Василий Великий - Толкование на Книгу пророка Исаии

• Название: Толкование на Книгу пророка Исаии
• Автор: Василий Великий
• Жанр: Религия

---

(9) И преклонися человек, и смирися муж. Думаю, что Пророк сказал сие из сожаления, не терпя в людях унижения их достоинства. Он говорит: преклонися для поклонения идолу человек — досточестивейший из животных земных, вчиненный между разумными существами, почтенный после Ангелов образом Божиим, силой ума своего изобретший искусства. Кто познал все земное, силы растений, корней и плодов, не убоялся моря, изучил естество воздуха, происхождение ветров, положение звезд, их движения, расстояния, времена соединений, устройство, примечаемое на земле, общество, законы, ратное дело, искусства, необходимые для жизни и служащие к украшению и напоказ, — тот повергся пред идолом, как будто требует от него спасения — одушевленный от бездушного, разумный от бесчувственного. Кому подручны звери, подчинены для служения все бессловесные твари Самим покорившим их нам Богом, Который даровал нам Свой образ, в том и состоящий, чтобы господствовать над животными, живущими в воде и на суше, — тот не с каким-либо бессловесным, превосходящим его силой, но с подобием одного из бессловесных животных, или какой-нибудь безобразной жены, или самого гнусного мужчины не смеет стать наравне, но со страхом склоняется пред ним к земле, недостойный воззреть и на небо за грех против неба.

И преклонися человек, и смирися муж. Новое приращение зла, что муж — первенствующий в роде, совершеннейший по разумению, могущественнейший в деятельности — забыл собственное свое достоинство и смиряется пред идолом; тот, кто — образ и слава Божия, имеет главою своей Христа, смирися пред идолом. Вот что значит слово муж. И это в бедствии самое тягостное. Если бы смирились отрок или жена, то извинительно было бы сие, одному по возрасту, а другой по естественной немощи. А теперь смирися муж, что превышает всякую меру стыда. И не претерплю им. Какая угроза! Уже не о вечном ли наказании сказано сие: не претерплю им? Ибо пока волхвовали, пока умножали себе чад иноплеменничьих, пока были пристрастны к сребру, привязаны к коням, оставались еще надежда и ожидание прощения. Но поскольку впали в крайнее зло — в идолослужение и, не сознавая собственного своего достоинства, воздают идолу божескую честь, то не претерплю. И в этом Благий поступает благодетельно. Поскольку прощение служит поводом к разврату, то не претерплю им, чтобы скорбь довела их до необходимости вспомнить о Боге. Таким образом, то, что Бог не потерпит, есть не гибельная угроза, но спасительное вразумление. Ибо сказано: не отступлю от тебе, ниже оставлю (ср.: Втор. 31, 8).

(10) И ныне внидите в камение и скрыйтеся в землю от лица страха Господня и от славы крепости Его, егда востанет сокрушити землю. Это — новое воззвание к дому Иаковлеву, призывающее к полезному. Как было сказано: приидите, и взыдем на гору Господню; приидите, пойдем светом Господним, так и теперь говорится: внидите в камение и скрыйтеся в землю от лица страха Господня. Ужели найдется такой клеветник на Писание, который подумает, что здесь советуется кому-либо бежать от лица страха Господня и скрыться в расселины каменные? Но сказано: Камо пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси (Пс. 138, 7–8). И еще говорит Господь: аще скрыются на Кармиле, и оттуду возму я; аще убегут в море, и тамо повелю змиеви, и угрызет я (ср.: Ам. 9, 3). Как же Пророк присоветовал употребить камень покровом от лица страха Господня? Но, может быть, он разумеет, что единственное избавление от зол, какие исчислил выше, — войти под покров скалы, то есть в твердыни веры во Христа, где положен был и Моисей, когда должен был видеть Бога (см.: Исх. 33, 22). Туда, говорит Пророк, внидите и скрыйтеся в землю, то есть погребите сами себя. Для чего же? Да спогребшись Ему крещением и с Ним умерши, во обновлении жизни ходити начнете, умерши греху (ср.: Рим. 6, 4, 10). Но сличи места Писания, где говорится о камне, чтобы уяснить себе настоящее место. На камень вознесл мя еси (Пс. 60, 3). Из камня пил народ (см.: Чис. 20, 11), и даже имел мед из камене (ср.: Втор. 32, 13). А Псалмопевец говорит: камень прибежище заяцем (Пс. 103, 18). Чистую воду для сытости и елей для помазания доставлял им твердый камень, по словам песни Моисеевой (см.: Втор. 32, 13). Посему если войдете в камень, то возможете избежать страха Господня, егда востанет сокрушити землю, когда будет истреблять земное и истреблять перстное, чтобы духовному даровать беспрепятственную жизнь. Итак, надо приуготовиться к Его восстанию, которое будет со славой и крепостью, и, таким образом, попещись о себе самих.

(11) Очи бо Господни высоцы, человек же смирен. Чтобы не подумал ты, будто бы Пророк советует как ни есть телесно удалиться от Бога, он присовокупил: Очи бо Господни высоцы, человек же смирен. Для Назирающего с высоты ничто дольнее не сокрыто, потому что все у Него пред взорами и ничто не омрачает Его очей. Смирен же человек — или как почитающий себя за ничто, по сравнению с велелепием Божиим, или как по умеренности отложивший кичливое самомнение, или как чрез грех низринувшийся с прежней высоты.

