Дмитрий Медведев - Диана: одинокая принцесса

• Название: Диана: одинокая принцесса
• Автор: Дмитрий Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-386-02465-9

В своей новой книге известный публицист и историк Дмитрий Медведев, автор книг «Черчилль. Частная жизнь» и «Тэтчер. Неизвестная Мэгги», поведает о Диане, принцессе Уэльской, одной из самых красивых и трагичных женщин последних десятилетий.

Используя многочисленные источники, большинство из которых никогда не публиковались на русском языке, автор расскажет, какие тайны скрыты в детстве Дианы, как развивался ее роман с принцем Чарльзом и что послужило истинной причиной их развода, какие отношения сложились у принцессы с другими мужчинами и с кем она была готова создать новую семью, какую роль в ее жизни играли пресса и благотворительность. Также читателям предстоит увидеть последний день Дианы, споры о котором не утихают и по сей день.

---

В мае 1982 года Диана и Чарльз переехали в Кенсингтонский дворец, или, как его часто называла сама принцесса, – Кэй-Пи[36]. Дворец был знаменит тем, что именно в его стенах 24 мая 1819 года свой первый крик издала Королева-эпоха Великой Британии Виктория.

Кенсингтонский дворец, состоящий из нескольких пристроенных друг к другу зданий, всегда был знаменит численностью своих обитателей, за что во времена Георга VI и его старшего брата Эдуарда VIII даже получил милое прозвище «Тетушкина куча».

За прошедшие несколько десятилетий мало что изменилось. К моменту переезда супругов Уэльских, которые заняли апартаменты «8» и «9», расположенные в северной части, во дворце проживали четыре члена королевской семьи, и каждый со своим обслуживающим персоналом: секретарями, конюшими, охраной, водителями, поварами, дворецкими и горничными. В апартаментах «1А» жила сестра королевы принцесса Маргарет, в апартаментах «10» – двоюродный брат Елизаветы II принц Майкл Кентский со своей супругой Мари. Помимо них – восьмидесятилетняя принцесса Эллис, герцогиня Глостерская, ее невестка Биржитт и сын Ричард.

Соседи есть соседи, и члены королевской семьи не исключение. Так, принцесса Кентская имела зуб на Маргарет за то, что та чуть не отравила ее кошку, пока боролась с местными белками.

Принцесса Уэльская в первое время была для Мари загадкой, поэтому она предпочитала наблюдать за новой соседкой сквозь узкие щели между шторами в гостиной. Диана платила супруге Майкла Кентского тем же, следя за «фюрером»[37]{27} (как она любила ее называть) при помощи маленького театрального бинокля.

Но все эти мелкие несуразицы были не столь важны. Главное, что теперь у Дианы появился собственный дом, в котором она могла почувствовать себя полноправной хозяйкой. Теперь она могла сама решать, какого дизайнера пригласить для отделки комнат, какой цвет выбрать для гостиной или спальни, как расставить мебель и какими картинами украсить стены. Разве мог с этой свободой сравниться Букингемский дворец, где молодоженам были отведены спальня, гостиная, кабинет, ванная комната и две комнатки для переодевания? Последние (вернее, одна из них) были единственными помещениями, где Диана могла побыть наедине сама с собой.

«Букингемский дворец совершенно не приспособлен для самых обычных вещей. Например, куда пригласить принцессе своих подружек? – комментировал один из ее помощников. – Да что там подружки, даже просто выпить чашку кофе. Если ей хотелось кофе, чая или еще что-нибудь, она должна была вызвать прислугу»[39].

Справедливости ради следует отметить, что апартаменты в Кенсингтоне также не отличались просторностью.

«В этих помещениях невозможно было вести личную жизнь, – вспоминает пресс-секретарь Дианы Патрик Джефсон. – Если вам хотелось уединиться, этого просто негде было сделать»[40].

Но какими бы маленькими ни были эти комнаты, главное, что они принадлежали принцессе. Что же до соседей, то с ними можно было найти общий язык. А близость с принцессой Маргарет имела даже свои преимущества. Все дело в том, что ее дверь, выходящая на Кингс-корт, была единственной во дворце, на которую не были выведены видеокамеры. Сделано это было специально, чтобы оградить младшую сестру королевы от излишнего внимания охраны. Напротив вышеуказанной двери имелся тайный проход, ведущий к заднему входу в помещения Дианы. Таким образом, при желании принцесса Уэльская могла спокойно провести к себе какого-нибудь человека, не боясь, что его заметят. Впоследствии она не раз будет пользоваться этой возможностью.

Между тем приближалось самое важное событие в жизни Дианы: она готовилась стать матерью. Беременность протекала сложно, принцессу постоянно мучили то тошнота, то приступы булимии, то периодически появляющиеся неврозы.

Иногда перепады настроения приводили к ссорам с Чарльзом; некоторые из них заканчивались весьма неприятно. Так, например, во время посещения в январе 1982 года родового поместья графа Спенсера, замка Элторп, между супругами разгорелся такой скандал, что результатом выяснения отношений стали разбитые окно и зеркало старинной работы, а также сломанная ножка от кресла XVIII века.

