Лео Мале - Лихорадка в квартале Маре

• Название: Лихорадка в квартале Маре
• Автор: Лео Мале
• Издательство: Пресса
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-253-00759-8

Свой первый детективный роман «Вокзальная улица, 120» Лео Мале опубликовал в 1942 году. Критики того времени назвали эту публикацию «оглушительным вторжением, внесшим новую тональность в этот жанр литературы. В 1948 году Лео Мале стал первым лауреатом Большой премии детективной литературы, а в 1958 году Большая премия черного юмора увенчала его серию романов «Новые тайны Парижа».

Центральным персонажем произведений Лео Мале является Нестор Бюрма – детектив-таран, который заявляет о себе, что он – «человек, нокаутирующий любую тайну».

---

Я сложил все обратно и застегнул сумку.

– Вы тоже живете на улице Ториньи?– спросил я.

Она осушила свой стакан.

– Да. Это что, запрещено?

Ответ прозвучал, как щелканье кнута. Кнутом в данном случае был алкоголь.

– При чем тут запрещение? Улица, как и все другие.

– Вы ее знаете?

– А что, я должен был бы ее знать?

Она топнула ногой.

– Вы – тупица. Это вот так действуют детективы? Роются в чужих сумках?

– Есть и такие, которые прежде всего обыскивают ту, которой сумка принадлежит. Вам, такой красотке, я не пожелал бы попасть в лапы подобного джентльмена.

– Отдайте мою сумку.

– Пожалуйста.

– Надеюсь, вы нашли там то, что хотели?

– Нет.

– А что вы ищете?

– Револьвер.

Она подпрыгнула на кресле.

– Рев… На кой черт я носила бы с собой револьвер?

– Это точно. Вы правы. Я дурак. В самом деле, зачем револьвер? Ведь вы предпочитаете нож для разрезания бумаги.

Тут будто облако затмило ее взгляд, и задиристый вид, который она на себя напустила, покинул ее, как плохо прикрепленная маска.

– Ах, вот оно что? – прошептала она.

– Не знаю, оно или не оно, но, может быть, вы поможете мне сделать какой-то вывод?

– Потому что… Потому что вы думаете, это я убила эт… этого человека… Кабриоля?

Я поднял пакет, приобретенный в одном из магазинов нижнего белья, пошел и сел за свой письменный стол.

– А разве не так?

Это был розовый пакет с надписью голубыми буквами: «Розианн. Чулки. Тонкое белье. Улица Пти-Шамп». В десяти метрах от моего Агентства по направлению к авеню Опера. Элегантная витрина, теплая и провоцирующая, со всем необходимым, чтобы заполнить сновидения холостяка, а то и женатого человека. Такие вот товары.

– Нет, это неправда,– яростно запротестовала она,– и тем лучше, что я вас встретила. Теперь я имею возможность все вам рассказать. Облегчить свою душу. Если бы только это могло меня успокоить…

Я открыл пакет и вытащил оттуда черные женские трусики из тончайшего нейлона с кружевами.

– Вот уже два дня, как я больше не живу… Я… Вы меня не слушаете,– застонала она.

– Вы ошибаетесь. Я могу запросто заниматься двумя делами одновременно… (я развернул почти невесомую принадлежность женского туалета и держал ее в вытянутой руке)… Но это же пр-е-е-лесть,– изобразил я настырного коммивояжера.– Однако ваши страдания, о которых вы говорите, не мешают вам обзаводиться всякими пустячками, а?

– Ох! Ну что это все должно означать? (Она нетерпеливо топнула ногой.) Женщина всегда женщина. Я и сама не знаю, зачем я купила эти трусы…

– Во всяком случае, это очень красивая вещь, очень волнующая… Они должны прекрасно сидеть на вас…

Ее щеки залились краской, и она взорвалась:

– Я не позволю вам злоупотреблять обстоятельствами. В конце концов с меня хватит. Понятно? Довольно! Хватит! (Она задрожала.) Все вы одинаковые скоты, как бы ни назывались – Кабироль, Бюрма или еще черт знает как. Грязные, омерзительные скоты. Я…

Она задохнулась. Под румянами, покрывавшими лицо, кожа стала белой как мел. Глаза закатились. Она издавала негромкие жалобные крики, сползла с кресла на пол.

Я пошел за подкреплением.

– Помогите, Элен, она шлепнулась в обморок.

Элен, которая до этого делала вид, что печатает на машинке, прекратила показуху и пристально посмотрела на мою правую руку.

– Может быть, ей противно, когда с нее сдирают трусы?

Я с проклятием зашвырнул трусы в угол. Элен оставила «Ундервуд», с иронической улыбкой перешла в директорский кабинет и принялась реанимировать потерявшую сознание блондинку.

– Кто это?– спросила она, продолжая работать.– Клиентка?

– Развлечение.

– Чем дальше, тем страшней. Я…

Она замолчала.

Потерпевшая начала приходить в себя. Она не осведомилась: «Где я?» Теперь это уже не принято. Она разразилась рыданиями. Это еще допустимо.

– Успокойтесь,– ласково сказала Элен,– он давно уже не опасен.

Она помогла блондинке подняться и вновь сесть в кресло.

Я предложил ей третью порцию спиртного, но она отказалась.

