Борис Ковалев - Повседневная жизнь в период оккупации

• Название: Повседневная жизнь в период оккупации
• Автор: Борис Ковалев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03451-8

Семь десятилетий отделяет нас от того трагического дня, когда фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Книга профессора Б. Ковалева посвящена сложной, противоречивой и малоисследованной теме, связанной с Великой Отечественной войной. В ней представлен богатый и уникальный материал, раскрывающий панораму реальной жизни и мотивы поведения людей в условиях оккупации: с одной стороны, показаны истоки массового героизма населения, оказавшегося в тылу врага, с другой — причины сотрудничества с оккупантами и предательства.

Книга рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг читателей.

---

Поскольку радиоприемники у большинства советских граждан были изъяты в первые дни войны, можно предположить, что эти передачи были адресованы достаточно узкому кругу слушателей. К ним сотрудники ведомства Геббельса относили сотрудников органов государственной безопасности и партийно-советскую верхушку.

Деятельность сталинского руководства в 1920–1930-х годах считалась нацистами богатым материалом для критики советских порядков. Предполагалось, что немецкая пропаганда, ведущаяся от лица антисталинской оппозиции, вызовет новый вал репрессий в Советском Союзе, в том числе и в органах государственной безопасности. Также не исключалась возможность провоцирования в советском тылу антиправительственных выступлений.

Невозможность дальнейшего существования советской власти наиболее полно обосновывалась в подготовленном геббельсовскими пропагандистами письме генеральному секретарю ВКП(б) «Советы русского крестьянина Сталину». Анализируя вероятность победы в войне СССР и Сталина, автор допускал возможность такого исхода только при претворении в жизнь ряда условий, изначально невыполнимых и фантастических, — воскрешении всех убитых после 1917 года, освобождении заключенных из тюрем и лагерей, ликвидации колхозов, примирении с Церковью, покаянии всех коммунистов.

Специфическим средством разложения населения России являлись немецкие листовки-провокации, писавшиеся в виде обращений командиров и комиссаров РККА к своим бойцам и мирному населению. Некоторые из них были построены на подлинных цитатах вождей Коммунистической партии и Советского государства.[381] Обычно они адресовались тем людям, которые, искренне сражаясь за идеи социализма, не могли не видеть порочные черты сталинского режима. В них говорилось, что «сам Ленин не желал, чтобы Сталин стал его преемником. Ленин не доверял Сталину и чувствовал, что при нем Советский Союз погибнет… Но мы унаследовали храбрость и отвагу Александра Невского, Петра Великого и М. Кутузова… В наших руках оружие, и мы сбросим проклятое сталинское иго!».[382]

Согласно партизанским донесениям, подобные акции способствовали расколу в некоторых группах, оставленных для подпольной работы.

Другой формой провокаций являлись доведенные до абсурда фальшивки от имени Главного политического управления Красной армии. Листовки этой группы сообщали населению о том, что война была начата по инициативе СССР для экспорта мировой революции, вестись она будет до последней капли крови, а «в крайнем случае наши вожди с нашим имуществом могут уйти за границу».

Основной поток информационного воздействия был направлен на слушателя, находившегося на оккупированных территориях. И первые месяцы войны советская сторона не смогла организовать какого-либо существенного противодействия пропаганде противника.

Деятельность нацистских пропагандистских служб осуществлялась по нескольким направлениям: через печать (газеты и листовки); аудиовыступления (передачи проводного радио, налаженные во многих населенных пунктах уже через несколько недель оккупации, через репродукторы и рупоры); активные акции (экскурсии для населения в тюрьмы и торжественные похороны «жертв НКВД»); передвижные выставки «Кровавые злодеяния ЧК — ГПУ — НКВД», «Красный «рай»», «Так живут рабочие и крестьяне в Германии» (обычно для нее использовался специально оформленный автобус, который в воскресные дни парковался на базарных площадях областных и районных центров); кино (все художественные фильмы в обязательном порядке начинались просмотром немецкой хроники о положении в Германии, на Восточном фронте и в «освобожденных областях); театральные и художественные постановки; адресно-тематическая подготовка для определенных категорий населения (занятия для функционеров коллаборационистской администрации, учителей школ, полицейских, карателей).

Из газеты «Новый путь»:

«На выставке «Содействуй возрождению родины»

Около автовагона, в котором разместилась передвижная выставка «Содействуй возрождению родины», — шумно и весело. Несмотря на свой внушительный размер (22 метра в длину), автовагон не может вместить сразу всех желающих посетить выставку. Возле входных дверей выстроилась очередь. Играет радио. Мощные рупоры разносят слова новой русской песни про незадачливого советского маршала Буденного:

Эх-ма, сел на коня,
Да давай бог ноги!
Бедный свой народ
Бросаем средь дороги!

