Джордан Омэнн - Христианская духовность в католической традиции

• Название: Христианская духовность в католической традиции
• Автор: Джордан Омэнн
• Издательство: Святого Креста
• Жанр: Религия
• Год: 1994

Настоящая книга написана в качестве второго тома недавно опубликованной в лондонском издательстве Sheed & Ward книги Spiritual Theology (Мистическое богословие). В первой книге мы предпринимаем попытку исчерпывающего систематического исследования богословия христианского самосовершенствования, определяя богословские принципы, составляющие доктриальную основу аскетической и мистической практики, а затем рассматривая применение этих принципов в христианской жизни.

Об авторе. Директор Института духовности Папского университета св. Фомы Аквинского в Риме. Советник Священной конгрегации по делам духовенства и катехизации, а также Священной конгрегации по делам евангелизации. Редактировал The Priest, изд. Our Sunday Visitor, и Cross and Crown Series of Spirituality, изд. В. Herder Book Company of St. Louis, Mo. Проводил курсы духовных упражнений в уединении для священников и монахов, читал лекции в разных странах мира — в Нигерии, на Филиппинах, на Тайване, в Сингапуре, в США и Канаде. Почетный профессор Университета святого Фомы в Маниле.

---

Наша задача, таким образом, состоит в определении основных принципов христианской жизни, как они раскрываются в Библии; иными словами, в выяснении истин, обязательных для любого христианина в любом веке и любого положения. И поскольку нас интересует преимущественно христианская духовность, Новый Завет будет превалировать, хотя, по утверждению Грело, мы не можем понять Новый Завет, не понимая Ветхого.[8] Далее, во избежание предвзятого и произвольного подхода к толкованию Библии мы будем придерживаться принципа Шарлье, состоящего в том, что Библия — это "слово жизни, а потому, и только по этой причине, Библия — слово истины".[9] Только это позволит нам принять истины Писания, как они даны нам Богом, и не пытаться втиснуть их в наши собственные интеллектуальные рамки.

ВЕТХИЙ ЗАВЕТ

"Первая глава книги Бытия — это первая глава веры",[10] в противоположность языческим религиям, возникшим из страха перед неизвестным божеством. Первая заповедь декалога гласит: "Я Господь Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим". Это означает, что библейский Бог абсолютно иной, не сопоставимый с языческими богами. Понимание священного античным человеком выражалось в культовой религии, окутанной различными мифологиями. В его религии отражались естественные потребности, такие как здоровье, жизнь, плодородие, защита от всего неизвестного. В конечном счете, язычество развивалось в религии созерцания, пытаясь удовлетворить высшие чаяния человека, но вначале культы плодородия представляли собой, по-видимому, примитивные формы религиозного поклонения.

Принцип, лежащий в основе каждого культа плодородия, состоялв следующем: признавалось, что существует бог или боги… Во-вторых, признавалось, что человек в некотором отношении полностью зависит от богов. Требовалось ответить на вопрос, в каком именно отношении… Признавалось, что человек призван соучаствовать в созидательной деятельности… этих богов, и, следовательно, должен, прилагая все усилия, демонстрировать готовность к соучастию. И, таким образом, культы плодородия, по существу сексуальные культы, в основном представляли собой некую форму поклонения и выражали желания людей участвовать в деятельности богов.[11]

Книга Бытия свидетельствует, что первым актом во взаимоотношениях человека с Богом был акт создания человека по образу Божиему и пребывание его в состоянии невинности, позднее утраченном вследствие грехопадения. Что это был за грех остается тайной; мы не знаем, выражался ли он в каком-либо особом действии или являлся просто конечным результатом накопившегося зла. Мы твердо знаем, что человек стал остро осознавать свою греховность и поэтому доступ к единому истинному Богу стал для него затрудненным. "Для человека Бог и присутствует, и отсутствует, Он и рядом, и очень далеко. Он присутствует и пребывает рядом как Создатель, ибо человек всем своим существованием зависит от Бога. Бог отсутствует и очень далек, поскольку человек ищет Его, не выходя за пределы своего греховного состояния".[12] Однако наступал момент, причем весьма неожиданно, когда Бог вмешивался в человеческую историю, чтобы возобновить Свой диалог с человеком.

И сказал Господь[I] Авраму: "Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, (и иди) в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение… вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов… И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя". (Быт 12:1–2; 17:1–8)[II]

Книга "Бытия" 4-11 свидетельствует, что немногие люди, подобно Авелю и Ною, оказались достойными перед Богом, но Он выбрал Авраама для дружеского союза, и именно через Авраама Бог создал народ, который будет Его народом, а Он будет его Богом. Он определил Свое присутствие среди народа, причем не только в Храме, но прежде всего в сердцах людей (Иер 31:31–34). Соблюдая Свое обетование, Бог проявлял такое же благоволение и к потомкам Авраама; оно достигло кульминации в золотом веке при Давиде и Соломоне.

