Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха. Том I

• Название: Взлет и падение третьего рейха. Том I
• Автор: Уильям Ширер
• Жанр: История

На основе обширных материалов, мемуаров и дневников дипломатов, политиков, генералов, лиц из окружения Гитлера, а также личных воспоминаний автор, известный американский историк и журналист, рассказывает о многих событиях, связанных с кровавой историей германского фашизма, начиная с возникновения нацистской партии и кончая разгромом гитлеровского государства.

В первом томе отражены события 1923–1939 годов. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Гитлеру представилась благоприятная возможность. Теперь молодой бродяга мог не только удовлетворить свое желание служить вновь обретенному отечеству, что, по словам Гитлера, выливалось в борьбу за будущее Германии, когда встал вопрос «быть или не быть», но и избежать неудач и неприятностей в личной жизни.

«Эти несколько часов, — писал Гитлер в «Майн кампф», — будто освободили меня от бремени, висевшего надо мной на протяжении всей моей юности. Мне вовсе не стыдно признаться в том, что меня охватил восторг и, упав на колени, я от всего сердца возблагодарил всевышнего за то, что он ниспослал мне великое счастье жить в такое время… Для меня, как и для всех немцев, начался самый памятный период жизни. На фоне событий той гигантской борьбы все мое прошлое кануло в небытие».

Таким образом, прошлому Гитлера со всеми его разочарованиями, убогостью и одиночеством суждено было остаться в тени, хотя именно прошлое сформировало сознание и характер фюрера. Война, принесшая смерть многим миллионам, для Гитлера, которому тогда было двадцать пять лет, знаменовала начало новой жизни.

РОЖДЕНИЕ НАЦИСТСКОЙ ПАРТИИ

10 ноября 1918 года, в пасмурное осеннее воскресенье, Адольф Гитлер пережил событие, которое, пребывая в состоянии озлобленности и отчаяния, назвал величайшим злодеянием века[11]. Это невероятное известие раненым солдатам, находящимся на излечении в военном госпитале в Пасевалке, небольшом городке Померании, расположенном к северо–востоку от Берлина, принес пастор. Гитлер поправлялся в госпитале после временной потери зрения, явившейся. следствием контузии, полученной во время газовой атаки, предпринятой англичанами под Ипром месяц назад.

Пастор сообщил им, что кайзер отрекся от престола и бежал в Голландию. За день до этого в Берлине была провозглашена республика. На рассвете 11 ноября во Франции, в местечке Компьен, должно состояться подписание мирного договора. Война проиграна. Германии остается уповать на милость победивших союзников. Пастор всхлипывал.

«Я не мог этого вынести, — пишет Гитлер, вспоминая этот эпизод. — Снова все потемнело и поплыло перед глазами. Шатаясь и спотыкаясь, я добрался до палаты, упал на койку и уткнулся в подушку… Голова раскалывалась. Итак, все оказалось напрасно. Напрасны все эти жертвы и страдания… когда, преодолевая смертельный страх в душе, мы, несмотря ни на что, выполняли свой долг… Напрасна гибель двух миллионов человек… Разве за это они отдали свои жизни?.. Неужели это было нужно лишь для того, чтобы горстка презренных преступников смогла прибрать к рукам наше отечество?»

Впервые, после того как он стоял у могилы матери, Гитлер, по его словам, не выдержал и разрыдался: «Я не мог ничего с собой поделать». Подобно миллионам соотечественников, он в тот момент не мог признать и никогда не признавал очевидный ошеломляющий факт, что Германия потерпела поражение на поле битвы.

Как миллионы других немцев, Гитлер был храбрым и отважным солдатом. Позднее кое–кто из политических противников фюрера станет обвинять его в трусости, проявленной во время боя, но, если говорить честно, следует заметить, что никаких порочащих его доказательств нет. После трехмесячной подготовки Гитлер в конце октября 1914 года попал на фронт в качестве связного первой роты 16–го баварского резервного пехотного полка, а через четыре дня тяжелых боев его часть понесла серьезные потери в первом сражении под Ипром, где англичанам удалось приостановить продвижение немцев к Ла–Маншу. Хозяину дома, у которого Гитлер проживал в Мюнхене, портному по фамилии Попп, он писал, что за эти четыре дня численный состав полка сократился с трех с половиной тысяч до шестисот человек, что в живых осталось только тридцать офицеров, а четыре роты пришлось расформировать.

На войне Гитлер был дважды ранен. Первый раз, 7 октября 1916 года, в битве на Сомме его ранило в ногу. После госпитализации он в марте 1917 года возвращается в полк Листа, названный так по фамилии первого командира. Гитлера повысили в звании — теперь он уже ефрейтор и летом участвует в битве за французский город Аррас и в третьем сражении под Ипром. Полк, в котором он служил, оказался в центре последнего, отчаянного наступления германской армии весной и летом 1918 года. В ночь на 13 октября в ходе сражения под Ипром Гитлер стал жертвой массированной газовой атаки англичан в районе южнее Вервика.

