Каори Экуни - Ты сияй, звезда ночная

• Название: Ты сияй, звезда ночная
• Автор: Каори Экуни
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039645-7, 5-9713-3852-8, 978-985-13-9289-2

Счастливые молодожены не занимаются сексом — и не собираются заниматься.

Он любит другого.

Она любит алкоголь.

Они — вдвоем против целого света и готовы отстаивать свое право жить как хотят.

Они — сумасшедшие?

Можно думать и так. Но в унылом мире всеобщей нормальности ненормальность — их сознательный выбор…

---

Посетители, спящие и тот, кто следит за нами

— Вы дыру у себя в желудке прожжете этим бесконечным кофе, — сказала медсестра.

— Вы правы, спасибо за предупреждение, — ответил я, наливая себе пятую чашку.

Да от одной мысли о том, что ждет меня этим вечером, уже можно язву заработать!

Упрямство Кона просто выводило меня из себя. Я практически умолял его, но он и на волос не уступал. А ведь я всего-то и просил его сделать вид, что он никак не может прийти на вечеринку!

— Одна-а-ако… — донесся до меня сквозь динамик трубки голос Кона. Смешок. — Ты так отчаянно хочешь, чтоб я держался подальше, да?

— Ну, пойми меня правильно. В основном это из-за того, что Какие и другие тоже должны прийти. Они тебе никогда особо не нравились.

— Да? Правда, что ли?

— Ты к нам в гости в следующий раз придешь! Обещаю!

— Конечно, семейная жизнь — это не повод для смеха, — небрежно, как обычно, хлестнул меня Кон. — Но все равно… мне это не нравится.

— В конце концов, это мы его приглашали, или как?

— Знаю. Потому я и прошу тебя…

Кон просиял. Мне и видеть его не надо было, чтоб догадаться, такую степень злорадства даже телефонные провода улавливают.

— Конечно, раз ты не хочешь — не приду, только уж позаботься как следует о том, чтоб твоя жена знала точную причину. Объясни ей, что это твои, а не мои опасения будут виною моего отсутствия. — Кон совершенно очевидно наслаждался ситуацией.

— Ладно. Будь к семи, хорошо?

Он посоветовал мне молиться, расхохотался и повесил трубку.

Утром, когда я уезжал на работу, Секо пребывала в необычно хорошем настроении.

— Я куплю суши-ассорти и роллы, чипсы, побольше овощей и мороженое. Может, ты на обратном пути заедешь за цыплятами гриль? Я думаю, этого хватит.

— Меню — прямо как для детского дня рождения.

Весело смеясь, Секо согласилась.

— Значит, к семи вечера, — напомнила она в последний раз, провожая меня до дверей. — Да, и вот еще что… — Голос ее неожиданно стал тусклым. — Ты не думай, я в секунду выметусь, если — в смысле, когда вы одни захотите остаться. На этот счет не переживай.

— На какой счет? — До меня доходило секунды три, не меньше. — Господи, Секо, не будь нелепой, это же абсурд!

Это было уже слишком. У нее в голове, похоже, гомосексуальность как-то ухитрилась перепутаться с развратом!

— Знаешь, мы — абсолютно не сексуальные маньяки, — объяснил я, странно взволнованный необходимостью вслух обсуждать вещи, от которых покраснеть впору. — Послушай, Секо. Просто собираются к ужину несколько друзей, вот и все. И не забивай себе по этому поводу голову никакой ерундой.

Тонкие бровки Секо нахмурились, она тщательно обдумывала услышанное.

— Теперь понимаю, — сказала она и медленно кивнула, словно соглашаясь с глубокой философской мыслью.

Я заехал в «Мейдзия» [1] за цыплятами гриль, а потом на перекрестке встретился с Кашибе. Кашибе, нейрохирург, работающий неподалеку, в большой больнице, — бойфренд Какие. Говорили, что тонкому, как хлыст, белокожему, очень молчаливому и фантастически красивому Кашибе — хорошо под сорок, но выглядел он лет на двадцать семь, не больше.

— Ты уверен, что мне тоже можно прийти? — садясь в машину, спросил Кашибе.

Кто точно был стихийным бедствием во плоти, так это Какие, последний человек, которого водитель может пожелать себе в пассажиры. Просто суетиться ему казалось недостаточно. Какие доводил меня до бешенства, каждые три минуты с громким щелчком отстегивая и пристегивая ремень безопасности. Он безостановочно настраивал и перенастраивал радио, после каждой песни меняя станцию. В довершение всего этого шума он еще и бесконечно комментировал мою езду — советовал не приближаться так к тротуару, проверял, заметил ли я ограничитель скорости, и так далее.

— Может, мне лучше вместо цветов торт ей подарить? — спросил он и принялся грызть ногти. — Эта женщина сладкое любит?

— Любит. — Мне очень не понравилось, как он произнес «эта женщина». Это прозвучало пошло. — И не вздумай плеваться огрызками своих ногтей в моей машине.

— Конечно, не буду! — воскликнул Какие, опуская стекло. Лицо его побагровело. Какие легко начинал волноваться — а когда волновался, немедленно краснел как рак. — Возле твоего дома кондитерская есть? — Он выбросил изжеванный огрызок ногтя в окно.

— Есть.

— Можем мы по дороге там остановиться? Смотри, сейчас зеленый будет!

— Знаю, — сказал я.