Время от времени Бог открывал Себя через действия, часто сопровождавшиеся знамениями. Возможно, знамением par excellence был и Исход из Египта, сопровождавшийся столь многими чудесами, что народ не мог усомниться в особом покровительстве и защите своего Бога. В результате "убоялся народ Господа;[III] и поверил Господу[IV] и Моисею, рабу Его" (Исх 14:31). Кроме того, сам факт обеспечения Израиля водой и пищей в пустыне можно было бы истолковать как проявление глубокой вовлеченности Самого Бога в земное существование человека. Этот факт так же служит показателем того, что Бог одновременно и трансцендентен, и имманентен. Конгар по этому поводу говорит следующее:

Живой Бог неисчерпаемого библейского монотеизма является источником и мерой всей добродетели, всей истины, всего подлинного существования. Бог библейского монотеизма — нечто большее, чем Великий Часовщик или Великий Архитектор концепций, отводящих Ему роль только Творца мира, по представлениям которых после первого акта творения мир и человек уже полностью предоставлены сами себе и не имеют ничего, кроме самих себя и своей собственной сущности. Живой Бог утверждается Библией как высший Источник и высшая Мера, с которыми должен постоянно сверяться и которым должен покоряться человек и все сотворенное, чтобы не просто существовать, но жить истинной жизнью, сознавая смысл и полноту своего бытия.[13]

Инициатива Бога, однако, требует от Израиля ответного отклика как в повиновении закону, данному на Синае, так и в совершении богослужений в Храме. Таким образом, "обязательство народа соблюдать условия завета торжественно подтверждается принесением всесожжении, жертвами и окроплением кровью (Исх 24:3–8). С другой стороны, старейшины народа… вводятся в место присутствия Бога и входят в общение с Ним, вкушая священную пищу (Исх 24:1–2; 9-II)".[14] Чтобы культовые действия не были только пустыми церемониями, они должны были вытекать из послушания Слову Божиему и свидетельствовать о порождающих их источниках живой веры. Об этом пламенно проповедовали многие пророки (Ам 5:21–27; Ис 1:10–16; Иер 6:20), указывая, что, несмотря на имеющиеся у Израиля Ковчег и Храм, Бог подлинно присутствует не в каком-то определенном месте, но в сердцах людей. Однако всегда оставалась опасность выхолащивания ритуала.

Так, пророк Исаия (765–740 гг. до н. э.), миссия которого состояла в возвещении падения Израиля и наказания народа за неверность, обращался к Израилю, называя его "народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибели. Оставили Господа,[V] презрели Святаго Израилева, — повернулись назад" (Ис 1:4). Век спустя Иеремия (р. 646 г. до н. э.), очевидец падения царства и пленения многих израильтян, от лица Ягве обвинял Израиль в неверности и предсказал страшное наказание (Иер 1-25). Они не только лишились присутствия Божия, но казалось, Бог Сам отрекся от них: "хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не преклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут!" (Иер 15:1).

Казалось, исполнение божественного плана не будет иметь продолжения, но этого не случилось; Бог был готов вернуть Израилю Свое присутствие, если народ раскается и проявит полное послушание.

…а тебя не истреблю; Я буду наказывать тебя в мере, но ненаказанным не оставлю тебя… И вы будете Моим народом и Я буду вам Богом… любовью вечною Я возлюбил тебя, и потому простер к тебе благоволение. (Иер 30:10–11, 22; 31:3)

У Иезекииля, служение которого выпало на время падения Иерусалима и разрушения Храма, четко различаются священное и профанное, а также придается большое значение соблюдению Закона. Пророк возвещает, что только благодаря благоволению Бог заключит новый завет со Своим народом: "И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с ними… и поставлю среди них святилище Мое на веки. И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом" (Иез 37:26–27).

Однако Бог также требует раскаяния и обращения не только коллективного, но личного, и Иезекииль подчеркивает, что это требование предполагает соответствующие внутренние изменения: "Посему Я буду судить вас, дом Израилев, каждого по путям его, говорит Господь Бог;[VI] покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших.[VII] Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух" (Иез 18:31;[VIII] ср. также 11:19; 36:26). Явный акцент здесь делается на необходимости для каждого человека принять на себя обязательство и нести личную ответственность.

К концу пленения (между 548 и 538 г.г. до н. э.) народ, наконец, отозвался на призывы пророков, раскаявшись в своей неверности и признав единого истинного Бога. Так в книге Второ-Исаии (Книга утешения)[15] идеальный ученик Ягве представлен исповедующим истинную веру, искупающим свои прегрешения, и Бог возвышает его: