Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 9)

• Название: История русской церкви (Том 9)
• Автор: Митрополит Макарий
• Жанр: Религия

---

Второе прение происходило 9 мая. По окончании трапезы с братнею патриарх велел Арсению идти за собою в келью и сказал: "Вчера мне мой старец Иоасаф говорил от твоего имени, чтобы я велел кому побеседовать с тобою о летописце, - для чего это тебе надобно?" Арсений: "Владыко святой, не знаю, отчего у нас с вами лета от Рождества Христова по летописцам не сходятся". Патриарх: "Да как тебе думается, у нас ли потеряно или у вас, говори со мною". Арсений: "С тобою говорить о том не сумею, либо речь в задор пойдет, как бы мне тебя на гнев не привесть, вели кому другому со мною говорить и речи наши записывать". Патриарх: "Скажи мне, с кем бы тебе хотелось говорить, с дидаскалом ли Лигоридием или с дидаскалом митрополитом Власием". Арсений: "Те люди науки высокой, с ними говорить не сумею; наука у них такова, что они стараются не истину сыскать, но только переспорить и замять истину многословием; наука та у них иезуитская. Дай мне кого-либо из своих архимандритов". Патриарх: "Почему ты не хочешь говорить с ними? Они у нас дидаскалы, люди ученые". Арсений: "Потому что в латинской науке много лукавства, а истину лукавством нельзя сыскать". Патриарх: "Если ты с дидаскалами говорить не хочешь, то мне одному о таком важном деле нельзя дать тебе ответа, а нужно писать ко всем патриархам. Невозможно в таком деле погрешить четырем патриархам; если у вас с нами не сходится по летосчислению, то у вас потеряно, а у нас, у всех четырех патриархов, полное согласие". Арсений: "А мне думается, что погрешено у вас, ибо по взятии Царяграда турками латиняне выкупили все греческие книги и у себя, переправя, напечатали и вам раздали. А что ты говоришь, что вам, патриархам, невозможно погрешить, то апостол Иуда и со Христом жил, а погрешил, так же и Петр апостол трижды отрекся от Христа, да из патриархов в Царьграде были еретики, и в Александрии, и в Риме и заводили многие ереси. От того и царство ваше разорилось, и ныне у вас в Царьграде ведется, что сами своих патриархов давите, а иных в воду сажаете, и ныне у вас в Царьграде четыре патриарха. А что ты говоришь, будто вы, греки, - источник всем нам в вере, то вы высокую (гордую) речь говорите. Источник веры Христос Бог". Патриарх: "Вера от Сиона произошла, и все, что есть доброго, произошло от нас, ино мы корень и источник всем в вере, и Вселенские Соборы у нас же были". Арсений: "Ты правду говоришь, что от Сиона произошла вера и Соборы были у вас. И мы держим ту веру, которая произошла от Сиона и подкреплена Вселенскими Соборами, а вы, греки, той веры не держите, но только словом говорите. В 50-м правиле св. апостолов, которое они писали в Сионе, т. е. в Иерусалиме, и в правилах Вселенских Соборов заповедано креститься в три погружения, а вы не погружаетесь при крещении, но обливаетесь и покропляетесь. Св. апостолы в своих правилах повелели верным с еретиками не молиться в церкви, а вы, греки, молитесь в одной церкви вместе с армянами, римлянами и франками и святыню им даете на обедне. Напрасно вы называетесь источником в вере всем: первое Евангелие написал Матфей спустя восемь лет по Вознесении Христовом на еврейском языке к уверовавшим иудеям, а не к грекам - то есть первый источник в вере... А что Соборы Вселенские были у вас, то на Соборах были не одни греки, но и римляне и со всей вселенной. Да и Вселенские Соборы - не источник веры: они собирались на еретиков, разорявших веру Христову, преданную нам от апостолов, и только подкрепляли предание апостольское, а не вновь веру составляли. Вера изначала произошла от Христа Бога и предана апостолам, а апостолы, приняв от Христа, передали веру во весь мир. Вы, греки, называете себя источником для всех верных, как папа называет себя главою Церкви. Мы же говорим вам, что и папа не глава Церкви, и греки не источник всем. А если и были источником, то ныне он пересох; вы и сами страдаете от жажды, как же вам напаять весь свет из своего источника?"

