---

Смекнув не очень развитым, но все же имевшимся мозгом, он решил отойти. Податься на другой берег. Как это ни удивительно, но в милицию. Кореша от такой перемены ошалели: «Как так — нормальный чел и вдруг в менты?!» Потом, немного попривыкли, хотя и не все. Кто-то его нового окраса не принял: не подавал руки и в упор не замечал на улице. Толику было плевать. В конце концов, у каждого своя дорога. Закончив школу милиции, сержантские лычки Кабанов сменил на звезды лейтенанта. Получил должность опера. Служба началась.

Но друзья-бандиты тоже не стояли на месте: кто-то поднимался, кто-то садился, кто-то умирал. С поднявшимися ему еще предстояло встретиться. И не раз. Но Кабанов и здесь выкрутился, нашел способ в ущерб овцам оставлять волков сытыми. Терял улики, давил на свидетелей, отговаривал терпил, искренне считая, что и без его корешей народу в отечественных зонах хватает. За это и уважали его местные. Хоть и мент, а свой.

Декабрьской ночью 92-го наряд привез в отдел пьяного братка. Задержанный палил из волыны по люстрам ресторана. Охрана сама скрутила стрелка, набила ему морду и сдала вместе со стволом подоспевшему наряду. Налицо были признаки статей «Ношение и применение оружия» и «Хулиганство», а если постараться, то и «Покушение на убийство общеопасным способом». В общем, за наглость пострелять в кабаке молодчик мог провести несколько лет в местах не столь отдаленных. Дежуривший в ту ночь, Кабанов составлять протокол не спешил. Задержанный, мало того, что лыка не вязал, так еще и быковать пытался. Толик решил не трогать его до утра — пусть немного проспится. Но еще до утра ему позвонили. Мягкий баритон представился неким Альбертом и сообщил, что звонит по поручению гольяновской братвы. На что Кабанов, усмехнувшись, пробасил.

— Да, хоть солнцевской. Что хотел?

— Э…, — абонент тактично кашлянул. — Не вежливо, товарищ старший лейтенант, разговариваете. Я с вами на ты не переходил.

— И все-таки, что вы хотели? — Кабанов перешел на официоз. — Только быстрее, у меня много работы.

— К вам в отдел час назад парня привезли. Из ресторана. Мы хотели бы, чтобы вы его отпустили. Хлопоты готовы компенсировать. Вам лично.

Сдержавшись, Кабанов вежливо, но твердо послал абонента писать жалобу и положил трубку. Логика была проста: «Если каждый будет звонить и требовать освободить своих корешей, то работать будет вовсе не с кем». Но это был не каждый. Через два часа к отделу подкатила серебристая Ауди, в которой сидели два приятеля Толиного детства и тот самый абонент — Альберт. При знакомстве он протянул картонную карточку, на которой золотыми буквами значилось: «Самолкин Альберт Борисович. Депутат Московской городской думы». Ресторанного хулигана пришлось отпустить.

Но внакладе Толик не остался. Штука баксов и пикник с длинноногими телками. Уже там, он обратил внимание, что сам Альберт длинноногих красавиц как бы избегает. Будто и нет их вовсе. Хотя телки были очень даже ничего и вовсе не походили на драных кошек с подмосковных трасс. «Но, — как тогда решил Кабанов, — на вкус и цвет…».

Взаимовыгодное сотрудничество одним пикником не ограничилось. Пригрев молодого опера, Альберт просил решать его свои вопросы: прикрыть ксивой фуры, пробить автономера, купить или пугнуть свидетелей. В общем, Толик справлялся. Через два года, Самолкин стал депутатом Госдумы, а старший лейтенант милиции Анатолий Кабанов получил капитана и сменил место службы на город-герой Москва. Сотрудничество оказалось плодотворным и взаимовыгодным.

* * *

Там, где крутились интересы братвы и ментов, все тайное когда-либо становилось явным. Вопрос был лишь во времени. Кабанов и сам догадывался, что с половой ориентацией у Альберта не все, как у людей. Но кто не без греха?! Хотя голубых братва не то, что не уважала, она и за людей их не считала. Но удивительное дело, несмотря на кучу слухов и намеков, Альберт был в авторитете, предъявить ему ничего не могли. Никто и никогда не видел его флиртующим (не говоря уж про интим) с себе подобным. Да и врагов у Алика не то, чтобы не было (в этих делах без врагов не обойтись), просто он старался быть дипломатом и явных ссор умудрялся избегать. Братва его не задевала. Считая придурком, обслуживающих их во власти, не видела обратной стороны. А для Альберта они сами были лишь инструментом, способом обогащения. С той лишь разницей, что со временем братки умирали, а Алик процветал.

