Бобби Орр - Моя Игра

• Название: Моя Игра
• Автор: Бобби Орр
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Спорт
• Год: 1981

Большая часть книги Б. Орра — своего рода учебное пособие. Это видно даже из названий глав: «Конькобежная подготовка», «Владение клюшкой» (автор, кстати, подчеркивает, что ему особенно понравилось у советских хоккеистов их умение обращаться с клюшкой: «Шайбу они всегда ведут так, словно она привязана к крюку, причем делают это без зрительного контроля»), «Броски», «Игра в нападении», «Защита», «Уголок тренера». Не со всеми его высказываниями можно безоговорочно согласиться. Например, автор считает, что совершенство приходит к хоккеисту только через игру. Советская школа хоккея добилась высот, совершенствуясь не только в игре, но и в тренировках, тщательно продуманных, организованных.

Однако в целом книга читается с большим интересом. Надеюсь, она принесет пользу и хоккеистам и тренерам.

---

После этого он старательно укладывает между вытянутыми ногами свою клюшку таким образом, чтобы обмотанный лентой крюк точно указывал на северо-запад. Затем кладет свои черно-белые перчатки ладошками вверх по обе стороны рукоятки клюшки. Именно в этот момент с банкой белой пудры в руках появляется Фрости Форрестол, который посыпает пудрой крюк клюшки Фила. Вслед за этой процедурой Фил зорко оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что в комнате нет дурной приметы вроде перевернутого бумажного стаканчика или, боже упаси, перекрещивающихся клюшек. Иногда мы нарочно ставим две клюшки крест-накрест на самом видном месте, и когда Фил их замечает, то просто сходит с ума. Не любит он и так называемый «поцелуй смерти». В раздевалке он сидел рядом с Дереком Сендерсоном, и как-то в 1973 году перед второй финальной игрой Дерек, между прочим, сказал ему: «Эстш, до чего ты везучий. У тебя никогда не бывает травм». При этих словах Фил скорчил такую мину, будто кто-то истратил все его деньги, сломал лезвия коньков, переломал его клюшки и стащил красный рог. «Слушай, Дерек, — завопил он, — никогда этого больше не повторяй». За девять полных сезонов в НХЛ Фил пропустил только четыре игры, да и в этих вышел бы на лед, если бы их результаты сказывались на окончательном положении команды в турнирной таблице. Кстати, в той самой встрече с нью-йоркскими «Рейнджерсами» защитник Рон Харрис поймал Эспи на силовой прием и свалил его на лед. Фила унесли на носилках, а два дня спустя ему сделали операцию на одном колене. Может быть, ему стоит все-таки быть суеверным.

Дерек, конечно, не имел ввиду ничего плохого, когда сказал Эспозито, что тому везло все эти годы. Бедняга Дерек. Он всегда попадает в какие-то истории. Если бы он захотел, то мог бы стать одним из лучших центров в хоккее. У него множество талантов: он прекрасно играет, когда команда находится в меньшинстве, отлично прессингует по всему полю, он специалист по вбрасыванию и забиванию шайб. Однажды, выступая за «Брюинс», он за год забросил 29 шайб, причем ни разу не выходил на лед при игре в большинстве. Но, по признанию самого Дерека, последние несколько лет его голова занята не одним хоккеем. Меня до сих пор смех разбирает, когда я вспоминаю о том, что он сделал в 1973 году, когда после короткого пребывания во Всемирной хоккейной ассоциации снова вернулся в клуб «Брюинс». Он купил за тридцать тысяч долларов новый темно-красный «роллс-ройс», одна только мойка которого обходилась в восемьдесят пять долларов. И даже шофера нанял. И вот однажды подъезжает он на своем «роллс-ройсе» к служебному входу в «Гарден», открывает заднюю дверцу и появляется в раздевалке, неся в руках солидный белый мешок, на котором четкими печатными буквами написано название одного банка. Мы были в полной растерянности, когда он вошел и бросил мешок на мою скамью. Сверху мешок был обмотан цепью, а на ней — два замка. «Это тебе», — сказал Дерек, обращаясь ко мне. Я не знал, что в мешке — деньги или что-нибудь другое. Как оказалось, несколько лет назад мы с Дереком заключили пари на тысячу долларов на то, кто из нас женится первым. В то время мы оба были убежденными холостяками, но потом, пока Дерек играл за филадельфийскую «Блейзере», я успел обручиться, и вот он пришел, чтобы отдать проигрыш. Он открыл замки, перевернул мешок и высыпал его содержимое на пол. Так и есть: тысяча хрустящих бумажек по доллару каждая. Вот вам и Дерек. Зачем выписывать чек на тысячу долларов, когда можно подарить тысячу красивых банкнотов?

Мои колени

Что бы обо мне ни писали, ледовую повязку на левом колене я не ношу. Во-первых, у меня не хватило бы терпения ждать, пока мне ее прикрепят к колену. Во-вторых, я не люблю играть ни со льдом на колене, ни в жестких наколенниках. Фил Эспозито утверждает, что такой наколенник ему не мешает. Может, и мне надо бы его надевать, но я не люблю, когда что-нибудь стесняет движение, а наколенник такого типа наверняка будет мешать.

