Лео Мале - Нестор Бюрма в родном городе

• Название: Нестор Бюрма в родном городе
• Автор: Лео Мале
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-01-003668-1

Главный герой романов, вошедших в этот сборник, частный детектив Нестор Бюрма, ни в чем не уступающий знаменитому комиссару Мегрэ. Сыщик Бюрма стал известен в нашей стране совсем недавно – благодаря популярным французским фильмам, представленным телеканалом «Франс Интернасьональ». Его создатель, французский романист Лео Мале, высоко ценится в Европе всеми любителями детективного жанра, на русский же язык романы этого писателя переводятся впервые.

Произведения Лео Мале это первый французский «черный роман» XX века («неополар»), развивающий традиции английского готического романа прошлых веков, с его страшными тайнами, ужасами и чудовищными преступлениями. Вместе с тем классическая схема детектива наполнена у Лео Мале самым современным материалом. Воистину романы писателя – это «Новые парижские тайны», как называется его знаменитая серия.

---

В эту самую минуту звенит телефон. Это снова Лора Ламбер, рыжая поджигательница, которая, похоже, хочет поджечь и меня.

– Послушайте,– атакует она с места в карьер,– вы тут, часом, не развлекаетесь с похмелья и не изволите шутить по телефону?

– Нет. Мое похмелье не вполне обычно, и вряд ли базар по телефону спасет меня от головной боли. А чем вызван ваш вопрос?

– Тем, что мне кто-то позвонил. Я думала, это вы.

– А почему вы так думали?

– Было похоже, что этот тип изменил голос. У него был какой-то странный акцент. Похожий на местный, но поддельный. Точь-в-точь как если бы парижанин заговорил южным говором.

– Ну так это был не я. А что ему было нужно?

– Мое мнение по куче дурацких проблем. Он сказал, что проводит какой-то опрос общественного мнения. Я его довольно резко послала куда подальше и сразу же бухнула трубку. Но это неважно… я вспылила, полагая, что это вы меня разыгрываете, но теперь, когда ясно, что это исключено…

– Абсолютно.

– …интересно, с чем связан этот странный акцент, этот совершенно искаженный голос.

– С неудобством от вставных зубов, очевидно.

– Вы так думаете?

– А с чем еще? Если только не… Вам показалось, что это как-то связано с делом, которым мы занимаемся?

– Ничего общего. И речи не было об Аньес или ее отце, вообще ни о ком. Даже моего имени не было произнесено. Этот тип ограничился тем, что переспросил мой номер телефона.

– Ну и все же, о чем именно шла речь?

– О! Знаете, мы довольно быстро закруглились. Он хотел знать, что я думаю о противозачаточных средствах, о разбивке отпуска, о президенте…– Она засмеялась.– Я ответила только на последний вопрос и одновременно послала его ко всем чертям. Если он хотел знать о моих чувствах…

– Да, должно быть, это был какой-то шутник.

– Теперь я тоже так думаю. Ну ладно. Что ж, до воскресенья или понедельника!

– Хорошо. До свидания.

Она кладет трубку. С облегчением я отрываюсь от телефона. Боль в башке плохо сочетается с этим алжирским акцентом. Я размышляю о том, какая это забавная штука, различные акценты. Телефон делает их более отчетливыми, более резкими. Но подобного рода размышления также не способствуют уменьшению головных болей.

Я возвращаюсь в ванную, раздеваюсь и залезаю под душ. Потом извлекаю из чемодана чистую рубашку и другой костюм. По ходу дела я обнаруживаю, без особого удивления, что мой ночной визитер покопался в моих шмотках. На первый взгляд он ничего не увел и, главное, по счастью, не тронул моего револьвера «веблей-38», преспокойно покоящегося в своей кобуре. Если судить по завязке, думаю, он может мне понадобиться. Я засовываю его в левый карман, чтобы в любой момент быть наготове.

Моя головная боль потихоньку стихает, и я решаюсь произвести инвентаризацию карманов. Все, что я принес от Дакоста: список приятелей Аньес, ее фотографии, конверт, в котором была доставлена подрывная ассигнация,– на месте. Исчезла лишь сама пресловутая банкнота. По всей вероятности, я был прав, полагая, что она может дать кое-какие указания.

Я подбираю с пола свою шляпу, она так и валялась на ковре после драки, а также записную книжку с адресами, которая, как я и предполагал, осталась возле телефона. Если мой ночной визитер туда и заглянул, то мне не вполне понятно, какую пользу он из этого извлек… В тот момент, когда я собираюсь выйти из комнаты, меня осеняет. Вот так так! Моя ушибленная голова еще на что-то оказалась способна. Нужно лишь уметь выждать. Похоже, я начинаю догадываться, почему некий таинственный корреспондент задавал дурацкие вопросы Лоре Ламбер. А возможно, окажется, что и Дорвилю. Я хватаю трубку и прошу телефонистку соединить меня с Рыжей Лорой. Меня подключают к отсутствующему абоненту. Лора, очевидно, уже в пути. Попробуем в таком случае прорваться к Дорвилю. У него никто не подходит. Ладно. Не будем настаивать. Пока что у меня возобновляется головная боль, и это просто удача. Сведем до минимума наши усилия… При выходе из номера я осматриваю замок. Не похоже, чтобы над ним колдовали. Наверное, у него была отмычка.