Третье прение происходило 3 июня, но ему предшествовали некоторые обстоятельства, о которых предварительно и рассказывает Арсений. Мая 11-го дидаскал Григорий, родом русин, живший у Терговицкого митрополита Стефана, передал Арсению, что Охридонский епископ Даниил, находясь у митрополита Стефана, говорил: "Спорит со мною Арсений, как креститься рукою, будет он в Турецкой земле, сломают ему рога. Было у нас на Афонской горе такое дело: в русском монастыре крестился один старец по московским книгам, и святогорские старцы, собравшись все, соборне осудили его и предали его турку в темницу, а когда он оттуда освободился, то мы закляли его вперед так не креститься и других не учить, московские же книги я присудил сжечь, и они сожжены". В 1-й день июня поп патриарха Паисия Иоасаф после вечерни сказал Арсению: "Я спрашивал в церкви у епископа Даниила, он ли присудил сжечь книги московские на Афонской горе, и он в том не заперся, а сознался при многих свидетелях. Рассказал я о том патриарху, он подивился, старец же Амфилохий, прилучившийся у патриарха, подтвердил, что книги московские пожжены на Афонской горе при нем". На следующий день после утрени патриарх позвал Арсения к себе в келью и расспрашивал: "Где ты слышал и давно ли о сожжении государевых книг на Афоне греками?" Арсений: "Слышал я в Васлуе от старцев Зографского монастыря, да и в Терговище от многих людей, да и епископ Охридонский Даниил похвалялся, что он присудил сжечь те книги". Патриарх: "Напрасно государь царь таким врагам еще милостыню дает; прямо из-за той своей гордости мы и царство свое погубили; если бы и ересь в книгах сыскали, то следовало бы то место помарать, а книг не жечь". И, призвав старца своего Амфилохия, очевидца события, патриарх расспрашивал его подробно пред Арсением. Амфилохий передал, что святогорские старцы, собравшись все, надели на себя епитрахили, а старца серба поставили среди церкви в ризах, судили его, называли еретиком и самого заставили положить книги на огонь; что сожжены именно две великие книги московские в десть, а третья в полдесть; что имя старцу тому Дамаскин и борода у него до самой земли, как у Макария Великого. В 3-й день июня призвал патриарх митрополита Власия и своих архимандритов к себе, равно и старца Арсения, и спрашивал его: "Как ты думаешь о вчерашнем деле и чего от нас хочешь". Арсений: "Владыко святой, не мое то дело; если государь царь Алексей Михайлович узнает о нем, то святогорские старцы, когда будут в Москве бить челом о милостыне, сами дадут государю ответ, за что жгли государевы книги. Я только прошу спросить епископа Даниила, за что они государевы книги пожгли, какую ересь в них сыскали". Позван был епископ Даниил, стали его допрашивать, и он заперся и говорил, что московских книг на Афоне не жгли, а сожгли только сербскую книгу, писанную лет за 130, и что есть письмо о том с Афонской горы к Терговицкому митрополиту Стефану. Но старец Амфилохий, самовидец дела, став по приказанию патриарха пред лицом епископа, подтвердил прежнее свое показание. Тогда Арсений, взяв у патриаршего дидаскала Малахии печатную книгу Грамматику и разогнув ее, поднес к патриарху и сказал: "Вы говорите, что ваши греческие книги правят в Венеции и в Аглицкой земле ваши православные греки. Эта книга напечатана в Венеции, а в книге напечатана самая главная римская ересь: "И в Духа Святаго, Иже от Отца и Сына исходящаго". Вот такие книги следовало бы вам сожигать. В наших же книгах ереси нет; государь царь у нас православный, ереси никакой не любит; книги правят у нас люди избранные и беспрестанно над тем сидят, а над теми людьми надзирают по государеву указу митрополит, и архимандрит, и протопопы, кому государь укажет, и о всяком деле докладывают государю и патриарху". Патриарх: "Нехорошо сделали; мы и латинских книг не жжем, но что ересь, то мараем в них". После этого епископ Даниил был отпущен, а к митрополиту Терговицкому Стефану послали, чтобы дал письмо, присланное с Афонской горы касательно сожжения московских книг. И началось третье прение.

Митрополит Власий: "О крестном знамении ни евангелист, ни апостол никто не писал, как слагать персты, то предоставлено нашему изволению; подобает только крестообразно творить крест, а то все хорошо, и ереси и хулы на Бога в том нет. Мы складываем персты - великий с двумя верхними во образ Троицы - и теми крестимся, а вы складываете великий перст с двумя нижними во образ Троицы, а двумя верхними креститесь; то же Добро - один Крест Христов воображается, только нам мнится, что наше лучше, мы старее". Арсений: "Знаю, владыко, что вы старее, но старая одежда требует починки; когда церковь каменная или палата попортится, надо починить. Много у вас предания апостольского и отеческого развалилось, а починить, т. е. исправить, не хочете. Надмеваясь гордостию, называете себя источником для всех в вере, а между тем в крещении вместо погружения обливаетесь и покропляетесь; также о крестном знамении, оставив предания блаженного Феодорита и прочих, держитесь нового своего учителя Дамаскина иподиакона. В церкви у вас Спасов Образ написан и руку держит, как мы крестимся и как блаженный Феодорит писал". Патриарх и митрополит: "Так благословлять подобает, а не креститься". Арсений: "У нас по-древнему и для благословения, и для крестного знамения один крест. Мне думается, что изначала и вы крестились, как мы ныне и как в церкви на иконе у вас и у нас Спасова рука пишется. А то вам написал новый ваш учитель Дамаскин иподиакон и сделал вам в одном кресте три креста, людей велел крестить пятью перстами, а себя тремя; мы же старое предание держим, как пишет блаженный Феодорит. Вы сказали, что армяне так слагают персты, как мы, но если и армянин добро делает и по древнему преданию крестится, чем то виновато? А если и грек изменит старое предание, чем то право?.."