Гунар Цирулис - Гастроль в Вентспилсе

• Название: Гастроль в Вентспилсе
• Автор: Гунар Цирулис
• Издательство: Лиесма
• Жанр: Детектив
• Год: 1979

Латышский советский писатель Г. Цирулис посвятил свою новую повесть проблемам воспитания подрастающего поколения. Юные герои помогают следственным органам раскрыть шайку авантюристов. В процессе расследования подростки учатся различать добро и зло, начинают понимать, что далеко не все их занятия были безобидными. Книга отмечена на конкурсах Министерства внутренних дел и Министерства юстиции Латв. ССР.

---

Да, из всех лотерейных билетов ему достался самый несчастливый. Разумеется, было бы неверно полагать, что большой город, каким стал Вентспилс, все эти голы жил в ожидании латвийского супердетектива и сейчас готов приветствовать его в лице Теодора Яункална. И все-таки назначение следователем по уголовным делам в «детский сад» было болезненным ударом по самолюбию. Его юридические познания пригодились бы где угодно — в следствии, на оперативной работе, даже в автоинспекции. А здесь, казалось бы, требовался образованный педагог с неисчерпаемым запасом терпения и чуткости, а не только хороший знаток законов. Первый же пустяковый случай со спекулянтом кинобилетами показал, что одними законами успех не обеспечить.

Но опять же и на нытье далеко не уедешь в милицейской службе. Поэтому следует примириться, постараться работой доказать, что ему можно доверять более ответственные задания. Надо настроиться и думать только о том хорошем, что принесли ему первые несколько часов в Вентспилсе...

О своих нынешних начальниках Тедис пока судить не решался. По-видимому, у них был за плечами большой опыт и работы и жизни. Да и своих забот, наверно, не мало и было бы неловко требовать, чтобы они с первого же дня стали нянчиться с новичком, в чьем списке заслуг пока что имеется лишь диплом о едва завершившемся высшем образовании.

К тому же не следовало забывать, что ему уже предложены два места для ночлега. В вытрезвителе и в детской комнате милиции!

Асфальт сменился булыжником, многоэтажные каменные дома — деревянными, прятавшимися за палисадниками, улицы сделались уже, они вились в направлении рыбацкой гавани. Воздух был напоен неповторимой смесью запахов смолы, водорослей и рыбы. Сады и птичьи дворы были разгорожены отслужившими свой век рыбацкими сетями. Цель пути была близка. Вот и дом пятнадцать.

Тедис уже было отворил калитку, но тут до него дошло, что́ смущало его в глубине души. Все годы учебы в университете он непрестанно тренировал в себе наблюдательность, старался не упустить из виду и запомнить любую необычную мелочь, так называемую аномалию. Мало-помалу эти сознательные упражнения превратились в привычку и не требовали от него ни малейшего усилия; лишь в исключительных случаях это выбивало его из привычного ритма. Как сейчас...

Яункалн повернул обратно. Ведь в самом деле на соседнем доме стоял номер одиннадцать. А куда же девался дом номер тринадцать на Капитанской улице? Тедис расхохотался — между двумя соседними домовладениями протянулся узкий, как коридор, не застроенный участок. Нет, что и говорить, этот район от центральной части города отделяло не только расстояние в несколько километров, но и в несколько десятилетий. В прежние времена истые морские волки были, оказывается, суеверны, и потому судьбу зря не искушали. Они предпочитали тряхнуть мошной и приобрести никому не потребную полоску земли, лишь бы не пришлось жить в доме с чертовой дюжиной над дверьми...

Итак, Яункалн подходил к пятнадцатому номеру с улыбочкой превосходства над рабами старинных предрассудков. Его внимание привлекли две таблички. Первая предупреждала: «Осторожно, злая собака!», — однако Тедис не заметил во дворе ни цепи, ни будки, то есть никакого повода для осторожности. В значительно большей мере его ум был занят фамилией домовладельца — Зандбург. Где и когда он ее слышал? Но как ни напрягал Тедис свою память, ответа она не давала. Не возникало ассоциаций и с конкретным человеком. Тедис постучался, услышал голос хозяйки и в этот же миг был готов провалиться сквозь землю или броситься в бегство.

— Том, уймись, цыц, когда тебе говорят! — негодовала теща подполковника милиции Кашиса. Затем, тоном категорического приказа: — Входите! Не бойтесь!

Дверь открылась. Какое-то время старушка, опешив от удивления, смотрела на неожиданного гостя, затем, схватив его за рюкзак, втащила в прихожую.

— И газеты еще утверждают, что телепатии не существует. Весь день собираюсь пойти на почту и позвонить зятю, но стоит мне надеть пальто, как этот тип принимается так жалобно скулить, что сердце сжимается. Бедняжка Том всего второй день без матери... Однако Эдуард, дай бог ему здоровья, не иначе как услышал крик моей души и прислал на подмогу вас. Молодой человек, вы приехали как нельзя более кстати!

