Лео Мале - Нестор Бюрма в родном городе

• Название: Нестор Бюрма в родном городе
• Автор: Лео Мале
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-01-003668-1

Главный герой романов, вошедших в этот сборник, частный детектив Нестор Бюрма, ни в чем не уступающий знаменитому комиссару Мегрэ. Сыщик Бюрма стал известен в нашей стране совсем недавно – благодаря популярным французским фильмам, представленным телеканалом «Франс Интернасьональ». Его создатель, французский романист Лео Мале, высоко ценится в Европе всеми любителями детективного жанра, на русский же язык романы этого писателя переводятся впервые.

Произведения Лео Мале это первый французский «черный роман» XX века («неополар»), развивающий традиции английского готического романа прошлых веков, с его страшными тайнами, ужасами и чудовищными преступлениями. Вместе с тем классическая схема детектива наполнена у Лео Мале самым современным материалом. Воистину романы писателя – это «Новые парижские тайны», как называется его знаменитая серия.

---

– Если я вам не помешаю. Мне не хочется оставаться одному.

Он достает из кармана пачку сигарет «житан», роняя на ковер розовую картоночку. Немного смутившись, он поднимает ее и бросает в пепельницу.

– Я был в кино, а в это время… убивали Дакоста,– шепчет он глухим голосом.– Мне стыдно.

– Ну и что же,– бросаю я ему.– А если бы вы спали или играли в шахматы, что-нибудь изменилось бы? Ну, поехали на виллу «Лидия».

Он не спрашивает, что это за вилла. За все время пути он не произносит ни слова. Он пытается привести мысли в порядок. Это явно дается ему с трудом.

На вилле мы находим За и блондинку. Они при параде, как будто готовятся отметить какое-то событие.

– Где Морто?

– Не видел,– говорит За.– Он что, удрал от вас?

– Да нет, я сам его отпустил, после того как нашли первый труп. Я велел ему возвращаться сюда.

– Ну так он не приходил,– отвечает За спокойно.– Может быть, от вида трупов он потерял способность ориентироваться? Кстати, чьих трупов?

– Дакоста и его дочери.

– Вы неплохо, шеф, ознаменовали возвращение в родной город. Муниципальный совет наверняка захочет попросить вас остаться для урегулирования жилищного кризиса и для обеспечения поставок сырья медицинскому факультету. Но что подумает местная полиция?

– Фару им объяснил. А Морто, наверное, смылся… если только не готовит какой-нибудь подвох. Впрочем, плевать! Завтра благодаря Элен мы узнаем разгадку этого темного дела. Если что-то и останется неясным, то ничего не поделаешь – такова участь всех расследований. Да, вы куда-нибудь выходили?

– Да,– простонала блондинка,– и после того, что вы тут нам наговорили, мне еще надо выйти прогуляться. Я бы с удовольствием совсем смоталась отсюда, к чертовой матери.

– Ну, лапочка, не надо упоминать чертей,– говорит За, гладя ее.– Мы пойдем в ресторан, в кино, в ночной кабачок, а потом вернемся сюда, и я раскрою тебе тайну Полой Иглы.

– Да, нельзя сказать, что эти двое подыхают со скуки,– констатирует грустно Дорвиль, усаживаясь в мою машину.

Он дорого дал бы за то, чтобы оказаться на их месте. И не он один.

Когда мы приезжаем к Шамбору, он ведет нас в ремонтную мастерскую, куда вчера меня доставили мои похитители. Там, вдали от нескромных взглядов, Андре вынимает из тайника маленькую коробочку из-под печенья и открывает крышку.

Перед нами появляется толстая пачка совершенно новых купюр с Бонапартом. Все – выпуска июня 1962 года. Там их – на четыре или пять миллионов.

– Это было в камине, в «Дубках»,– объясняет Андре.– Сам не знаю почему, не сказав ничего полицейским, я решил их взять… Может быть, потому что эти новые деньги меня заинтриговали. Говорили, что Дакоста был на мели, а у него оказалось столько денег. Ведь я видел, что их там большая пачка. Похоже, что он покончил с собой из-за этих денег, они лежали на нем слишком тяжелым бременем… Капитан думает, что это часть денег, которые ему заплатили за предательство. А вы как считаете?

– Я думаю точно так же. Это и есть те самые деньги. Но ими пожертвовали, оставив их у Дакоста, только для того, чтобы заставить всех поверить в его вину. Поэтому, Шамбор, перестаньте изводить себя. Вы растерялись сегодня. Но вас никто не пытался обмануть там, на вилле «Джемиля». Дакоста не был предателем.

И я излагаю им свою теорию.

– А что мы сделаем с этими деньгами?– спрашивает потом Андре.

– Придется оставить их у себя,– отрывисто говорит Дорвиль.

– Да, оставьте их,– соглашаюсь я.– Пусть ими воспользуются ваши соотечественники, у которых нет других средств к существованию, но не пускайте их в обращение сразу. Дождитесь, когда все уляжется. Это не замедлит случиться. Завтра, или в крайнем случае послезавтра, моя секретарша раздобудет мне имя этого типа. Но, конечно, отныне он будет находиться вне вашей юрисдикции, так сказать. Его будут судить не за алжирское дело. Убийства Сигари, Кристин Крузэ, Дакоста и Аньес затмят все самые блистательные подвиги из его послужного списка.

