Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

• Название: Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676
• Автор: Владимир Чиков
• Издательство: Вече, АРИА-АиФ
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Книга, которую вы держите в руках, издавалась во Франции и Германии. В ней рассказывается о блистательной разведывательной операции, благодаря которой были похищены самые оберегаемые в США секреты создания в Лос-Аламосе первой в мире атомной бомбы. Сторого следуя фактам и документам рассекреченного досье КГБ СССР под названием «Энормоз», в котором полвека хранились особо ценные материалы под грифами «Совершенно секретно» — «При опасности — сжечь», авторы — профессиональный контрразведчик Владимир Чиков и американский исследователь Гари Керн — восстанавливают истину противостояния советской и американской разведок в один из наиболее загадочных и драматических периодов истории XX века.

---

«Москва, Центр,

Совершенно секретно

Виктору.

Через агента Бека и напрямую в генконсульство обратились два молодых человека Млад и Стар. Из бесед с ними было установлено, что оба они давние друзья, вместе учились и жили в одной комнате Гарвардского университета, затем работали в одной и той же Металлургической лаборатории г. Чикаго, где разрабатывается новейшее секретное оружие. Как наиболее одаренный физик-теоретик Млад был взят в Лагерь-21, где он работает уже девять месяцев в одном из ключевых отделов вместе с выдающимися светилами науки, список которых он представил нам, а также передал расчеты и чертежи Горгоны.

Млад — самый молодой физик в мире, который приглашен туда. Ему всего 19 лет. Он сын разорившегося меховщика, защитил в этом году докторскую диссертацию. В Тире он находился в двухнедельном отпуске. Из разговора с Младом Бек сделал вывод, что тот действительно хочет нам помочь вместе со своим надежным другом Старом.

Просим разрешить охоту на них и согласие на обеспечение связи с Лагерем-2 через Стара.

Антон

12. XI.44 г.».

Генерал Фитин, прочитав эту телеграмму, протянул ее своему заместителю Овакимяну.

Как вы смотрите на это предложение, Гайк Бадалович?

Прочитав шифровку, Овакимян сказал:

— Мы не должны упускать возможность приобретения ценного источника из самой преисподней — Лос-Аламоса. Нам этого никогда не простят.

— Кто нам не простит?.. Лаврентий Павлович?

— Нет, последующие поколения.

— Нам бы дожить до завтрашнего дня, — сухо заметил Фитин. — А последующими поколениями мы займемся позднее.

Он взглянул исподлобья на Овакимяна и продолжил:

— А если это провокация или подстава?

— Я так не думаю, Павел Михайлович, хотя ничего нельзя исключать. Мы знаем и другие примеры, когда выдающиеся ученые сами предлагали свои услуги иностранному государству.

— Вы имеете в виду агента Чарльза? Который пришел в наше посольство в Лондоне с предложением своих услуг?

— Именно его. И я не могу представить себе, чтобы ученый такого масштаба, как Холл или Фукс, позволил запугать себя до такой степени, чтобы против своей воли пойти на провокацию. Согласитесь, это звучит неправдоподобно. Я полагаю, что они сознают всю ту ответственность, которую принимают на себя, работая над созданием атомной бомбы. Но они могут и сожалеть о своем участии в этой работе, потому что прекрасно понимают, насколько будет опасно, когда Америка и Великобритания станут располагать атомной бомбой. Возможно, ученые считают, что если помогут Советскому Союзу тоже обзавестись ею, то это хоть как-то восстановит паритет.

— Я не уверен, что ими руководят такие абстрактные соображения, как восстановление паритета, — ответил Фитин. — Фукс — антифашист, и именно этот фактор движет им. Он коммунист и человек, относящийся с симпатией к Советскому Союзу. Я не знаю, что лежит в основе действий Холла, но он, очевидно, тоже симпатизирует Советскому Союзу. Обо всем этом мы узнаем, когда завербуем его. Но я не понимаю, почему он идет на такой большой риск. Это ведь государственная измена, и если его разоблачат, то это смертная казнь…

— А может быть, он считает, что лучше умереть одному человеку, лишь бы множество других осталось жить.

— Вполне возможно, — согласился Фитин. — Но нам нужны дополнительные сведения о нем, чтобы удостовериться в том, что ему можно доверять.

— Это может сделать пока только Бек, и только после того, как начнет с ним работать. У нас нет никого другого, кто мог бы собрать информацию о Холле.

— А Фукс? Он вполне может его знать и собрать о нем сведения.

— Верно, — согласился Овакимян. — Но у нас нет времени на проработку таких вариантов проверки. Через несколько дней Холл уезжает из Нью-Йорка и мы должны создать Беку условия для проведения вербовочной беседы.

Фитин, немного помолчав, сказал:

— Я знаю, вы умеете агитировать меня, но запомните, если дело обернется плохо, я тонуть один не намерен. Будем оба за это отвечать.