Кончается очередной киносеанс. Двери вагона-выставки гостеприимно распахиваются, чтобы принять новых посетителей. В кассе каждый посетитель выставки получает свежий, еще пахнущий типографской краской журнал или брошюру, рассказывающую простым и ясным языком о жизни трудящихся в Германии.

В автовагон входят две крестьянки и останавливаются у витрины, изображающей немецкий хутор в Вестфалии. Они внимательно рассматривают макеты силосных башни и ямы, комбайна, молотилки с двойной очисткой зерна от мякины и соломы. Их резко поражают чистые и светлые помещения, в которых живут немецкие крестьяне.

— Смотри, Манъка, — шепчет одна другой на ухо, — телефон в хате, а в коровнике электрическое освещение!

— Дура, может быть, всё это нарочно сделано? Видимое ли дело, чтобы такие хаты у мужиков были?

Между бабами протискивается босоногий паренек лет десяти, уже, видимо, не один раз побывавший на выставке и изучивший ее подробно. Услышав разговор баб, он деловитым баском изрекает свое заключение:

— А вот не нарочно! Вы до конца выставку посмотрите да в кино сходите, тогда узнаете, нарочно это сделано или нет!

Крестьянки проходят дальше и с недоверием начинают рассматривать снимки, рассказывающие о пребывании делегации крестьян Смоленской, Витебской, Могилевской и Вяземской областей в Германии.

Их внимание привлекает снимок, показывающий стадо германского крестьянина. Табличка поясняет: немецкая крестьянская корова дает в год 3000литров молока, в то время как в Советском Союзе колхозники получали от коровы не более 980литров в год.

— Нет, нам такой жизни, наверное, не видать, как у них, — вздыхает крестьянка, рассматривая вторую таблицу, указывающую, сколько собирает с 1 гектара земли урожая крестьянин в Германии. Если в СССР один гектар земли дает 950 кг пшеницы, то в Германии крестьянин с этого же количества земли получает 2170 кг.

— Будем самостоятельными хозяевами, так и у нас будет много скота и машин, — степенно рассуждают крестьянки, — гляди, чего немцы придумали!

Внимание крестьян останавливает макет будущего русского крестьянского двора. Как не похожи эти светлые, просторные жилища, окруженные садами, на те ужасные клетушки, в которых ютились колхозники при кровавом сталинском режиме!

«То, что отнял Сталин, вернет Адольф Гитлер».

Этот лозунг по-настоящему чувствуют русские крестьяне, когда своими глазами на выставке видят, как живет немецкий крестьянин и как смогут жить они в будущем, если будут честно и добросовестно работать».

[Без автора]

Наиболее активно сотрудники ведомства Геббельса занимались печатной пропагандой. В первые месяцы оккупации газеты русскому населению раздавались бесплатно. Тематика номеров утверждалась министерством пропаганды Третьего рейха. Массовые тиражи изданий позволяли распространять их практически во всех населенных пунктах.

При составлении листовок и прокламаций за основу брался конкретный материал, который мог быть известен местным жителям и из других источников информации. Это могли быть партизанская акция, связанная с реквизициями, с человеческими жертвами, или факт какого-либо «благодеяния» со стороны оккупантов (открытие церкви, школы или кинотеатра, освобождение военнопленных из числа «честных хлеборобов»).

Следует признать, что в начальный, самый тяжелый период войны для советской стороны была характерна недооценка органов пропаганды противника.

Главную цель своей работы среди населения оккупированных районов советские политорганы видели в том, чтобы поднять народные массы на всенародную борьбу против фашистских захватчиков. Для этого предполагалось постоянно и своевременно информировать население о ходе Великой Отечественной войны, о действиях РККА, о героизме бойцов и командиров, партизан, тружеников советского тыла, укреплять в людях веру в неизбежность полного разгрома фашистской Германии.

При этом недооценивалась такая форма борьбы с врагом, как контрпропаганда. Так, в ноябре 1941 года начальник политического управления Северо-Западного фронта писал в Главное политическое управление РККА: «В провокационном и авантюристическом характере, в лживости враждебной пропаганды — ее главная слабость… Поэтому-то фашистская пропаганда и не доходит до населения, на которое рассчитана. Поэтому-то в нашей пропаганде нет необходимости даже опровергать содержание вражеских газет и листовок, ибо их опровергают сами фашисты своими делами: убийствами, грабежами, насилием, которые они чинят в оккупированных районах».[383] Это была явная попытка выдать желаемое за действительное.