Владимир Контровский - Саракш: Тень Странников

• Название: Саракш: Тень Странников
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Научная Фантастика

Саракш – причудливая планета, изуродованная планета, один из Миров братьев Стругацких. Земляне-прогрессоры – Рудольф Сикорски и Максим Каммерер – пытаются спасти Саракш и его жителей от последствий ядерной войны и применения психотронных излучателей, но не окажется ли прогрессорское лекарство опаснее самой болезни, а будущее Саракша – страшнее его настоящего? До каких пределов допустимо вмешательство старших «братьев по разуму» в судьбы «младших братьев», и допустимо ли оно вообще? Ответы на эти вопросы Максим Каммерер получает от загадочного существа – Странника, – с которым землянин встречается в руинах мёртвого города, сожжённого атомным пламенем.

Продолжение известнейшего романа Аркадия и Бориса Стругацких «Обитаемый остров» – новая встреча со старыми героями.

---

– Справиться-то я справлюсь, – сказал Максим, – но дело в том, что я этого не хочу.

– Не хочешь чего? – Сикорски поднял брови.

– Справляться. Я вернусь на Землю вместе с вами, Рудольф, мне здесь больше нечего делать.

– Поясни, – коротко уронил Экселенц.

– Этот мир пора оставить в покое. Инициация сделана, и теперь главное – вовремя остановится, лучшее – враг хорошего. Я считаю, что дальнейшее наше вмешательство ни к чему хорошему не приведёт – таково моё мнение. Здесь сложнейший клубок, а мы слишком всё упрощаем: раз – и перестреляли, два – и осчастливили. Эти игры богов не для меня. Ну, а для КОМКОНа у меня есть официальная формулировка моего отказа продолжать работать на Саракше: у меня нет достаточной прогрессорской подготовки, а без неё я не считаю себя вправе вершить судьбы «младших братьев по разуму».

– Вознесение Святого Мака, – задумчиво проговорил Сикорски, – и возвращение его в лоно Мирового Света. Да, пророкам надо вовремя уйти, пока в них не разочаровались или, хуже того, не побили камнями.

– Я много думал, – продолжал Максим, не обращая внимания на иронию Рудольфа, – и над словами Колдуна, и вообще. Если просуммировать все итоги моей деятельности здесь, то окажется, что я причинил столько же зла, сколько и добра – на мне столько крови и слёз саракшиан, что отмываться мне придётся до глубокой старости, и не факт, что я отмоюсь. Но если в сумме плюс на минус дают ноль, какой смысл и дальше рисовать плюсы-минусы? А что касается пси-генераторов, то в дальнейшем – при позитивном развитии хода событий, разумеется, – эти адские машины утратят своё значение. Новые люди Саракаша – горцы, те же «горячие воины» (Максим почему-то был абсолютно уверен, что это так и есть) и, гм, ещё кое-кто, – иммунны к психотронному излучению: оно на них не действует. И если таких людей станет достаточно много, то все эти башни превратятся в ненужные архитектурные сооружения, не несущие никакой утилитарности. Но самое главное – я не хочу заниматься прогрессорством, мне это претит. Вы сказали, что будете работать контрпрогрессором – там, на Земле, – возьмёте меня к себе? Такая работа по мне – никто не должен приходить в чужой дом со своими порядками: ни мы на отсталые планеты, ни какие-нибудь сверхцивилизаторы-Странники на Землю. Возьмёте меня к себе, Экселенц?

– А ты повзрослел, мой мальчик, – медленно произнёс Сикорски, – это хорошо. Что ж, давай поговорим начистоту: тебе необходимо кое-что узнать, Святой Мак, раз уж ты, как преданный оруженосец, хочешь последовать за своим старым лысым паладином.

– О Саракше?

– Не столько о Саракше, сколько о Земле.

– Я слушаю вас, Рудольф.

* * *

Сикорски встал из-за стола и подошел к окну. За окном его кабинета был виден парк – густой, буйно разросшийся и окружавший здания института – специального Департамента Странника – подобием настоящего леса (вроде тех, которыми славилась Пандея). Здесь легко дышалось, легко думалось, и шелест листвы действовал умиротворяюще: институтский парк казался частицей другого мира – светлого мира без войны, – перенесённого в искалеченный мир Саракша волей всесильных богов (или с помощью нуль-транспортировки). Экселенц стоял у окна и молчал, и Максим молчал тоже: он чувствовал, что Сикорски хочет сообщить ему что-то очень важное, и ждал, пока Рудольф заговорит. И Странник заговорил.

– Тогда, на берегу, после отражения десанта Островной Империи, ты спросил меня, зачем мы, земляне, явились на Саракш. Помнишь?

– Помню. Но с тех прошло много времени, и теперь, после обучения на Земле, я знаю о нашем прогрессорстве, о его целях и задачах. Я и тогда уже кое-что знал, и мой вопрос мне самому кажется странным – ответ на него напрашивается.

– Твой вопрос не был странным, Максим, и ответ на него не так прост, как кажется. Вероятно, ты будешь удивлён, но наша прогрессорская миссия работает на Саракше не ради саракшиан, а ради землян. Это наша первая и основная задача, а помощь «младшим братьям по разуму» – это уже вторично.