Подняла на меня глаза побитой собаки, обрамленные потоками туши, которую смыли слезы с ее длинных ресниц. Несмотря на это, она по-прежнему была очень красива.

– Простите меня,– пробормотала она.– Я… этот кошмар последние два дня… это напряжение… Я хочу уйти.

Она постаралась произнести последнюю фразу как можно энергичнее. Я знавал тряпок, которые раскисали куда больше.

– Не в этом состоянии,– сказал я.– Отдохните, придите в себя и упокойтесь.

Я сделал знак Элен, что она может вернуться к своей клавиатуре. Моя секретарша подчинилась без лишних комментариев.

Одетта Ларшо и я остались одни. Оба молчали. Постепенно молодая девушка успокаивалась, ее дыхание становилось реже и регулярнее, слезы прекратились. Она вытерла глаза и высморкалась в смятый носовой платок. Потом вздохнула, провела рукой по вспотевшему лбу, убрала назад волосы, которые падали ей на щеку.

Прокашлявшись, я сказал:

– Гм… Видите ли, я не хотел быть злым, вы понимаете?

Она не ответила.

– Естественно, я оживил неприятные воспоминания…

Она всхлипнула, и это было все.

– Если я правильно понимаю, Кабироль был похотлив. Не очень здоровый, но не прочь полакомиться свежатинкой, и он хотел…

– Месье, я вас умоляю,– прошептала она.

– Слушайте, малышка. Мне надо знать. Я и сам более или менее замешан в этом деле.

Я взял стул и уселся напротив блондинки.

– Итак? Да или нет?

– Да.

– Но он не дошел до конца. Он вас только поцеловал?

– Да.

– Тогда вы схватили нож для разрезания бумаг и нанесли ему хороший удар.

Вокруг ее глаз внезапно появились синяки, сами глаза приняли оттенок пасмурного неба. Драматичная и неподвижная, она глядела на меня в упор.

– Это было ужасно…

Я пожал плечами и по-отечески похлопал ее по коленке.

– Ничего не надо преувеличивать. Со всех точек зрения Кабироль был злым и омерзительным человеком.

Она почти закричала:

– Но что же вы ничего не поняли, месье Бюрма? Я этого не делала.

– Вы его не убивали?

Она отрицательно покачала головой.

Я улыбнулся.

– Ну так в этом случае, может, он и не был мерзавцем, каким мы его сейчас себе представили? Он не был чужд раскаяния и сам проткнул себе сердце в наказание за недостойное поведение по отношению к вам.

Она замотала головой. Ее волосы разлетелись во все стороны.

– Какой же вы жестокий…

Она закрыла лицо руками и оперлась локтями на колени. Сквозь пальцы она пробормотала:

– Он меня… да он меня поцеловал… грубо, очень грубо… он прижал меня к себе, но я вырвалась, оттолкнула его… и убежала, стыдясь до боли…

– И встретили меня внизу лестницы.

– Я… да… возможно… не знаю.

– А я знаю. Знаю также, что вы потом вернулись, может быть, не специально, чтобы стукнуть меня по голове… но в конце концов я это заслужил.

Глава VI ОДЕТТА ЗАГОВОРИЛА

Ее ладони со щек соскользнули вниз. Какое-то мгновение она смотрела на них, как бы не зная, что с ними делать, затем предоставила их самим себе, и они свободно упали на колени, но долго там не оставались. Одетта ухватилась за край юбки и целомудренно натянула ее на колени, хотя юбка и так закрывала все, что положено закрывать.

Одетта Ларшо подняла голову и с горечью посмотрела на меня.

– Вы не верите? Это невозможно.

Я промолчал.

– Это не я.

– Но тем не менее, вы все же вернулись?

– Да.

– Зачем?

Она стала ломать себе руки.

– Вы мучаете меня ради своего удовольствия,– простонала она.– Да, я знаю, преступников всегда мучают… но я не преступница… Господи! Что бы мне сделать, чтобы вы мне поверили?

– Просто сообщить мне свою версию происшедшего,– предложил я,– это не должно быть очень трудным. И обещаю больше вас не перебивать.

Она подчинилась.

Продолжалось это дольше, чем я предполагал. Содержание ее рассказа оказалось очень сложным, он был плохо скроен, часто сумбурен, прерывался молчанием и жалобами: она повторялась, возвращалась назад, и ей могли бы позавидовать кинодеятели новой школы.

В общем, я узнал, что она с Кабиролем давненько была знакома. Он начал бывать у семейства Ларшо, когда она еще не родилась. Покойный Ларшо и не менее покойный теперь Кабироль сражались одно время вместе на полях войны 14-го года.

Все это не так уж сильно меня интересовало, но в конце концов она дошла до приснопамятного дня, когда наши судьбы перекрестились на дурно пахнущей лестнице.

– Кабироль,– объяснила она,– возможно, был другом семьи, но для него бизнес оставался бизнесом.

Я знаю, что это значит, не правда ли? Если я не знаю, то она может мне доверить эту тайну. Современной молодой девушке всегда нужно иметь немного денег. Некоторые расходы превышают возможности, платья стоят дороже, чем та сумма, о которой докладывают родителям, поэтому приходится искать деньги на стороне, чтобы покрыть разницу. Короче говоря, время от времени она прибегала к профессиональным услугам Кабироля…