Уинстон Черчилль - История Малакандской действующей армии

• Название: История Малакандской действующей армии
• Автор: Уинстон Черчилль
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5–699–06611-Х

«История Малакандской действующей армии», была написана в 1897 г. и вышла в 1898 г. С 1911 г. она не переиздавалась и, очевидно, практически исчезла из продажи. Подзаголовок этой книги: «Эпизод пограничной войны» — дает исчерпывающую характеристику ее содержания. Регулярные пограничные войны были типичным явлением в Индии второй половины XIX в. Их целью, как сказано в послании правительства Индии государственному секретарю (№ 49 за 1879 г.), было «предотвратить любой ценой установление в приграничных районах политического влияния любой другой державы». Державами, которых более всего опасались, были Россия и Афганистан. Следствием этих войн было продвижение границ британских владений к границам Афганистана, как показано на карте. «Политика продвижения вперед», как ее называли, имела противников среди либералов, сторонников Гладстоуна, и колебания британской политики, определявшиеся тем, какая из партий в данный момент стояла у власти, отрицательно сказывались на результатах военных экспедиций, которые сперва санкционировались, а затем отзывались. Экспедиция сэра Биндона Блада против племен долины Свата, так живо описанная сэром Уинстоном, была одной из тех, которую успешно довели до конца.

Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера.

---

Наконец отступление было завершено, и бригада вернулась в лагерь. Присутствие кавалерии, которая прикрывала тыл, не давало противнику спуститься с холма.

На обратном пути я наблюдал страшное зрелище. Во главе колонны с носилками везли тела убитых, которые взвалили на мулов и привязали веревками. Ноги болтались с одной стороны, голова — с другой. Длинные черные волосы сикхов волочились по земле, измазанные кровью и пылью, что придавало их фигурам отвратительный вид. Однако другого способа не было, и это было лучше, чем оставлять их останки на поругание и осквернение тем дикарям, с которыми мы сражались.

Как только сэр Биндон Блад, находившийся в своем лагере в Панджкоре, получил известие о сражении 30 сентября, он решил, что он сам двинется в Инаят Кила с подкреплениями[8]. Он прибыл 2 октября вместе с 8-й горной батареей, подразделением 24-го Пенджабского пехотного полка и двух отрядов кавалерии проводников. Он также приказал горной легкой пехоте и четырем орудиям 10-й полевой батареи немедленно последовать за ним. Он был полон решимости предпринять еще одну атаку на Агру и сжечь деревню Гат, которая была не полностью уничтожена. Эта атака была назначена на 5 октября. К этому времени должны были прибыть большие 12-фунтовые пушки полевой батареи, и на позициях врага можно было бы сконцентрировать огонь четырнадцати орудий. Каждый старался любой ценой завершить выяснение отношений с туземцами.

3 октября войска получили приказ захватить и сжечь деревню Баделай, против которой 16 сентября вели боевые действия «Буйволы» и откуда они были спешно отозваны для поддержки 35-го Сикхского полка. В атаке на деревню и ее уничтожении не было ничего нового и необычного, туземцы отступили перед нашими войсками и не оказывали сильного сопротивления. Но, как только бригада направилась к лагерю, они показались в гораздо большем количестве, чем мы видели до сих пор. Поскольку кавалерия не могла действовать среди высохших русел, на пересеченной местности, они смело выступили на равнину. Огромным полумесяцем, длиной около четырех миль, они следовали за отступающими войсками. Оживленная перестрелка началась с расстояния в восемьсот ярдов. Обе батареи вступили в бой, каждая выпустила около девяноста снарядов. В бой вступили все батальоны бригады. Враг, численность которого оценивалась примерно в три тысячи, понес большие потери и отступил около 2:30, когда войска вернулись в лагерь. Сэр Биндон Блад и его штаб наблюдали за операцией и делали рекогносцировку местности.

На следующий день прибыли горная легкая пехота и полевые орудия. Первая насчитывала семьсот человек и вид у них был бравый. Их было столько же, сколько солдат в любых двух батальонах бригады. Пушки совершили трудный переход по неровной местности и бездорожью. Им пришлось пробивать свою собственную колею, и во многих местах их приходилось тащить на руках. 10-я полевая батарея проникла вглубь страны на шестьдесят миль дальше, чем любой другой колесный транспорт. Артиллеристов приняли очень тепло. Весь лагерь с удовлетворением смотрел на длинные полированные стволы, которые могли забросить 12-фунтовый снаряд за тысячу ярдов — дальше, чем горные пушки могли метнуть 7-фунтовый. Им, однако, не суждено было явить свою мощь. Мамунды опять запросили мира. Они устали от борьбы. Их долина была опустошена. Приближался сезон осеннего сева. Прибытие подкреплений убедило их, что правительство полно решимости отстаивать свои условия. Майор Дин сам отправился вести переговоры. Тем временем все важные операции были отложены, хотя фуражировка и стрельба по лагерю продолжались, как прежде.

Сил теперь было достаточно, чтобы сформировать две бригады, и с прибытием бригадного генерала Миклджона это было осуществлено.

