Антон Орлов - Заклятые пирамиды

• Название: Заклятые пирамиды
• Автор: Антон Орлов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53201-8

Магическую Ларвезу настигает страшное проклятие Китона, страны нечеловеческой расы, которую люди уничтожили много лет назад. Провинция накрыта мертвенной мглой, все живое погибло, местный волшебный народец стал кровожадной нежитью. Для того чтобы спасти эту землю от зла, объединяют свои усилия маг Светлейшей Ложи, служительница богини милосердия, повелитель амулетов – и странный колдун Эдмар, необъяснимым образом попавший сюда из мира, где магия отсутствует, а ее роль выполняют машины…

---

Хитро сообразила: девчонка в больнице, и ее оттуда не выпустят, пока не закончится курс лечения, а если она позвонит Эдвину или пошлет сообщение с предложением встретиться – могут перехватить, поэтому Мар будто бы написала письмо на бумаге и передала с посыльным. Графиня наняла темнокожего остроухого пацаненка, велев ему сказать, что он племянник больничной санитарки. Бугор после проворчал, что грымза стратег, ей бы и вправду пиратскими делами ворочать. Такая не то что шалопая-внука – президента какой-нибудь планеты или галактической корпорации ликвиднет так, что секьюрити только руками разведут.

– После дельца ни шиша не пьем и не жуем у нее в коттедже, – Труш об этом уже толковал, но теперь, впечатлившись, решил на всякий случай повторить. – Станет угощать – не берите, только делайте вид. Хавать будем в городе, а кто захочет горло промочить – дуй до забегаловки или до питьевого фонтанчика. А у нее ни газировки из бутылок, ни воды из-под крана, ни-ни. Все поняли почему?

Чего уж тут не понять.

И он же, Труш, спросил у хозяйки:

– А внук ваш туда придет? Надо быть придурком, чтобы сорваться и побежать на свидание к сопливой малолетке, которая тебе письмо написала на бумажке, словно в историческом кино.

– К этой – придет! – Глаза грымзы, цветом напоминавшие тусклую рыбью чешую, победно сверкнули. – Он и есть придурок. Он помешан на их семейке. Странная семейка, все ненормальные, а он к ним так и льнет, хотя его там не сильно жалуют.

– Точно ненормальные, раз отпускают малолетку одну, еще чего-нибудь не того случится, – поддержал разговор Рухлян.

– Она под охраной, – заказчица зыркнула на него с подозрением. – Что-то засекреченное, непонятно что, ее отец служит в Космополе, вот и устроил для своей дочери. Если кто-то к ней сунется с нехорошими целями, попадет или в психушку, или в реанимацию, уже бывали случаи… Так что не лезьте к ней, а то и себе, и мне нагадите.

– Мы и не собираемся, – с укоризной покосившись на младшего товарища, заверил Бугор.

Они изнывали в засаде на краю Олле’Кулаун-Пьяго, и Рухлян думал о том, что хорошо бы все это поскорее закончилось, промелькнуло бы за секунды, как в кино. Он еще ни разу не убивал людей, и ему было порядком не по себе. Начал думать о приятном: вот получат они с грымзы деньги, и он не станет попусту шиковать, потратит честно добытую мазуху на освоение какой-нибудь нужной специальности, а остальное отложит на дальнейшее обустройство. Он же не собирается всю жизнь болтаться в миграх. Где-нибудь осядет, как представитель востребованной профессии, получит визу, женится на красивой длинноногой блондинке, но не на всякой, а чтобы с ней можно было душевно поговорить, чтобы она была хороша в постели и умела готовить не хуже кухонного автомата. Уйдя с головой в эти приятные планы, он на мгновение даже забыл о том, зачем пришел сюда вместе с подельниками. Невмоготу столько ждать… А Сабен сидит напротив с такой физиономией, словно и вправду чует свою смерть. Жалко беднягу, если он не жилец, зато Рухлян будет жить долго и небедно, сегодняшнее предприятие – его первая ступенька к достойному существованию.

Пыльные камни до того разогрелись на солнцепеке, что дотронуться – и то горячо. Явственно пахло чем-то сухим, будто сброшенная кожа, и в то же время по-звериному ярким и острым, как в террариуме. Ящерицами, наверное, хотя не было видно ни одной ящерицы.

Бугор размышлял о том, что парень, скорее всего, не появится, чего он тут потерял? Ничего, хоть тресни. Досадно, если сегодня все обломается, уж больно местечко подходящее. Вряд ли кому-то придет в голову, что убийство было заказным. Спишут на то самое, о чем грымза говорила своей приятельнице, на опасные порочные связи несовершеннолетнего поганца. Разборки на почве ревности и все в этом роде. Тьфу. Главное – забрать письмецо, чтобы ничто не порушило эту версию.

Над сияющим горизонтом неспешно ползло темное пятнышко, словно жук по стеклу, – межматериковый грузовоз. На большой высоте скользили и другие машины-мошки, но внизу было пусто, и ни одного коповского видеозонда. Платежеспособные туристы паслись на другом краю циклопического каменного городища, здесь даже их голосов не было слышно.

