Антон Макаренко - Марш 30-го года

• Название: Марш 30-го года
• Автор: Антон Макаренко
• Жанр: Русская классическая проза

---

Коммунарские собрания собирались бырные и нетерпеливые. Доходили до разговоров неприличных:

- Нечего ждать разрешения Правления. Заказывайте вагоны и едем, чем тут валяться, лучше там валяться...

- Нам сейчас нужно быть в коммуне. Что мы за коммунары, почему мы здесь сидим, когда там прорыв на прорыве?

- Вот возьмем и разбалуемся в Одессе, - шутит Похожай, - что вы тогда будете говорить? Как ту не разбаловаться? Делать нечего, смотреть нечего, гулять надоело, ой, и надоело же, если бы вы знали...

Коммунары угрожали развалом коллектива и другими страхами. Но стоило трубачу заиграть "общий сбор", они быстро и по-прежнему ловко выбегают на улицу и строятся для очередного похода. По улицам проходят с прежним строевым лоском, но ни приветствия, ни тысячные толпы, идущие за коммуной по тротурам, уже не занимают их и не радуют.

Вечером то же самое:

- Вот увидите, пешком будем расходиться в коммуну.

Наконец 14 сентября получили распоряжение Правления:

- Коммуне выезжать в Харьков.

Закричали "ура", подбросили вверх потемневшие тюбетейки и бросились к корзинкам складываться. Маршрутники побежали на вокзал.

22. КОЕ-ЧТО О КОЭФФИЦИЕНТАХ

Поезд с коммунарами прибыл в Харьков 16 сентября в одиннадцать часов утра. На перроне вокзала собралось все Правление во главе с председателем, и пока поезд останавливался, коммунары уже пожимали руки чекистам, перевесившись через окна.

Через полминуты они уже выстраивались на перроне, имея на правом фланге оркестр и знамя.

- К рапорту смирно!

Дежурный командир Васька Камардинов отдал рапорт председателю Правления:

- Коммуна имени Дзержинского прибыла с похода благополучно, коммунаров строю сто пятьдесят один, больных нет, коммунары приветствуют свое Правление и уверены, что они с новыми силами пойдут на новую работу и закончат ее с победой.

Председатель Правления сказал коммунарам:

- Правление поздравляет вас с возвращением. Коммунары, в строительстве коммуны прорыв, вам даже остановиться негде, но Правление знает, что вы быстро приведете коммуну в порядок, своевременно окончите строительство, пустите завод и приступите к выполнению нового промфинплана вместе с новыми товарищами, которых вы примете в свой состав.

Я глянул в лицо нашего строя. Старшие немного суровы, пацаны же, как всегда, радостны и улыбаются - для пацанов нет ничего невозможного на свете: завод пустить? Отчего не пустить? Они пустят...

Через два часа коммунары с развернутым знаменем подошли к коммуне. Уже издали мы видели новые корпуса, вытянувшиеся в одну линию с нашим главным. Они еще в лесах и со всех сторон обставлены бараками и сараями. Впереди, у самой дороги, вытянулась темная гряда - это встречают коммуну строители, наши рабочие и служащие. Соломон Борисович в том же пиджаке стоит впереди, а вокруг него незнакомая нам группа людей - мы догадываемся, что это инженеры. И Соломон Борисович и инженеры держат "под козырек", только Соломон Борисович подчеркнуто лихо и высоко, а инженеры неловко и неуверенно.

Колонна остановилась. Никто нас не приветствовал, и мы ни к кому не обращались с речами. Для того чтобы дать дорогу знамени, толпа раступилась, и мы увидели, что вся площадь перед всеми тремя корпусами завалена мусором, ящиками, бочонками, изрыта ямами и колеями грузовиков; от наших клумб и следа не осталось. Прямо в глаза нашему строю глядят парадные двери и окна фасада, забрызганные известью и обставленные какими-то примостками, распахнутые настежь и искалеченные.

- Под знамя смирно!

Васька повел знамя. Проходя мимо меня, он шепчет:

- Куда знамя?

- Найди где-нибудь...

Я обратился к коммунарам с самым коротким словом:

- Товарищи, я не поздравляю вас с окончанием похода, поход продолжается, но отдых наш окончен. С завтрашнего дня всю волю и весь разум дзержинцев мы должны бросить на большую, тяжелую и длительную работу. Разойдитесь!

Коммунары не разбежались с шумом и смехом, как это они делали всегда. Мне даже показалось, что на некоторую долю минуты строй не потерял положения "смирно". Только постепенно он давал трещины, и коммунары между бочками и ящиками стали пробираться к зданиям коммуны.