Я хотел бы передать читателю, которому не приходилось служить в действующей армии, некоторые ощущения, уравновешивающие тяготы войны. Здоровый свежий воздух, яркие события, возбуждение, благородная и радостная дружба, шансы отличиться, доступные каждому, делают жизнь острее и интереснее, наполняя ее редкими удовольствиями. Неопределенность и важность настоящего уменьшают значение прошлого и будущего, делают его незначительным, избавляют голову от мелких проблем. А когда все уже позади, остаются воспоминания, которые мало кто из людей не считает драгоценными. Что же до трудностей, они хоть и суровы, но переносимы. Помимо всего этого, сильно повышаются шансы познакомиться с иным миром. Но, так или иначе, мы сталкиваемся с печальным, но упорным фактом. В этой противоречивой жизни разум людей столь прозаичен, душа столь материальна, а дух столь слаб, что нет никого, кто бы, пробыв месяцев шесть на активной службе, не был бы рад вернуться домой в целости и сохранности к монотонным удобствам мирной жизни.

Глава XIV Действия кавалерии

Переговоры с мамундами на этот раз начались при более благоприятных обстоятельствах. Туземцы убедились, когда прибыли новые подкрепления, что правительство шутить не собирается. Возвращение «большого генерала», как они называли сэра Биндона Блада (чтобы отличить его от бригадиров), донесло до них тот факт, что операции будут немедленно возобновлены, если они продолжат упорствовать. У них еще оставалось несколько не сожженных деревень, и им очень не понравился вид длинных топе, полевых пушек, сила которых была им неизвестна. Поэтому они стали гораздо менее притязательны.

С другой стороны, каждый в армии тоже понимал, что от Мамундской долины хорошего ждать нечего. Никто не сомневался, что бригада может захватить и сжечь любую деревню. Но в то же время ясно было, что рано или поздно она столкнется с афганскими племенами или с солдатами регулярной армии эмира и снова будет терять солдат и офицеров во время операций. Дело следовало завершить любой ценой, и чем скорее, тем лучше.

Но, несмотря на знамения мира, по отрядам фуражиров продолжали стрелять, и это дало несколько возможностей для демонстрации пользы кавалерии. Я воспользуюсь случаем, чтобы описать действия кавалерии во время операций. Как только бригады вошли в Баджаур, 11-й Бенгальский уланский полк все больше и больше задействовался при исполнении одной из основных задач кавалерии — рекогносцировке. Майор Битсон совершал каждодневные экспедиции к различным долинам и проходам, о которых необходимо было собрать информацию. На границе такое применение кавалерии является новшеством — прежде считалось, что использовать армию таким образом опасно. Кавалеристам нужна твердая почва, чтобы иметь преимущество в бою, но они могут перемещаться по любой местности, сколь бы неровной она ни была, и там, где их смело используют, они могут собрать всю необходимую информацию.

Задача, которая обычно поручается кавалерии во время боевых действий в горах, — защита флангов. Грунт редко дает им возможность атаковать в строю, и людям приходится полагаться на свои карабины. 30 сентября кавалерия использовалась именно таким образом. Слева от вражеских позиций была широкая долина, поросшая низкорослыми деревьями и перерезанная каменными стенами, занятая большим количеством туземцев. Если бы они могли вырваться из долины, они смогли бы напасть на бригаду с фланга, и ситуация стала бы для нас опасной. Двух небольших эскадронов кавалерии проводников было достаточно, чтобы удерживать врага в течение пяти часов.

Методы, которые они использовали, достойны внимания. 6 октября я наблюдал за действиями эскадрона, прикрывавшего операцию отряда фуражиров. Линия патрулей, которая быстро передвигалась, представляла трудную мишень для вражеских стрелков; остальная часть эскадрона спешилась и укрылась за большой каменной насыпью. Двадцать соваров с карабинами обстреливали противника, который занял морчу — небольшой каменный форт, стоявший ярдах в трехстах оттуда. Некоторое время продолжалась безрезультатная перестрелка; противник стрелял с холмов, высившихся в полумиле, а также из форта. Пули продолжали падать у насыпи, но она давала хорошую защиту, и никто не был ранен. Наконец пришло сообщение, что фуражиры закончили свою работу и что эскадрону надлежит отойти под прикрытием пехоты. Тут началось самое интересное. Командующий эскадроном офицер знал, что, как только его люди оседлают коней, по ним откроют огонь изо всех мест, которые удерживает враг. Он приказал первому отряду садиться верхом, а второму — прикрывать отступление. Люди вскарабкались в седла, растянулись в линию и поскакали к ложбине, находившейся примерно в трехстах ярдах. По ним немедленно открыли огонь. Пыль взлетала фонтанами у ног коней, пули свистели над головами. Никого, однако, не задело. Тем временем оставшийся отряд вел беглый огонь по врагу, прикрывая отступление. Затем настал их черед отходить. Дав прощальный залп, люди побежали к лошадям, вскочили в седла и галопом последовали за первым отрядом, также растянувшись в длинную линию. Враг снова открыл огонь, и снова взметнувшиеся фонтанчики пыли говорили о том, что он вел прицельную стрельбу. Но и на этот раз никто не был ранен, и совары достигли ложбины, смеясь и весело переговариваясь. Утренняя стычка, однако, стоила эскадрону одного человека и одного коня; оба они были тяжело ранены.