– Не понимаю…

– Объясняю. Кто у нас на Земле занимается контактами с иными цивилизациями?

– КОМКОН – Комиссия по контактам.

– Правильно. А что такое Комитет Галактической безопасности?

– Это подразделение КОМКОНа, созданное для специфических задач.

– Верно. И специфическая задача у Галбеза всего одна: противостоять возможному влиянию на Землю мощной инопланетной цивилизации…

– …Странников.

– Да. Странников, неведомых, незримых и вездесущих, – Сикорски отошёл от окна, вернулся к своему рабочему столу и сел. – А теперь вопрос: почему Саракшем занимается не КОМКОН, а Галбез?

– Потому что Саракш предположительно находился или даже продолжает находиться под контролем Странников. Версия о том, что излучатели являются их творением, считается рабочей гипотезой, и пока никто ещё не доказал обратного.

– Хорошо тебя учили, и ты был прилежным учеником. Однако это ещё не весь ответ. Борьба со Странниками – это поставленная задача, для решения которой нужны методы и инструменты. И люди, специально подготовленные люди.

– И наши прогрессоры здесь, на Саракше, они…

– Молодец, соображаешь, – Рудольф усмехнулся, причём не с иронией, как он обычно это делал, а по-доброму. – Саракш для нас – это своеобразный полигон, где проходят боевую подготовку будущие защитники Земли. И Лев Абалкин, общение с которым произвело на тебе такое сильное впечатление, – один из них. В год твоего рождения, Максим, состоялись грандиозные космические учения «Зеркало».

– Я кое-что слышал об этом, но детали…

– Детали были засекречены, да и самом факте проведения этих учений стараются не упоминать. Но тебе я скажу: после этих учений мы поняли, что Земля абсолютно беззащитна перед любым мало-мальски серьёзным вторжением извне. И основная причина этой нашей беззащитности – полное отсутствие у нас профессионалов соответствующего профиля, то есть военных. Мы чересчур гуманистичны, Максим, и это наша ахиллесова пята.

Так вот что он имел в виду, подумал Каммерер, когда сказал «Как бы твои хорошие ученики, Святой Мак, не стали слишком хорошими». Здоровая агрессивность как иммунитет, как способность адекватно реагировать на внешнюю угрозу… Ну да, конечно, мы дети мира без войны – вежливые и добрые, но беззащитные.

– И после этих учений я выдвинул свой план, – продолжал Экселенц, – и изложил его Горбовскому. Леонид Андреевич этот план одобрил, и началась подготовка прогрессоров, которые могли бы – в случае необходимости – встать на защиту Земли. Пройдя Саракш или Гиганду – это недавно открытый мир, по уровню развития очень близкий к Саракшу, – наши прогрессоры будут готовы воевать, прежде всего – психологически. И если Странники или какие другие инопланетные визитёры заявятся к нам с не самыми добрыми намерениями, мы, земляне уже не будем абсолютно беззащитными.

– Подождите, Рудольф, но ведь гуманизм принято считать основой общения разумных существ, достигших уровня развития, позволяющего выйти в космос! Какие могут быть «не самые добрые намерения»?

– Могут, – очень серьёзно произнёс Сикорски. – Лет тридцать назад об этом много спорили, и учения «Зеркало» состоялись только потому, что вывод был именно таким: могут. Только вывод этот не вошёл в школьные программы, – Каммерер уловил в голосе шефа злой сарказм и ещё что-то, чего Максим не понял. – Корпорация Учителей воспротивилась – они сочли ненужным смущать неокрепшие юные умы картинами звёздных войн и бросать тень на величественное здание общегалактического светлого будущего. Ты говорил, помнится, что дикие пещерные времена прошли, и что сейчас нас никто не ест. Да, это так: на Земле мы покончили с противостоянием человек-человек, которое было причиной беспощадных войн в прошлом. Человечество стало единым целым, и общество наше не антагонистично. Но это на Земле, а в космосе? Гипотеза о всегалактическом миролюбии – это всего лишь гипотеза, никем пока не опровергнутая. Не хотелось бы, чтобы она была опровергнута «весомо, грубо, зримо», как говорил один поэт двадцатого века, – цена такого грубого опровержения может быть слишком высокой, особенно если мы не будем к нему готовы… Мы вышли на другой уровень, Максим, – на галактический, – и на этом уровне могут быть другие противостояния. Есть и такая гипотеза, и тоже пока никем не опровергнутая.

– Хорошо, – сказал Максим, помолчав. – Но каким образом это связано с вашей отставкой, Экселенц? Неужели вы, ко всем вашим прочим прегрешениям, плохо готовили здесь, на Саракше, будущих защитников Земли?

– Наоборот, – сумрачно произнёс Сикорски, и Максим вдруг понял, что Экселенц, человек без нервов, очень и очень устал, и что Саракш отнял у Рудольфа куда меньше сил, чем не слишком понятные Каммереру хитросплетения взаимоотношений между Галбезом, КОМКОНом, Мировым Советом и Корпорацией Учителей. – Похоже, мне ставят в вину, что я слишком хорошо их готовил.