И смирится высота человеческая. Выше человек сам смирил высоту и стал достоин осуждения. Преклонися человек, и смирися муж. А здесь смирение полезно, потому что отложение суетного мудрования от превозношения, от надмевающей высоты, от пустого самомнения возвращение к свойственному себе достоинству есть похвальное смирение. В тех, которые прибегают к камню и в землю слагают тело свое в надежде воскресения со Христом, падает неразумное превозношение и суетное мнение о самих себе; единому же Богу восписуется ими высота.

И вознесется Господь един в день оный. Пророческое слово отсылает нас к известному и всеми исповедуемому дню. В день оный — то есть в последний из всех дней, которого не пресекает ночь, не ограничивает время, которому не полагает начала и конца вещественный свет. Это день единственный, себе самому подобный, неподвижный, невечерний, непреемственный. Итак, в день оный вознесется Господь един, когда падет всякое горделивое мудрование. Вся же светлость Блаженных Сил, хотя бы это был Пророк или Апостол, хотя бы это были святые премирные Силы, исчезнет пред избытком сияний оной славы, потому что по явлении истинной высоты все будет признано низким. Представь сказанное по какому-либо примеру из встречающегося в жизни. Пусть будет город, населенный ремесленниками, которые дневной работой едва снискивают необходимое для жизни; здесь есть несколько людей, которые достаточнее убогих до преизбытка, и бедные пока их ублажают и дивятся им; потом приходит в город царь, богатейший из всех царей, у которого много золота, много серебра, много камней драгоценных, частью помещенных в царском уборе, а частью выставленных напоказ, красота и множество одежд беспримерны, множество слуг и копьеносцев превышает всякое число, расходы неописанны, неисчислимы верблюды и мулы, на которых перевозится богатство, кони, употребляемые для услуги и для торжественных шествий, убраны золотом и багряными покровами. Что почувствует при этом зрелище бедный тот народ, который дотоле удивлялся преимуществовавшим в немногом? Не устыдится ли собственного своего суждения? Не станет ли, при сравнении с превосходным, всех презирать, свидетельствовать же о славе и богатстве одного, истинно богатого? Так, пока сокрыты высота и величие премудрости и силы Божией, поставленным в крайней нищете многое кажется высоким и великим. Но когда явится истая премудрость и истинное могущество, тогда никто не будет признан премудрым и сильным. Так некогда и Моисей признавал себя худогласным и косноязычным (ср.: Исх. 4, 10), потому что слышал говорящего с ним Бога. И Авраам, когда увидел Бога, исповедал о себе, что он земля и пепел (ср.: Быт. 18, 27). Посему никто, удостоившийся взирать на благость и премудрость Божию, не станет себе или другому приписывать премудрости или силы, ибо все святые подобны свету светильников, в полный полдень затмеваемому солнцем.

(12) День бо Господа Саваофа на всякаго досадителя и горделиваго. Может быть, первый грех есть досаждение18 и гордыня, потому что диавол, сделавшись досадителем от пресыщения дарованными ему благами, отступил от Бога и отторгнул с собой сопротивные силы, говоря: выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу; взыду выше облак, буду подобен Вышнему (Ис. 14, 13–14). Поэтому с сего же начинается и отмщение. И если кто разгордевся в суд впал диаволь (ср.: 1 Тим 3, 6), то и осужден будет вместе с началовождем и как бы зиждителем гордыни, ибо Господь гордым противится (ср.: 1 Пет. 5, 5). Началом гордыни бывает обыкновенно презорство. Кто презирает и считает за ничто других и одних признает бедными, других — людьми низкого происхождения, иных же — невеждами, тот вследствие такого презорства доходит до того, что почитает себя одного мудрым, благоразумным, благородным, богатым, сильным, и презрение служит для него началом гордыни. Ибо гордиться — значит прилагать усилие стать выше других, а чтобы достигнуть сего, человек уничижает ближнего, превозносит же себя самого. И презорство есть начало гордыни, и гордыня — злое порождение презорства. Посему и отмщение на всякаго досадителя и горделиваго, потому что сродные грехи и наказываются подобным образом. Итак, славный день Господень принесет с собой отмщение на всякаго досадителя и горделиваго. Но мы, бедные, каждый день предаваясь сим порокам, и не разумеем, как злогрешим. Досадителе19 Царствия Божия не наследят (ср.: 1 Кор. 6, 10). А мы предаемся злоречию и злословию, не разумеем, что слова, которые теперь произношу, станут против меня в день Суда, пресекут мне путь и сделаются как бы стеной, чрез которую нельзя перейти. Кто из нас не превозносит сам себя? Кто не презирает ближнего? Но презорство важнее злоречия. Ибо последнее есть бесчестие, наносимое только словом, а презорство имеет в виду пристыдить оскорбляемого самым делом. Конечно, возможно высокому ныне, если захочет, снизойти до смирения смиренных; и есть опасность, что смиренный ныне будет приведен в возношение гордых. Ибо самая мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению, и превозноситься над тем, кто по-видимому великий грешник, есть уже страшная гордыня, которую допустил в себе фарисей пред мытарем.