Виталий Еремин - Сукино болото

• Название: Сукино болото
• Автор: Виталий Еремин
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-89935-099-3

Город терроризируют уличные банды подростков. Но беда не приходит одна. В городе действует – под прикрытием работников милиции – хорошо организованный наркокартель. Но и это не все. Городом руководит коррумпированный мэр.

Безнадежную ситуацию пытаются переломить журналистка Ланцева и майор милиции Булыкин. Ланцевой удается освободить из заключения бывшего главаря банды Радаева, которого Булыкин когда-то «сажал». Теперь их трое…

Сюжет только внешне незатейлив. Ближе к развязке выясняется, что у некоторых персонажей два лица, а законченный негодяй не так уж безнадежен.

Этот детектив можно назвать социальным. В нем не только расследование двойного убийства, но и картина сегодняшней жизни. Не только реалистичные детали поведения подростков-бандитов и наркодельцов, но и психология небольшого города и его жителей. Не только уродства нашей жизни, но и мысли о том, как сделать нашу жизнь достойной.

---

Руслан пожал накачанными плечами:

– Если гражданин начальник психует – значит, у него на тебя ничего нет. Я и брат – мы тут ни при чем.

– Где был во время драки?

– Мы с братом напротив бакенщика воблу таскали. Бакенщик подъезжал, мы с ним немного побазарили, он может подтвердить.

– Бакенщик, говоришь? Конечно, вы с ним побазарили. Только в другое время. И предупредили, как себя вести, если вдруг его спросят. Попробуй вам отказать.

Чеснок закинул по-американски ногу на ногу и демонстративно отвернулся.

– Имею право не давать показания против самого себя.

Булыкин кивнул криминалисту, и тот принялся за свое дело – взял с пальцев соскобы. Чеснок не протестовал.

– Объясни мне, Руслан, откуда у тебя новая «десятка»? – спросил Никита. – Никто в семье не работает, откуда деньги?

Чеснок посмотрел холодными глазами:

– На этот вопрос я тоже имею право не отвечать. В лотерее выиграл, на улице нашел. Иду, смотрю, тачка валяется, взял и подобрал, ха-ха-ха!

Булыкин поднялся со своего стула, подошел вплотную к Чесноку, взял за руку, чтобы поближе рассмотреть его часы.

– Ни хрена себе! «Формула-1». Эти часики стоят примерно столько же, сколько подержанная тачка. Откуда они у тебя?

Чеснок промычал что-то нечленораздельное. В ушах у него звучало наставление Рулевого, выдавшего часы в качестве премии: «Если на допросе не знаешь, что сказать, лучше промолчи. Единственное, в чем человек не может раскаиваться, это в том, что он чего-то не сказал».

Никита сверил часы Руслана со своими:

– Стоят почти сто тысяч, а идут, как ходики. Отстают на две минуты. – Продолжал, обращаясь к Анне. – Историки раньше считали, что неандертальцы вымерли лет на 30–50 тысяч лет раньше кроманьонцев, от которых произошли современные люди. Но теперь есть гипотеза, что какое-то время оба подвида существовали параллельно. Бывали даже смешанные браки. Лично я с этой гипотезой согласен. Скрещивание имело место, – закончил он, посматривая на Чеснока и не скрывая, что именно в нем видит один из отдаленных продуктов этого скрещивания.

Чеснок изобразил оскорбленное достоинство.

Отпустив его, Никита глянул на орудия преступления. Хитрость не удалась. Ни Барминов, ни Чесноков на железо даже головы не повернули. А если б не сумели скрыть мандраж? Или, предположим, экспертиза показала бы, что на каком-то ноже есть отпечатки пальцев или микрочастицы пота того же Чеснока? Доказать, что именно этим ножом убит кто-то из кузинских, все равно невозможно.

Вообще-то, Булыкин мог провести допросы иначе. Хитрее, коварнее. Он это умел. Но расставлять ловушки пацанам считал ниже своего достоинства. Он вообще работал без азарта, словно отбывал наказание. Ему дали вместо четырех маленьких звездочек одну большую, повысили в должности. Но все равно, после работы в уголовном розыске это было понижение. Только не очень понятно, за что. Наверное, за то, что держался в коллективе особняком, ни с кем не кооперировался – ни в каких делах-делишках, ни в каком крышевании. Вот и отказали ему коллеги в доверии, а Шокин, как чуткий начальник, для которого важна слаженность работы, поддержал.

Сказал ему полковник почти душевно:

– Никита, ты устал. Психолог запрещает тебе работу, связанную с эмоциональным напряжением. Отдохни, наберись сил. Много с тебя требовать не буду.

И действительно, не требовал. Даже личного плана никакого не придумал, что совсем на него не похоже.

Анна решила поднять товарищу настроение – открыла йогурт. Она знала, что он любит йогурт.

– Никита, у них, как я понимаю, вся жизнь – война. А на войне, говорят, быстро взрослеют. Смотри, как они выглядят. Мужики. У них, наверное, и нарушения сна, и ночные кошмары. А если в драке кто-то погиб, то кого-то наверняка обвиняют: мол, не помог. А кто-то сам себя обвиняет. И сердце у пацана трепещет, сжимается, колотится, выбивается из ритма. Я думаю, к старости у всех будут проблемы с сердцем. А с другой стороны, наверное, они привыкают к стрессам, как к наркотику, и уже не могут без них. Что молчишь-то? Ты ж был в Чечне. Расскажи, что происходит с человеком на войне.

