Игорь Гунькин - Завтра будет буря

• Название: Завтра будет буря
• Автор: Игорь Гунькин
• Жанр: Боевая фантастика

По миру Вселенной Метро 2033

---

— Коммунизм… что то такое я читал где то… наверно.. — Костя соврал. Даже если он действительно когда то читал о коммунизме, то сейчас под пеленой самогона точно не мог этого вспомнить.

— Ну так вот обо мне и о моем умении разбираться в людях: мне хочется тебе верить, ведь это значит что сообща мы сможем ну во-первых взяться за старую проблему, я сейчас имею ввиду гнездо мутантов в тоннелях. Решение сией проблемы избавит Белорусскую от постоянного страха нападения, а вас откроет «большому» метро, а так как мы ваши единственные соседи, то я думаю, мы будем иметь большие предпосылки к сотрудничеству, я ведь прав? — Гуравлев лукаво улыбнулся, но Костя осушив остатки своей самогонки, не мог понять плоха ли эта лукавая улыбка или нет.

Пока Костя обмозговывал сказанное Гуравлевым, начальник налил еще по порции самогона каждому, и снова принялся осушать свой стакан.

— а…а во-вторых?

— во-вторых? Ах да… хм… а собственно я все похоже в первое уместил. хех- посмеялся сам над собой старик.

Несколько минут каждый провел в молчании и каждый наедине со своим граненым стаканом.

— Ну тогда я как бы это… пошел- осушив второй стакан и заплетаясь в хитросплетениях слов, кажущихся такими сложными, наконец проговорил Костя.

— Конечно конечно, идти куда помнишь ведь? — поинтересовался старик.

— Помню- Костя поднялся со стула, благополучно забыв про свою трость, уже было собирался идти к двери, как Гуравлев его остановил.

— Стой мил друг, книгу то забыл- поднимаясь протягивая через весь стол сказал он

— Ой, точно, забыл, гм… ну спасибо- Принимая томик сказал Костя.

Сталкер вышел из кабинета начальника Белорусской и опираясь на стенку побрел на платформу. Несколько раз Костя останавливался, пытаясь усмотреть, на какой отметке стоит маленькая стрелка его часов — безуспешно. Ноги отказывались нести остальное тело, то и дело побуждая лечь и уснуть прямо на платформе, но мозг еще сопротивлялся, отдавая команду искать гостиницу. Сквозь липкую пелену Костя не различал не очертания тех немногих людей, кто еще находился на платформе в этот не ранний час. Все было невероятно смазанным, и грани теряли былую силу, уступая место однотонности предоставляемых глазами картин.

Спустя некоторе время Костя все же смог отыскать «гостинцу», о которой говорил Гуравлев. На деле это оказалась большая брезентовая палатка защитного цвета. Со второго раза Костя отодвинул полог и ввалился внутрь. Висящая над потолком лампочка слабо освещала пространство, завивая все мягким желтым светом.

— чего тебе? — Костя повернулся на голос и обнаружил там сидящего за столом мужчину лет тридцати с темными взъерошенными волосами.

— я…я, я от… уфф… от Гуравлева, вот. — еле промямлил Костя

— Тогда прошу, прошу, койка в углу- мужчина настолько резко встал со своего места, что Костя рефлекторно отстранился от него.

Через несколько минут Костя уже изучал глазами свою подушку, нежась на чистых простынях. Кроме выпившего сталкера в «гостинице» еще был старенький мужичок, лет 60, тихо посапывавший, и похоже видевший вполне хороший сон. В полночь лампочка потухла и Белорусская впала в ночное оцепенение.

Косте снился Речной. Снились поочередно все его знакомые, друзья, сослуживцы, мельком во сне даже был Печоркин. Костя очень сильно, почти по-детски хотел вернуться домой. Он не боялся признать, что даже спустя всего один день он уже скучал по своей станции. Ведь впервые с ним, да и пожалуй вообще с любым жителем Речного случалось такое, что он оказался совсем в другом мире. Ведь это так странно покинуть то место, где почти безвылазно прожил такую весомую часть своей жизни. И вот завтра ему нужно будет куда то ехать, зачем и куда, он пока не знал. Он как осенний листок, сброшенный со своего привычного места ветрами обстоятельств, упал в реку и сейчас течение несет его в своем направлении, а он, не способный сопротивляться плывет на самой его верхушке. Он потерял свободу, потерял свое лицо, ведь он оказался в таком мире, где он не знает совершенно ничего, и кажется что даже такой привычный закон гравитации, действующий по ту сторону бетонной закупорки, здесь вот-вот перестанет действовать.

Глава 4. Один человек в большом метро

Утром Костю разбудил дерзкий луч все той же висящей под потолком лампочки и очень вкусный запах горячей мясной похлебки.