Брюера в холле нет, ключ я отдаю другому служащему. Посыльного Жерара тоже нет. По местному справочнику я выясняю телефон своего дядюшки и звоню ему, чтобы сообщить о своем предстоящем визите, вот только возьму фиакр. Вот уж сюрприз, так сюрприз! Он не может прийти в себя от того, что я так неожиданно объявился. Мы столько лет не виделись… На каникулы? Да. Ладно. Пока… Я нахожу все в том же справочнике два или три адреса гаражей, где можно взять напрокат машину без шофера, и выхожу из отеля.

На улице жарища. Как в августе. В газетном киоске под вывеской «Кедив» (не изменившейся с тех времен, когда я пешком под стол ходил) я покупаю, кроме пары черных очков, план города и карту окрестностей, которую изучаю, закусывая аспирином за стойкой соседнего бара. Наконец, я отправляюсь в гараж «Макс» и беру напрокат «дофин», вроде того, что у Дорвиля,– в смысле цвета. Покончив с формальностями, я выезжаю на проселочную дорогу.

При выезде из города, когда я достигаю того расположенного на возвышенности места, где живет Дакоста, ветер доносит до меня стрекотание электропилы, работающей на полную мощность… Из-за того, что я сильно не в форме, продвигаюсь не спеша, тем более что дорога довольно оживленная. Я еду ни шатко ни валко, что позволяет мне в тот момент, когда я машинально бросаю взгляд на другую сторону дороги, заметить на одном выступе, наполовину скрытом скудной растительностью, какой-то блестящий на солнце предмет, который я бы не заметил, если бы ехал быстрее. Этот самый предмет не один. Несмотря на мой помутненный рассудок, опознаю я его моментально. Ко мне мгновенно возвращается вся моя энергия. Вопреки всем правилам дорожного движения я делаю резкий разворот и возвращаюсь назад. В ходе этого маневра в меня чуть было не врезается автомобиль оливкового цвета с откидным верхом, за рулем в нем какая-то девка. Ее светлые волосы развеваются по ветру, сама она кричит мне что-то оскорбительное. Неважно. Важно то, что один тип наблюдает в бинокль за домом Жюстиньена Дакоста.

Он все еще на своем наблюдательном посту, когда я останавливаюсь у пригорка. Я вылезаю из машины и несусь напролом к тому месту сквозь заросли кустарников. Мне не везет, и мои ноги запутываются в колючей проволоке – остатках старой загородки,– в то время как ветка какого-то чертова куста цепляется за мой пиджак, чуть не вывернув мне плечи, и резко тормозит мое восхождение. Тот парень наверху тем временем опустил свой бинокль и смотрит, как я пытаюсь до него добраться. Несколько секунд он стоит, потрясенный и заметно ошарашенный (об этом я размышляю чуть позже) видом моей кобуры. Это загорелый юнец с резкими чертами лица, с неверной походкой и с густыми висячими, медвежьими усами, вошедшими в моду благодаря Жоржу Брассансу. Я пытаюсь запечатлеть его черты в памяти; это все, что я могу сделать в данный момент. Прежде чем я успеваю выпутаться из проволоки и веток, он скрывается в роще. Почти тотчас раздается треск мотоцикла. С меня довольно.

Я возвращаюсь на дорогу, сажусь за руль и некоторое время, притаившись, выжидаю без особой надежды. Никаких следов висячих медвежьих усов на горизонте. Я разворачиваюсь снова в сторону Прады.

Через несколько километров, возле реки, по другую сторону моста, мне открывается вид на винокуренный завод, распространяющий вокруг тухлый запах, особенно пагубно влияющий на тонкое обоняние. Мне здорово шибает в нос. Это не улучшает неприятный вкус во рту, однако я посмеиваюсь. Прямо напротив заводика, то есть в зоне, наиболее неблагоприятной для обоняния, стоит оливковый автомобиль с откидным верхом, принадлежащий той самой блондинке, которая чуть было… в которую я только что чуть было не врезался. Сама же блондинка, в мини-юбке, открывающей потрясающие ноги, склонившись над багажником, кладет в него какие-то инструменты. Хорошенькое место она себе выбрала для поломки! При звуке подъезжающей машины она захлопывает крышку багажника, оборачивается и, положив руку на дверцу своего автомобиля, с таким видом, будто ждет меня или позирует для конкурса на самый элегантный автомобиль, наблюдает за тем, как я подъезжаю. Я останавливаюсь возле нее.

– Чем-нибудь помочь?

Она поигрывает пальцами, стряхивая с них пыль и озаряет меня улыбкой в стиле «джибс».

– Нет. Эти машины, взятые напрокат, иногда устраивают вам сюрпризы. Но все будет в порядке, благодарю вас.

У нее не местный акцент, скорее, акцент больших бульваров. Ей от силы лет тридцать, очень аппетитная, несмотря на горькую складку в уголках чересчур ярко накрашенных губ. Широко распахнутая блузка позволяет угадать весьма впечатляющие груди. Выражение ее глаз я не могу разобрать из-за солнечных очков с причудливой оправой в белую крапинку.