Сабену становилось чем дальше, тем хуже, скверное предчувствие клещом вцепилось в его душу. На всякий случай он мысленно попросил прощения за свои грехи и постарался настроиться на благостный лад. Чирхмень – не просто дурь. Шаманы коренного народа Беоры, странного, малорослого и малочисленного, жуют его, чтобы узреть невидимое. Окружающее казалось Сабену зыбким и шатким, будто стоишь на мостках из гнилых досок или растрескавшегося пластика, и все это хозяйство под ногами ходит ходуном. Один неверный шаг – и провалишься. Не под землю, а вовсе непонятно куда, уж такое тут место. Беорские туземные шаманы сказали бы, в чем дело, если бы захотели, они в этих вопросах ушлые. Когда Сабен попытался предупредить товарищей, его обругали торчком.

На источающих горьковатый аромат травянистых кустиках смирно сидели членистые насекомые длиной с мизинец. То ли грелись на солнце, то ли подстерегали добычу, которая все не шла и не шла, совсем как Эдвин Магериани.

Трушу мучительно хотелось курить, не мог он без этого, но тогда вся маскировка псу под хвост. Он для себя решил, что главная роль за ним. Ему, в отличие от подельников, уже доводилось убивать – чтобы добыть чуток денег на курево, а то и ради пачки сигарет, но в те разы все происходило вдругорядь, и пожива была невелика, а сейчас кусок предвидится жирный. Опыт – великая штука, Труш чувствовал себя почти профессионалом. Заскорузлые пальцы привычно лезли в карман – вытащить окурок, но он понимал, что нельзя, и его руки суетливо шевелились, а спекшееся смугловатое лицо оставалось неподвижным.

Слепящее солнце ползло к зениту, отнимая у четверки гастарбаев остатки тени.

Золотисто-изумрудный двухместный «Сюрикен», разрисованный под чешую, пошел на снижение. Его машинка.

Он сел не на площадку внутри исполинской короны из желтовато-серого песчаника, с источенными временем покосившимися зубьями, а в стороне, за причудливым каменным столпотворением. В письме было сказано, чтоб на площадку, но Эдвин Мангериани стремился оправдать свою репутацию стервеца и в принципиальных вопросах, и по мелочам.

– Окружаем клиента, – деловито распорядился Бугор. – Вы, если чего, стреляйте, а если его встретим я или Сабен – отвлекаем разговорами, пока не подтянутся остальные. Понял, Сабен? Пошли!

Лазерники он отдал Трушу, который обмолвился, что у него есть опыт, и Рухляну, молодому, зоркому и смышленому. Себе оставил ржавый револьвер. С умыслом: если их возьмут, суд учтет степень участия каждого, и тот, кто не убивал, получит меньший срок. Бугор всегда отличался дальновидностью. Древний револьвер годился только на то, чтобы пугнуть противника, а жать на курок этой сомнительной штуки обойдется себе дороже.

Петляя среди пышущих полуденным жаром глыб, они двинулись туда, где посадил свой пижонский «Сюрикен» Эдвин Мангериани. Лишь бы пацан не понял и не сбежал.

У Сабена живот подвело от ужаса. По-настоящему подвело, до сортира бы продержаться, но сортира тут не было, и он с отчаянным всхлипом сполз на корточки у подножия кособокой каменной орясины. Понял, что расстегнуть «молнию» и стащить джинсы попросту не успеет. Обделаться перед смертью – это позор, но хотя бы не грех. У него теперь есть веская причина, чтобы не участвовать в расправе, и он не отяготит свою душу убийством, а штаны потом застирает в зеленовато-бурой речке с тростниковыми берегами, протекающей неподалеку от Олле’Кулаун-Пьяго. Если останется жив.

Потеряв из виду товарищей, Рухлян пробирался среди пыльных мегалитов наугад. Ему-то и повезло, если это можно назвать везением. Совсем рядом он услышал негромкий голос:

– Мар, ты где?

Под ногой у Рухляна, словно в ответ, хрустнул камешек.

– Ты напрасно смылась из больницы. Ты написала, что хочешь рассказать мне что-то важное… Хватит изображать прячущегося сфинкса, выходи!

Рухлян осторожно выглянул из-за камня – и увидел его. Эдвин тоже его увидел и отскочил раньше, чем гастарбай успел нажать на спуск. Он оказался сложным клиентом.

Убить плохого парня – это хорошо. Заткнув этим доводом свою некстати встрепенувшуюся совесть, Рухлян направился в обход. Он старался войти в азарт, почувствовать себя охотником, и это почти получилось, когда что-то тяжело ударило в голову. Или голова сама собой стукнулась о камень?.. Кто-то помог Рухляну опуститься на землю, он машинально ощутил благодарность, а потом перед глазами блеснуло лезвие ножа. Впрочем, оно сразу же исчезло из поля зрения, чтобы предупреждающе впиться в горло.

– Говори тихо. Что вам от меня нужно?

– Ничего, – выдавил растерявшийся Рухлян.

– А Марсия где?

– В надежном месте. С тобой хотят поговорить, и потом ее отпустят, понял?