«Я попятился назад, чувствуя, как обожгло глаза, — пишет он, запоминая последнюю картину войны. Через несколько часов мои глаза превратились в пылающие угли и окружающее померкло».

Гитлера дважды награждали за храбрость: в декабре 1914 года — Железным крестом второй степени, а в августе 1918 года — Железным крестом первой степени, которым редко награждали простых солдат в имперской армии. Один из бывших друзей по военной службе заверяет, что Гитлер удостоился этой желанной награды за то, что взял в плен пятнадцать англичан, другой утверждает, что это были французы. В официальных же архивах полка Листа по поводу его геройского поступка ничего не сказано, там вообще нет каких–либо сведений о том, за что присуждались награды. Как бы то ни было, несомненно одно — ефрейтор Гитлер получил

Железный крест первой степени и с гордостью носил его до конца жизни.

Однако, с точки зрения рядовых солдат, Гитлер был странным типом. Это отмечают многие его сослуживцы. Он не получал, как другие, ни писем, ни подарков из дома. Никогда не просился в увольнение и в отличие от других военнослужащих не проявлял интереса к женщинам. Никогда не сетовал (не в пример самым храбрым) на грязь, на вшей, на смрад и слякоть передовой, был равнодушен к невзгодам, с предельной серьезностью воспринимал суть войны и судьбу, уготованную Германии.

«Мы все ругали его и считали невыносимым, — вспоминал впоследствии один из его боевых товарищей. — Он был среди нас белой вороной и отмалчивался, когда все проклинали войну». Другой описывает, что Гитлер любил сидеть «в углу солдатской кухни, глубоко задумавшись и обхватив голову руками. Он мог вдруг вскочить и, возбужденно бегая, заговорить о том, что, несмотря на нашу тяжелую артиллерию, нам не дадут одержать победу, поскольку невидимые враги немецкого народа намного страшнее самых мощных его орудий».

Время от времени Гитлер яростно обрушивался на этих «невидимых врагов» — евреев и марксистов. Но разве не усвоил он еще в Вене, что именно они являются источником всех бед?

И действительно, разве Гитлер не убедился в этом, находясь в родной Германии после ранения в ногу? Выписавшись из госпиталя, расположенного в Беелитце под Берлином, он какое–то время провел в столице, а затем отправился в Мюнхен. Везде он сталкивался с тем, что всякие «негодяи» вовсю склоняли войну и хотели, чтобы она поскорее закончилась. Повсюду было полно бездельников, а кто они, как не евреи?

«Конторы, — писал Гитлер, — переполнены евреями. Почти все служащие были евреями и почти все евреи — служащими… В период с 1916 по 1917 год все производство контролировалось еврейскими финансовыми кругами… Евреи обкрадывали целую нацию и подчиняли ее себе… С ужасом наблюдал я за тем, как надвигается катастрофа…» Гитлер не мог вынести этого и был рад, по его словам, вернуться на фронт.

Еще более нетерпимо отнесся он к бедствию, которое постигло любимое отечество в ноябре 1918 года. Ему, как и большинству немцев, это представлялось ужасным и несправедливым. Германская армия потерпела поражение не на поле боя. Удар в спину нанесли предатели, находившиеся дома, в тылу.

Гитлер так же, как и многие немцы, поверил в миф об «ударе в спину», который больше, чем что–либо другое, подрывал авторитет Веймарской республики и прокладывал путь к его собственному триумфу, хотя миф на поверку оказался несостоятельным.

Генерал Людендорф, фактически возглавлявший штаб верховного командования, 28 сентября 1918 года настаивал на немедленном перемирии, а его номинальный начальник — фельдмаршал фон Гинденбург поддерживал действия генерала. На состоявшемся 2 октября в Берлине заседании имперского совета, на котором председательствовал кайзер Вильгельм II, Гинденбург повторил требование штаба верховного командования о немедленном перемирии. «Армия, говорил он, — не может ждать сорок восемь часов».

В письме, написанном в тот же день, Гинденбург прямо заявил, что военное положение настоятельно требует «прекращения военных действий». Об «ударе в спину» не было сказано ни слова. Лишь позднее знаменитый герой войны подписался под мифом. Выступая в слушаниях перед следственным комитетом Национального собрания 18 ноября 1919 года, через год после окончания войны, Гинденбург сказал: «Как справедливо заметил один английский генерал, германской армии нанесли удар в спину»[12].

Гражданское правительство, возглавляемое принцем Баденским Максом, не было информировано об ухудшении военного положения штабом верховного командования вплоть до конца сентября 1918 года и на протяжении нескольких недель отклоняло требование Людендорфа о перемирии.