— Вставай, Гуравлев тебя ждет через час- послышался голос, увидевшего ворочавшегося Костю, владельца гостиницы.

— Гуравлев? А сколько времени? — потирая глаза, сонно спросил Костя.

— полдвенадцатого- последовал ответ. — вставай, все готово уже-

Костя лениво встал, одел штаны и майку, и пошел к сидевшему за тем же деревянным столом, человеку.

— Свиной бульон, чай и таблетка аспирина для нашего героя- ухмыльнувшись сказал мужик.

Костя первым делом отправил в рот таблетку, и запил ее чаем. Чай оказался лишь неплохим, учитывая, что на Речном вокзале запас настоящего чая кончился довольно давно, а любые попытки воспроизвести чай из имеющихся продуктов терпели неудачи.

— вкусно, из чего чай? — поинтересовался Костя.

— Из чего одному человеку только известен. На ВДНХ такой чай делают, а рецепт в как зеницу ока хранят, так что… если расскажешь мне рецепт, буду признателен.-

Не особо вникая, что такое ВДНХ, Костя взял в руки глубокую жестяную миску и начал похлебывать супчик. Еще горячий он был невероятно вкусный после того, что ему давали пока он лежал в больнице.

— Слушай, ты красный? — спустя несколько минут неожиданно спросил мужик.

— Красный?-

— Ну да, красный, политзаключенный к примеру, поменять тебя на что-нибудь хотят-

— А поил он меня тогда зачем? — с усмешкой спросил смакующий бульон Костя.

— Ну во-первых вытянул у тебя информацию какую важную, сам же знаешь что сейчас в метро творится… да еще и ты никуда не убежишь, пока ножки-то не несут, не так ли? — мужик как бы в раздумье потер небольшую бородку как бы в раздумье. — вещички тем более у тебя хорошие, такие даже в Ганзе днем с огнем не сыщешь-

— Да не красный я никакой, Гуравлев что то вроде упоминал такое про коммунистов на красной линии, но я их ни разу не видел- отмахнулся Костя.

— Ни разу не видел? Так богатенько одет, и красных ни разу не видел? — мужик с подозрением покосился на Костю. — недоговариваешь ты что то, ей богу недоговариваешь, ну да ладно, не мое это дело, не хочешь — не говори

— А что, красные такие плохие, как о них у вас на станции судачат?

— Не сказал бы честно говоря. Народец там неплохой попадается, но надмозги… да что там… если открыто говорить и у нас надмозги те еще… — ухмыльнувшись сказал мужик.

Наступило молчание, лишь иногда тишину прерывали звуки прихлебываемого чая.

— Меня Юричем кстати зовут, а тебя как?-

— Костя- отхлебывая чая, сказал сталкер. — Можно вопрос?

— Конено, задавай, обожаю поговорить, а то не особо тут народ-то разговорчивый

— Что про начальника вашего сказать можешь?

— Начальник у нас один, и нет у него не имени, ни характера- подняв толи наставительно свой палец, толи указывая вверх, загадочно проговорил Юрич. Не дав времени понять что же он все таки имел ввиду, продолжил — Ну а если ты о Гуравлеве, то тебе нужно раз и навсегда запомнить одну простую вещь о нем — Гуравлев, никогда, никогда, слышишь, не делает ничего просто так. — четко выговаривая слова сказал Юрич. Несколько мгновений спустя мужик посмотрел на свои старенькие часы и переводя взгляд на Костю сказал

— Пора тебе

Костя глянул на свои часы, действительно пора, он оделся и вышел из «гостиницы».

Выйдя на платформу, Костя на этот раз не смог проигнорировать станцию. Столько незнакомых людей, спешащих по своим делам. Незнакомые люди всегда кажутся нам одинаковыми, и какими контрастами для нас отдаются знакомые характеры. Если бы Костя знал что такое бал-маскарад, он бы непременно подумал, что находится на одном из таких. Вместо красивого просторного зала — незнакомая Белорусская, вместо людей в масках вот эти, спешащие, уставшие, или наоборот, радостные и отдохнувшие, люди. Маски. Но архитектура одной из самых старых станций московского метрополитена приковывала взгляд. Платформа была довольно чистой, и слабый свет играл на коричневой мраморной кладке. На потолке даже сохранилась старая мозаика: вот ребенок встречает солдата хлебом солью, а дальше двое строителей искренне улыбаются на фоне строящегося дома. Белорусская не потеряла своего шика, Ганзе достались лучшие станции, строящиеся основательно, глубоко и с монолитной архитектурой, в отличие от большинства нежилых станций на каждой кольцевой станции присутствовали гермоворота, везде были помещения под склады с продовольствием, и ни одна кольцевая станция не обрушилась, подобно новомодным станциям высокого заложения.