«Ага, щас», – подумал Булыкин. В боевых действиях он впрямую не участвовал. Занимался своим делом – разминировал неразорвавшиеся боеприпасы. Но рассказов наслушался – свежих впечатлений, сразу после боев. И на людей, только что вышедших из боя, насмотрелся. Этим людям срочно требовались психотерапевты. Как, наверное, и пацанам. Анна права. Это на голову больные ребята.

Но рассуждать на эту тему было некогда. Булыкин подвез Анну до информагентства, а сам помчался к бакенщику. От мужика пахло мокрыми сетями и самогоном. Не моргнув глазом, он подтвердил, что действительно кто-то из Чесноковых ловил воблу. То ли Руслан, то ли его близнец Антон. Он их не различает. Темнил, конечно, бакенщик. Но главное, Никита понял: Антон, когда надо, подменяет Руслана, и поймать их на этом очень трудно.

14 апреля 2006 года, пятница, после обеда

Губернатор Сапрыгин должен был лететь в Москву на заседание правительства. Области было обещано дополнительное финансирование. Но ЧП в Поволжске спутало все планы. И он ехал сейчас в этот город. Нет, ехал – не то слово. Летел со скоростью 200 километров в час в сопровождении двух машин ГИБДД, злой на Лещева, на этих молокососов-отморозков, которым что друг друга мочить, что курицу зарезать – без разницы.

Помощник взял в машину кипу свежих газет, но губернатор к ним не притронулся. Эта типографская краска. Неохота пачкать руки. К тому же он знал, что журналисты перемывают ему косточки, хотя кто еще из губернаторов так часто и раскованно общается с ними. Неблагодарные писаки, они окончательно испортят ему отношения с Кремлем.

Сапрыгин слыл либералом, водил дружбу с Гайдаром и Чубайсом, а когда Ельцин совсем сдал, метил даже в президенты. В Кремле Сапрыгина не любили, но тактично ждали, когда поскользнется, чтобы обоснованно заменить более надежным человеком. И вот – такой подходящий случай.

Личной своей вины губернатор не чувствовал. Но по деловому этикету должен был признать, что отчасти тоже виноват. А если виноват, то надо отвечать.

Нет, отвечать он не будет. Отвечать будет Лещев.

Губернатор знал, что мэр за границей. Что ж, тем хуже для него.

– Подводишь ты меня, Николай, причем капитально, – жестко выговаривал он Лещеву, недовольный, что тот умудрился вернуться. – Журналисты размазывают меня, а не тебя. – Для наглядности он потряс газетами. – Так что имей мужество, сделай вывод.

Лещев откинулся в кресле, сцепил толстые сильные пальцы. Сделать вывод… В отставку подать, что ли? Нет, брат, шалишь. Это вас, губернаторов, считай, назначают. А глав муниципалитетов пока что еще выбирают.

Лещев хорохорился, а душа была в пятках. Для него, сумевшего чудом достигнуть немыслимого для себя потолка, падение было смерти подобно.

– Что вы предлагаете? – хрипло спросил он. – У меня почти год до конца срока. И у нас все-таки демократия. Население мне доверяет.

Сапрыгин по-женски всплеснул руками. Вот олух царя небесного. Ему надо еще подсказать.

– Не надо демагогии, Коля! Ты еще население Поволжска народом назови. Люди боятся выпускать детей из дома. За прошедший год двадцать с лишним тяжело раненных пацанов, а сколько убитых? Похороны чуть ли не каждый месяц.

Лещев прервал босса:

– Валерий Дмитриевич, заводы надо на полную мощь запускать, жизненный уровень поднимать, тогда не будет никаких банд. Это ведь от безделья, от унижения!

– Банды? Ты этого слова не говори! – воскликнул губернатор. – Не хрена журналистов повторять. Никакие это не банды.

Лещев рассмеялся:

– Ну, давайте шайками назовем. Вам от этого легче станет?

– Ты сам-то хоть понимаешь, что не ты в городе хозяин? – напирал губернатор.

– Думаете, придет на мое место другой, лучше станет? – не сдавался Лещев. – Пока войдет в силу, станет еще хуже. Оно вам надо? Давайте искать другое решение.

В конференц-зале, где собрался городской актив, – куча корреспондентов, камеры, микрофоны, осветительные приборы. Журналисты обступили пресс-секретаря управления внутренних дел, пытаясь выведать какие-то подробности.

– На место разборки действительно выезжало восемь бригад «скорой помощи»?

– Правда, что хирурги оперировали, как в военном госпитале, сразу на четырех столах?

Пресс-секретарь, похожая на Мону Лизу (чересчур высокий лоб, по-старушечьи маленький рот, блудливо-кроткий взгляд), получившая от полковника Шохина установку держать информацию в секрете, неуместно улыбалась.

Журналисты переключились на редактора местного информагентства Игоря Кодацкого, похожего тусклым лицом на баптистского проповедника. Редактор охотно рассказывал то, что накануне рассказала ему Ланцева, изображая, что сам был на месте происшествия.

Анна в это время делилась информацией с зарубежными корреспондентами. С теми из них, кто недостаточно хорошо понимал русский, переходила на английский. Маленько рисовалась.