Именно с беременностью связан и еще один эпизод, вошедший в большинство биографий как проявление настоящей бесчеловечности со стороны Чарльза. Инцидент произошел в начале февраля 1982 года в королевской резиденции Сандрингем. Все началось из-за пустяка. Чарльз собирался поохотиться на фазанов, а Диана была против. Слово за слово. Нервы принца не выдержали, и он закричал:

– Я не собираюсь тебя слушать! Ты себя постоянно ведешь таким образом. Я немедленно отправляюсь на охоту!

Услышав это, Диана решила покончить все разом. Она выбежала из комнаты и бросилась с лестницы.

«Мимо проходила королева, она была очень напугана происходящим, – сказала принцесса в своем интервью Эндрю Мортону. – В результате падения я сильно ушибла живот и была уверена, что потеряю ребенка. Что же до Чарльза, то он спокойно сел на лошадь и умчался на охоту. После возвращения он был демонстративно безразличен ко мне»[41].

Чарльз действительно выглядит в этой истории не лучшим образом. Но так ли было все на самом деле? Известно, что, редактируя записи Эндрю Мортона, Диана заменила слово «королева» на «королеву-мать»[42].

Старшая из Елизавет фигурирует и в другом воспоминании принцессы:

«Как все глупо получилось! Я поскользнулась, упала с лестницы и очутилась прямо у ног королевыматери. Я быстро обратилась к гинекологу, он успокоил меня, заявив: „У вас все в порядке, жизни ребенка ничего не угрожает“»[43].

И это еще не все. С версией, которую принцесса первоначально поведала журналисту Эндрю Мортону, расходятся воспоминания очевидцев. Прислуга рассказала, что Чарльз не только не бросил жену после падения, но вызвал врача, пробыл с Дианой весь день, а затем отвез ее на барбекю на побережье Норфолка[44]. Это несколько меняет расстановку акцентов во всем эпизоде.

Тем временем часы неумолимо двигались вперед, приближаясь к историческому моменту. В девять часов утра, в самый длинный день 1982 года – 21 июня, в больнице Святой Марии в Паддингтоне принцесса произвела на свет мальчика – «уэльского кроху», как она сама его назвала[45].

Рождение Уильяма Артура Филиппа Луи совпало с победой британских войск в Фолклендской войне, объединив страну в едином порыве патриотизма. В честь наследника престола был устроен салют (в Гайд-парке для этого установили 41 орудие), в Вестминстерском аббатстве торжественно звенели колокола, ощущение радости переполняло всю Британию.

Выражая благодарность, принц Уэльский преподнес Диане изысканное ожерелье из бриллиантов и культивируемого жемчуга.

По просьбе супруги все шестнадцать часов, на протяжении которых длились роды, Чарльз провел в больнице. Он стал первым принцем Уэльским, лично присутствующим при появлении своего отпрыска на свет.{28}

В письме Патриции Маунтбетен Чарльз восторженно писал:

«Рождение нашего маленького сына – удивительное событие. Я даже представить не мог, что оно будет столько для меня значить. Если бы вы знали – я так благодарен, что смог стать непосредственным участником этого необычного действа, связанного с появлением ребенка на свет. Я был по-настоящему вознагражден за это видом маленького создания, которое теперь принадлежит нам, ну и всем остальным тоже. Я никогда еще не видел подобного проявления радости и восторга, когда покидал больницу той ночью»[46].

Что бы Диана ни говорила впоследствии – будто ее роды специально стимулировали, только бы не нарушить календарь выступлений ее мужа на чемпионате по поло[47], – в тот момент счастливы были все, включая и саму принцессу, и королеву. Увидев своего внука, Елизавета радостно воскликнула:

– Слава богу, он не унаследовал отцовскую лопоухость![48]

Просьба Дианы о присутствии Чарльза на родах весьма показательна. Еще до рождения Уильяма она четко дала понять, что воспитание ее детей будет отличаться от общепринятого в королевской семье. На первое место она ставила теплоту и материнское участие. Когда супруги в марте 1983 года отправятся в официальный шестинедельный визит по Австралии и Новой Зеландии, принцесса настоит на том, чтобы и девятимесячный Уильям поехал с ними. Это превратилось в настоящую головную боль для организаторов поездки. Но Диана не собиралась отступать. Едва ей намекнули, что впоследствии не стоит брать с собой маленьких детей, как она тут же парировала:

– В таком случае я больше не поеду в длительные путешествия. Когда дети находятся в этом возрасте, их нельзя оставлять надолго без матери[49].

Появление Уильяма впервые сплотило супругов, появилась даже надежда, что все наладится, гнетущие душу эмоции, депрессии, неврозы останутся в прошлом и семья придет к долгожданной гармонии. Но этого не произошло: принцессу вновь закрутил водоворот королевского долга.