Когда мы приехали домой, то обнаружили, что некоторые гости пришли раньше, чем надо. Надо же, родители Секо и Кон! Да от одной мысли, что они сидели тут вместе, я похолодел…

— Вы опоздали! — обвиняющим тоном сказала Секо. Часы показывали ровно семь. — Вы опоздали, опоздали, опоздали… — шептала она снова и снова, как молитву, сурово глядя в упор на меня и только что прибывших гостей. Какие и Кашибе передернулись.

— Сожалеем, это мы приехали раньше! — вмешалась мать Секо.

Я ощутил, как напрягся рядом со мной покрасневший до кончиков ушей Какие. Каждый раз, как к Какие обращался «пожилой человек» (в его понимании это означало кого угодно старше сорока, живущего нормальной семейной жизнью), ему становилось жутковато и неловко.

— Господи, ну и аутист! — Кон сделал это замечание и светски продолжил: — Значит, я полагаю, приезжать надо было к семи, да? Не понимаю, как я мог так ошибиться! — Этот прожженный лгун рассмеялся с самым невинным видом. — Поклясться могу, мы договаривались на пять!

Мне было страшно. Наш тесная малометражная квартира пропиталась запахом жареных цыплят, перемешанным с ароматом духов матушки Секо. Я задыхался. Нарастало ощущение хаоса.

— Муцуки сказал, вы любите сладкое, — еле слышно пробормотал Какие и протянул Секо коробку стертом.

— Спасибо огромное! Вы так предупредительны! — Это сказала не Секо, а ее мать.

У меня ослабли ноги.

— Ничего себе собрание! — воскликнул отец Секо. Почему они все так веселились? — Вы все врачи, да?

Я представил присутствующих.

— Кон здесь рассказывал нам о тебе. Во всех подробностях! — сказала Секо.

У меня задрожали руки. На лбу проступил холодный пот.

— Очень славно, очень! — Отец Секо похлопал меня по плечу. Оставалось только гадать, что конкретно он счел «очень славным». Потом он поднялся и сказал: — Ну а теперь нам уж точно пора уходить!

Судя по виду моей тещи, она была бы совсем не против задержаться ненадолго, но Секо уже сходила за ее пальто, так что — хочешь не хочешь — пришлось тоже вставать.

Мы проводили их до дверей. Сердечнее и теплее прочих прощался с ними Кон, но стоило нам вернуться в гостиную, как он немедленно заявил:

— Ну вот. Наконец-то можно вздохнуть свободно!

— Как у вас здесь мило! — К Какие вернулась его обычная жизнерадостность. — Вот тут у вас, значит, спальня… Ага, а вот здесь, наверное, ванная? — С этими радостными криками он обежал квартиру и наконец приземлился на диван. — Очень мило, очень!

Секо приготовила мятные «Джулепы» [2] и поставила перед каждым из нас по бокалу. В центре стола она водрузила бутылку бурбона.

— Угощайтесь!

И правда, точь-в-точь детский праздник… все эти суши и жареные цыплята, расставленные на столе… А потом Секо внесла вазу, до краев наполненную сырыми овощами, — и у нас отвисли челюсти. Морковь и редис — те по крайней мере были порезаны ломтиками, хотя и очень большими, а вот огурцы и салат-латук — те она вообще подала в натуральном виде. Просто сполоснула под краном прямо перед тем, как в комнату отнести, на них даже капли воды еще остались.

— А вы что же, не любите выпивку овощами закусывать? — изрекла она в виде своеобразного извинения.

Я присмотрелся и обнаружил, что ваза, в которой она принесла овощи, в реальности — наш кухонный фильтр для воды.

В обычной ситуации подобное поведение вызвало бы у Кона презрительную ухмылочку, но сегодня он начал есть первым. Вгрызся в нечто, смахивающее на кусок невероятно твердой морковки, и принялся громко похрустывать. Секо набросилась на стебель сельдерея. Все остальные потихоньку последовали их примеру. Немыслимая сценка! Я взял себе то ли два, то ли три листа салата и понемногу от них откусывал. Вкуса у них почти что не было.

— А вы правы, когда прислушиваетесь к желаниям своего тела, Секо, — к колоссальному общему удивлению, сказал вдруг Кашибе. Он ведь вообще практически не разговаривает — только отвечает, если к нему обращаются. — Алкоголь заставляет организм выделять много кислот. Овощи вообще полезны, а уж во время питья — тем более.

Похоже, Секо — впервые за весь вечер — улыбнулась действительно радостно.

Странный вышел вечер… Не знаю, как Кашибе, а мы с Какие в принципе много не пьем, да и Кон — небольшой любитель этого дела. Но в тот раз мы прямо-таки навалились на «Джулепы». Этот сладковатый коктейль — много крепче, чем кажется, и вдобавок очень сильно повышает аппетит. Не сбылось ровно ничего из мучительных страхов, терзавших меня весь день. Я боялся, что Кон, по обычной своей манере, будет язвить Секо, что Секо впадет в депрессию или выйдет из себя, что Какие станет высмеивать наш брак, а то и саму Секо, или примется изводить нас своим безжалостным любопытством… Да у меня миллиона два жутких предположений насчет этой вечеринки в голове вертелось — и все они оказались пустой игрой воображения. В действительности же, надо признать, наш дом в тот вечер казался светлее, веселее и уютнее, чем когда-нибудь в жизни.