Чтобы сразу было все ясно, я расскажу, что произошло с моими коленями. Сначала я повредил правое колено. Летом 1967 года мы играли в Виннипеге показательную игру, сбор от которой шел на благотворительные цели. В конце игры мы с товарищем по команде Бобби Лейтером вышли к воротам соперника вдвоем против одного их защитника. Шайба была у меня, и когда я передал ее Бобби, защитник припечатал меня к стойке ворот. Я еще не успел прийти в себя от удара, как Лейтер случайно налетел на меня, и в результате я получил растяжение связок правого колена. Врачи немедленно наложили на ногу гипс, а позднее решили, что в операции нет необходимости. И все-таки из-за травмы я в том сезоне пропустил несколько игр. С тех пор правое колено меня не беспокоит.

Жаль, что я не могу сказать того же про мое левое колено. Его мне оперировали уже трижды, и ни за что на свете я не хотел бы, чтобы это повторялось в четвертый раз. Мои несчастья начались в тот вечер сезона 1967–1968 года, когда отличный защитник Марсель Проново, выступавший тогда за «Мэйпл лифс», сильно толкнул меня на борт катка «Бостон гарден», когда я попытался проскочить мимо него. Полетели связки. Операция № 1. В том же сезоне я снова повредил связки после того, как попал коньком в выбоину во льду катка «Форум» в Лос-Анджелесе. Я провел все оставшиеся календарные игры, а также финал, но летом опять лег на стол. Операция № 2. В течение трех следующих лет это колено не доставляло мне хлопот и лишь слегка побаливало и затекало. Но вот в марте 1972 года за несколько дней до финальных игр во встрече с детройтскими «Рэд уингз» меня сильно и точно ударили по колену. Связки опять пострадали. Весь финал колено давало о себе знать и распухало все больше. А однажды мне даже пришлось уйти с половины игры, чтобы быстро обработать колено льдом.

В июне 1972 года доктор Картер Роу из Бостона вскрыл мое колено и подтянул связки. Одновременно он подчистил и поверхность хряща. Операция № 3. Некоторые думают, что в коленном суставе кости трутся друг о друга. Ничего подобного. Доктор Роу объяснил мне, что в суставах есть особая жидкость, которая выполняет роль смазки. Уверен, что, не согласись я на третью операцию, в хоккей бы я сегодня не играл. Я долго выступал с травмированным коленом, и боль иной раз становилась невыносимой. Я уже не мог играть, как мне того хотелось и как я играл прежде. Надо было решиться на операцию. Это была моя последняя надежда. Я не особенно волновался после первых двух операций, но после третьей, в 1972 году я здорово перепугался. В хоккее — вся моя жизнь, и с плохим коленом долго не продержаться. После того как в июне доктор Роу прооперировал мне левое колено, я был уверен, что в сентябре смогу участвовать по крайней мере в нескольких матчах серии между Канадой и СССР.

Однако, когда я приехал на тренировочный сбор команды в Торонто, сразу стало ясно, что мое колено еще «не было готово». После тренировок оно по-прежнему сильно распухало. Несколько раз хирургам приходилось выпускать собиравшуюся в суставе жидкость. Я, конечно, расстроился и позвонил в Бостон доктору Роу. Он меня успокоил, сказав, что со временем колено заживет. Но мне было не по себе. Нога так разболелась, что в первых четырех матчах играть я не смог. Я был вполне уверен, что на ответные игры в Москву поеду. Однако и с этой надеждой пришлось распрощаться, потому что на тренировках сборной Канады в Стокгольме колено опять подвело. Врачи запретили мне играть по крайней мере еще в течение месяца, до начала календарных игр НХЛ. Когда это время настало и я вышел на лед, оказалось, что колену не под силу выдерживать вес, который я набрал за это время. Так что еще три недели я занимался лишь тем, что тренировал ногу и колено. В течение этих трех недель я занимался не меньше четырех часов в день. По утрам девяносто минут катался на коньках, а потом проезжал десять миль на тренировочном велосипеде. Затем принимал специальную ванну и занимался физиотерапией. Во второй половине дня я под наблюдением знаменитого культуриста Джина Берда делал специальные физические упражнения. Кроме того, я тщательно соблюдал диету и через три недели почувствовал, что снова могу играть. Я вернулся в команду, и в первой игре против «Нью-Йорк айлендерс» мне довелось забросить шайбу при первом появлении на льду.

Сказались ли травмы на моей скорости? Да, безусловно, по-моему я сейчас не так хорошо бегаю, как прежде, но, поверьте, я рад, что вообще стою на коньках. Меня часто спрашивают, почему я играю так, будто колени у меня в полном порядке. По правде говоря, я и сам не знаю. Я всегда так играл, а иначе и не умею. В этом сезоне я не пропустил больше ни одной игры.

Когда я владею шайбой и веду ее в зону противника, то не думаю о своих травмах. Единственное, что меня в этот момент занимает, — это вратарь в противоположном конце поля. Нельзя играть в хоккей и при этом бояться, как бы тебя не сбили с ног.