В главном здании все комнаты завалены подмостками, отбитой штукатуркой, дранью. Стены кое-где только побелены, большей же частью они изрыганы, исцарапаны, а то и совсем первобытны, пестреют обрешеткой и свежими досками. Бывшие спальни второго этажа расширены в пять просторных аудиторий классов, но все это живет еще в строительном хаосе. Внизу уже готова огромная столовая, осталось только помыть окна и смыть с паркета "вековые" залежи грязи и извести.

Правый корпус - новые спальни коммунаров - как будто готов: в каждом этаже двадцать три спальни, одни маленькие - на четыре кровати, другие побольше - на восемь, а есть и большие - на двенадцать, пятнадцать человек. Но в спальнях нет ещее проводки электричества, еще не покрашены двери, не готов паркет, вовсе не поставлено отопление. Сразу видно, что на строительстве не хватает рабочей силы. Кое-где только можно встретить маляра или паркетчика за работой. И в главном корпусе и в спальнях свободно гуляют ветры, так как стекла в окнах наполовину выбиты, а наружные двери настежь.

Производственный корпус даже и вчерне не готов. Стоят высокие кирпичные стены, и укладываются балки и стропильные фермы крыши, вот и все. Еле-еле намечены контуры баконного второго этажа, но к бетонированию еще и не приступали, только что привезли бетономешалку и устанавливают ее снаружи. Зияют пустые оконные просветы, вместо пола какие-то провалы и спуски здесь потребуется громадная высыпка. Дальний фланг корпуса еще только работается каменщиками и весь перепутан кладками и лесами.

Задний двор коммуны засыпан пирамидами земли и глины, осколками строительного материала, и между всем этим добром восседает возле врытой в землю ванны привезенный Боярчуком Мишка. На фасадной площадке, на фане такого же хаоса, торчат высокими кубами несколько ящиков - это прибывшие недавно станки.

Только что мы распустили строй, подошел к коммуне недлинный кильватер ломовиков, а меня поймал на крыше Соломон Борисович и смущенно зашептал#53.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...да нас и немного. Мы усаживаемся кто на чем может.

Никитин открывает совет простыми словами:

- Ну, с чего начинать?

Командир первого взвода говорит:

- Надо прежде всего устроить коммунаров. Спать придется, конечно, на полу. Для хлопцев можно столовую, там уже все готово, только полы помыть, а для девочек можно на втором этаже, там есть, кажется, такая комната.

- А я думаю, что это не нам решать, - говорит Волчок, - пускай выступают командиры отрядов.

- Какие там отряды, - машет рукой Никитин, - да вот и тебя взять, куда ты инструменты сложишь? Рядом с пацанами на полу. Значит, уже оркестр нельзя разбивать. Раз по-походному, значит, по-походному. Я думаю так, что, пока не будет спален, продолжать по взводам.

- Пожалуй, - соглашается Волчок.

- А теперь насчет столовой. Степан Акимович, где нам кушать?

Степан Акимович смеется:

- Черт его знает?! У нас ведь кухни нет. Новая кухня внизу, будет готова не раньше, чем через три недели... придется с рабочими.

Соломон Борисович отрицательно вертит головой:

- Это невозможно. Наши мастера и рабочие - это одна очередь, потом две очереди строителей, потом две очереди коммунаров, значит, пять очередей...

- Ну, а что ты будешь делать?

- И потом там грязно, ах, эти строители...

Камардинов страстно:

- Ну, насчет грязи, так это мы быстро наладим, а что же делать?

- Ну, раз больше нечего делать, так что ж? - соглашается Соломон Борисович.

- Это мы наладим, - говорит Дидоренко.

- Значит, с этим кончено. Надо сегодня разедлить ребят по сменам и столы разделить.

- На смены нечего делить. Как было в Сочи, так и здесь будет.

- Верно.

- А теперь насчет работы, Соломон Борисович?

Соломон Борисович торжественно произносит:

- Для работы коммунаров все готово, как я и говорил, а вы мне не верили. Станки в полной исправности, исправлены, меди сколько угодно, лес есть... Ах, какой заказ мы имеем для Наркмоздрава: кроватки для детских больничек, десять тысяч штук!

Командиры аплодируютСоломону Борисовичу, а Соломон Борисович горд и радуется:

- Эти самые масленки, о, вы еще увидите, масленка еще нас вывезет, электросверлилка еще далеко...

- Работать по старым места?

- По старым, где кто был.

- А теперь самое главное, теперь насчет строительства, - говорит Никитин.

Командиры задумались, молчат. В строительном беспорядке, в целой куче прорывов не видать того конца, за который можно ухватиться совету командиров. Молчит и Соломон Борисович и толкает меня по секрету, это значит: а ну, интересно, как командиры за дело возьмутся?#54