Перед Кабановым Самолкин открылся, как бы, случайно. По крайней мере, поначалу Толик так и думал. Но вспоминая тот вечер, приходил к логичному выводу: Альберт его использовал — вовлек в нужную сферу в нужный момент.

Они встретились в баре, при гостинице. Пожав руку, Алик протянул плотный конверт.

— Здесь на двоих: тебе и твоему капитану.

Кабанов заглянул в конверт и удивленно вскинул бровь.

— Борисыч, а что так много?

— Если много — нищим подай. — Он хохотнул. — Просто людям, которым мы с тобой помогли, деньги уже не нужны. — Альберт многозначительно подвел глаза к верху.

— Тогда на хрена, мы их вообще выпускали?!

— Кто ж знал?! Пути Господни неисповедимы.

— Да уж. Ну ладно. И на том спасибо.

— Спасибо не отделаешься. С тебя коньяк.

— Базара нет.

Кабанов заказал выпивку и развалился на диване.

Когда коньяк приятной истомой разлился по организму, хмельной Толик вдруг загрустил.

— Борисыч, мобилу дай.

— Кому звонить-то будешь?

— Телок хочу заказать.

— Кого?

— Ну, блядей.

— О, да я смотрю, ты в разнос пошел.

— А чего?! Организм требует — надо удовлетворять.

— Погоди. — Альберт разлил коньяк и пристально посмотрел Кабанову в глаза. — Толик, а ты… юную попку… не пробовал?

Кабанов икнул.

— Малолетку что-ли?

— Ага.

— Как не пробовал?! Довелось тут недавно. Пэпээсники двух шмар, лет по тринадцать, на трассе словили и в отдел. Посадили их в обезьянник, а они того… короче, сами напросились. «Дяденьки, что хотите сделаем, только отпустите», — Кабанов противно загнусавил. — Пришлось соглашаться.

— Ну и как? Понравилось?

— Не знаю. — Мент сомнительно поморщился. — Глупые они. Не умеют ничего. Вроде, ты ее, как женщину, любишь, а она — ни эмоций, ни возбуждения. Кукла. Сосет и то, будто соску.

Депутат блеснул глазами.

— Вот видишь! А о чем это говорит? О том, что не те это малолетки были?

— В смысле?

— В самом прямом. Ты мальчика когда-нибудь… мм? — Альберт блудливо повел глазами. Вопрос был с подтекстом. Он ждал, что мент дойдет до него сам. — Ну, того?

Опер попробовал улыбнуться, но не вышло.

— Чего?!

— Пацаны-то они гораздо способнее. Молоденькие такие, гибкие, свежие. Толик, это тебе не шлюхи дранные, а ангелочки. Они тебя так ублажат, что обо всем на свете забудешь.

Мент в растерянности икнул.

— Альберт, ты чего, серьезно?

— Больше, чем ты думаешь! Тебе просто попробовать надо, а потом рассуждать.

— Не знаю… Может, это … просто шалав снимем и все?!

— Ни хрена! Если уж ты захотел отдохнуть телом, а покажу тебе райский источник.

…и Алик показал. Правда, после этого пристрастия мента все равно не изменились — ему по-прежнему нравились женщины, но.… Запачкавшись раз, он навсегда примерил клеймо. Печать пожирателя мальчишеских душ. Кабанов вошел в круг, как называл его Альберт, «избранных».

«Толя, только после такого секса можно испытать взрыв эйфории и душевное омоложение», — увещевал Самолкин. Но эйфории Толя не испытывал. Он был с мальчиками, потому что, с ними был Альберт. Его больше интересовали деньги, звания, должности. А без дружбы с Самолкиным это было недостижимо. Вот и майорские погоны как-то уж быстро свалились на его плечи после одной услуги.

«Мерседес» Карпыча гаишники остановили только через полкилометра. И то после предупреждения по матюгальнику об открытии стрельбы. В салоне инспектора увидели усатого водителя в костюме и трех перепуганных пацанов. На их отца, при всем желании, усач не походил. После пресса перепонок милицейским матом, мужик достал документы, где лежала заготовленная купюра, и протянул инспектору. Но деньги, хоть и хотел, гаишник не взял. Дети?! Чьи и откуда?! Ответы на эти вопросы усач отчего-то дать не мог, и это смущало блюстителей еще больше. Для верности они решили отправить Карпыча в отдел — пусть там разберутся. На что усач развел руками и жалобно заскулил.

— Капитан, может, договоримся? Ты намекни только.

Но договариваться гаишники не желали. К счастью, у Карпыча была мобила и заветный номер. Он позвонил, и цепочка «Хозяин-депутат-мент» сработала, как часы. Приняв сигнал, Кабанов рванул на шоссе и едва успел. Вытащив ксиву, уломал-таки гайцов и вызволил усача. Не за бесплатно, конечно, но это уже детали. После этого были и другие случаи, а дружба мента с депутатом только окрепла…