— Товарищ Кашис даже не знает, что меня распределили в вентспилсскую милицию, — почему-то стал оправдываться Яункалн. — Извините, пожалуйста, я не хотел вас затруднять, меня прислал майор Блумберг, он, наверно, перепутал адрес, решил, что тут сдается комната.

— Перст судьбы! — торжественно провозгласила тетушка Зандбург. — А я-то было подумала, что Регинин муж проявил чуткость к своей бедной теще. Какое там! С тех пор как Кашиса произвели в полковники, ему до чужого горя дела мало. Матис Блумберг совсем другой человек. Да и вообще с того раза, как он вызволил моего дорогого покойника из вытрезвителя, я его считаю другом семьи. Блумберги и живут здесь неподалеку, хотите — покажу?

Тедис послушно взял портфель.

— Что ж, тогда еще раз простите за беспокойство...

— У вас в этой сумке, наверно, совершенно секретные документы, если вы ни на минуту не можете с нею расстаться. — Тетушка Зандбург остановилась на полпути. — Не волнуйтесь, запрем вашу комнату на висячий замок. И в доме у нас собака... А ну-ка, вылазь из-под кровати, Томик, дай лапу новому квартиранту.

На этом вопрос о местожительстве Яункална был исчерпан.

За обедом тетушка Зандбург выступила с декларацией по части режима:

— У меня тут не Армия спасения, никакой благотворительности. Жить будете в Регининой каморке на втором этаже. Матрац малость пролежал, пружины кое-где торчат, зато будете иметь честь почивать на ложе высокого начальства. За меблированную комнату с частичным пансионом беру четвертак в месяц. Завтракать будем втроем, потом мне до вас нет никакого дела — сидите хоть на черством хлебе — не караулить же мне ночи напролет, покуда вы вернетесь с ловли бандитов, мы ведь с вами не повенчаны. Но прописать — пропишу. В понедельник же пропишу. Тогда пусть мои дорогие наследники попробуют вышвырнуть вас отсюда! — она самодовольно рассмеялась.

— Я же не собираюсь поселиться у вас на всю жизнь. Самое большее до конца года...

— Ладно, ладно! Отчего же тогда Матис Блумберг не взял вас к себе, если так скоро сулит отдельную квартиру? Я ведь тоже не собираюсь на тот свет, пускай мой дорогой маленько еще потерпит... — Тетушка гордо выпрямилась, как бы в подтверждение блестящего состояния своего здоровья. На самом же деле это движение свидетельствовало лишь о том, что она собралась с духом сказать нечто важное.

— Послушай-ка, Теодор, а как у тебя дело обстоит с финансами? Не мог бы мне выложить на бочку за полгода вперед? Мне сейчас позарез нужны сто пятьдесят рублей, я должна погасить один долг чести. — На этих словах она вдруг расплакалась.

— Товарищ Зандбург, что с вами? — Яункална от волнения даже пот прошиб — неужто ему теперь придется вечно канителиться с плаксами?

— Зови меня просто Ренатой, — всхлипывала тетушка Зандбург. — Так и так будем одной семьей, горе и радость пополам.

— Я охотно вам помогу... — он все-таки не решался назвать хозяйку по имени.

— Некрасиво, конечно, в первый же день тебя обременять, но мой зятек всегда говорит: милиционер должен быть как исповедник — всегда готов выслушать чужое горе и оказать помощь. Ну так слушай же! — И она на удивление связно рассказала всю историю с радиоприемником.

Встала, быстренько подбежала к буфету, принесла на подносе шасси «Дзинтара» и осколки задней крышки корпуса «Сикуры».

Тедис задумчиво поскреб затылок.

— Денег мне не жалко, но для чего их тратить зря? Разумней было бы поискать новую японскую скорлупу...

— И вторично надуть бедных детей, — возмущенно запротестовала тетушка Зандбург. — Вообще-то никто твоего совета не спрашивает, я к тебе обратилась как к должностному лицу. Служебное удостоверение уже получил?

— Не успел даже заикнуться об этом.

— Тогда шпарь прямиком к Матису, пускай выписывает. Скажи, иначе тетка Зандбург на порог не пускает. А тогда мы эту банду аферистов быстро выведем на чистую воду!

— Но это же не входит в мою компетенцию.

Яункалн еще колебался, однако перспектива в первый день службы раскрыть аферу была весьма заманчивой — быть может, тогда до начальства дойдет, что ему можно поручать и более ответственные задания.

— Ерунда! Не думай, что на твоей обязанности лежит только сажать мелюзгу за решетку. Твой первейший долг защищать их, не допускать, чтобы они становились жертвами преступлений.

— Звучит убедительно, — согласился Яункалн. — Знаете, а заодно я доложусь дежурному и возьму несколько бланков протокола допросов.

— Не будем мелочны, оформим, когда все концы будут в наших руках. По субботам и воскресеньям можно бюрократию не разводить. Ух, и закипит же у нас дело! Горы свернем! Глядишь, министр скоро проводит Эдуарда на пенсию и на его место посадит тебя, да, да, можешь не сомневаться!