— Не беспокойтесь, Павел Михайлович, — ободрил его Овакимян. — Положитесь в этом на мою интуицию. Все будет хорошо.

— Ладно. Подготовьте шифротелеграмму Антону с разрешением провести вербовку и Млада, и Стара.

Как только нью-йоркская резидентура получила согласие Центра на вербовку Теодора Холла и Сэвилла Сакса, Яцков с санкции Квасникова тут же оформил это соответствующими рапортами, закрепляющими их сотрудничество с советской разведкой.

До приезда Фукса в Лос-Аламос, Теодор Холл еще не являлся «атомным агентом». С ним были обговорены условия его встреч со связниками, но это представляло очень сложную проблему. Млад сообщал Стару, что он не может покинуть Лос-Аламос без разрешения генерала Гроувза, и потому предложил проводить встречи раз в полгода на восточном побережье США во время отпуска. Для советской разведки такое предложение было неприемлемым. Разведка предложила проводить одну встречу в квартал в последнее воскресенье третьего месяца и недалеко от Лос-Аламоса. Предполагалось направлять туда агента-связника из Нью-Йорка, и лучше всего в г. Альбукерке, расположенном в шестидесяти милях к югу от научного Центра. Млад мог посетить этот городок как турист. Местом встречи могла быть церковь недалеко от железнодорожного вокзала, время встречи — после полудня. Если встреча по какой-либо причине не состоится, то она автоматически переносилась на следующее воскресенье и так до конца месяца.

В случае, если Млад заранее знал, что не сможет приехать на встречу, он должен был направить письмо со следующей условной фразой: «У меня в течение некоторого времени не будет возможности взять отпуск». Это означало перенос встречи на следующий месяц. Для экстренной встречи он должен был написать в письме, что хочет сделать перерыв после определенной, указанной им даты, которая и будет означать дату приезда на встречу агента-связника.

Согласно правилам конспирации агент, который выходит на встречу, должен иметь отличительный признак, который позволял бы идентифицировать его быстро, безошибочно и издалека. Его лицо и физическая внешность для этого недостаточны, так как его партнер по встрече может быть новым человеком или заменять предшественника и, следовательно, никогда до этого с ним не виделся. По этой причине Младу было рекомендовано, отправляясь на встречу, нести в руке сумку из желтой бумаги. Если он почувствует опасность и сочтет необходимым отменить встречу, ему нужно будет повернуть сумку от себя той стороной, на которой находится рекламное изображение. Чистая от изображения сторона сумки означала, что препятствий нет. Важная деталь — из сумки должен торчать хвост рыбы.

Читатель может посчитать такую мизансцену из мелодрамы плаща и кинжала довольно смешной, кстати, такой она и была. Для того чтобы хвост высовывался из сумки, рыба должна была быть довольно крупной, и под солнцем штата Нью-Мексико она, свежая или замороженная, могла быстро потечь и начать издавать неприятный запах. Не говоря уже о неудобствах, связанных с ее приобретением, тасканием с собой и необходимостью затем от нее избавиться, Млад не мог держать свои ценные документы в сумке с неприятно пахнущей рыбой. Все стало бы еще сложнее, если бы он оказался под наблюдением, так как покупка рыбы неизбежно вызвала бы подозрения из-за того, что в Альбукерке он не мог ее приготовить и не смог бы доставить ее в Лос-Аламос в неиспорченном виде (обратная дорога занимала больше часа, а может быть, и все два часа). На все эти возражения можно ответить только одно: этот отличительный признак придумали в московском Центре и, по-видимому, недостаточно учли местные специфические условия.

Сразу после опоздания, связник должен был каким-то образом представиться Младу. Для этого служил пароль. Связник произносил: «Прошу извинить, не знаете ли вы, какой курорт лучше при заболеваниях органов дыхания, Сандия или Рио-Гранде?» На это агент должен был ответить: «Лучший климатический курорт находится в Скалистых горах. Там есть и хороший врач».

План поддержки

Мы уже отмечали, что Лаврентий Берия был человеком подозрительным. Ему с трудом верилось, что какой-то американский ученый левых убеждений по своей инициативе предлагает свои услуги Советскому Союзу, а затем быстро устраивается в закрытый и строго охраняемый научно-исследовательский атомный Центр США. Не доверяя ни англичанам ни американцам, которые хотя и были союзниками Советского Союза, но скрывали от него военные секреты, «железный нарком» постоянно считал, что его дезинформируют, и старался дискредитировать результаты научных исследований, проекты и расчеты, которые начали потоком поступать из нью-йоркской резидентуры. Папка со 180 рукописными листами, которую Млад передал советской разведке, долго лежала у него в сейфе, прежде чем он отправил ее Бороде.