Лелея эту надежду, мы возвращаемся к Шамбору отведать кускус[25] – вот уж действительно везет как утопленнику: я его видеть не могу. Не хватает только абсента Дакоста. Я много пью, чтобы заглушить вкус этой гадости, видимо нарочно придуманной арабами для разжигания расизма.

Уже довольно поздно, когда я везу Дорвиля к нему домой. У него мрачный и задумчивый вид, как будто он решил занять место, освободившееся после смерти Дакоста.

– Послушайте, Бюрма,– говорит он.– Это принимает уже такие размеры… Может быть, лучше пойти к фараонам и все им выложить?

Я устраиваю ему нагоняй, и в конце концов он внимает голосу рассудка… Я, совершенно измученный, возвращаюсь в «Литтораль», думая о Дорвиле. Затем мои мысли переключаются на Лору Ламбер. Без всякой определенной причины мне приходит на ум мысль, что я не знаю, где ее найти, и это очень досадно. Эге! Не собираешься ли ты вообразить, что она исчезла?! Ну, пора баиньки, старый болван! Ты явно в этом нуждаешься.

Я ложусь и засыпаю, решив, однако, раздобыть завтра адрес Лоры – у меня есть только ее телефон.

Меня будит телефонный звонок. Я смотрю на светящиеся стрелки часов – два часа. Снимаю трубку, телефонистка соединяет меня. Это – За. У него странный голос, и я говорю ему об этом.

– Это потому, что я немного выпил,– объясняет он.– Но это пройдет. Это пройдет очень быстро. Вилла «Лидия» приберегла зрелище, хорошо действующее против сильного опьянения. Вы можете приехать сейчас? Желательно с гробом. Формат – Морто.

– Мы обнаружили его, когда возвращались,– говорит За, показывая мне шпика, лежащего лицом на паркете с миленькой дырочкой у основания черепа; вся картинка освещается мягким светом лампы с розовым абажуром.– Нам было ужасно весело.

Сейчас они уже не так веселы. Особенно блондинка, Раймонда. Сейчас она сидит в темном, неосвещенном углу комнаты. Развалившись в кресле, в мини-юбке, задравшейся до самого пояса, в перерывах между икотой она то и дело прикладывается к стакану виски, явно неразбавленного. Я смотрю на Морто, его фамилия начинается со слова «мор», что означает «смерть».

– Ему повезло,– говорю я.

Конечно,– соглашается За.– Его мог, например, покусать комар. А теперь от этого несчастья он избавлен.

– Я хотел сказать, что он дождался того, о чем мечтал с воскресенья. Сегодня днем или вечером он встретил этого самого Блуа (таково одно из имен предателя) и, видимо, попросил его приехать сюда, чтобы сторговаться. А может быть, Блуа засек и выследил его. Во всяком случае, мне придется похоронить надежду задать ему тот вопрос, который я хотел.

Я подхожу к блондинке.

– Вы случайно не знаете, почему в ту ночь в «Литтораль» Морто стащил у меня десятитысячную купюру, такую – не совсем обычную?

Рыдая, она начинает ругаться и велит мне убираться к черту со своими десятью тысячами. Ей все осточертело, неужели так трудно понять, вопит она. Осточертело! Она хочет смотаться отсюда, вернуться в Париж, Марсель, неважно куда, лишь бы подальше от этого проклятого города! Она швыряет бокал мне в голову и начинает топать ногами. За, умеющий говорить с дамочками, успокаивает ее светским апперкотом, после чего взваливает ее себе на спину и относит в кровать. Когда он возвращается, я занят тем, что обыскиваю труп. В кармане штанов и в бумажнике я нахожу деньги. В бумажнике же я обнаруживаю ту ассигнацию, помеченную буквами OAS. Точнее, какую-то ассигнацию, помеченную OAS. Это «бонапарт» (к чему я уже начинаю привыкать), практически новый, выпущенный в начале июня 1962 года (дата выпуска подчеркнута). На нем красной губной помадой начертано губительное сокращение, но у меня нет уверенности, что это та же самая купюра, которая была послана Дакоста.

– Это напоминает мне одну забавную вещь, говорит За, показывая на купюру.

– Да? Ну, так что же? Расскажите, чтобы и я позабавился. Мне страшно хочется услышать что-нибудь забавное.

– Когда я возвращался, только что… а может быть, раньше, я уже точно не помню… в городе… я заметил грузовик, на боку которого были написаны буквы OAS.

– Ну и что? Что здесь необычного? Это генерал Салан[26] ездит с инспекцией. Тринадцатое мая – его выездной день. А вообще-то блондинка пошла вам на пользу!

– Ну ладно…

Он пожимает плечами.

– Плюньте на то, что я сказал. Я был пьян, наверное, мне померещилось. А может быть, это начало слова «Оазис». Гостиница «Оазис» или что-нибудь в этом роде.

– В любом случае,– я показываю на Морто,– это не померещилось. Комиссар Вайо явно считает, что двух сегодняшних трупов уже вполне достаточно. Если сообщить ему о третьем, это может испортить ему выходные. Надо засунуть этого шпика в холодильник, пока не наступят более походящие для откровений дни. В этом доме есть подвал?

Подвал находится, довольно глубокий и очень сырой, как будто специально созданный для наших целей. Мы кладем туда Морто, завернув его в одеяло.