Павел Балашов - Слепой прыжок

• Название: Слепой прыжок
• Автор: Павел Балашов
• Издательство: ACT, ВКТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064250-2, 978-5-9725-1700-8, 978-5-226-01729-2

Симпатичная планетка земного типа.

Простейшее задание — подготовить планету к Колонизации.

Толковые сотрудники.

Что еще нужно отставному майору Военно-космических сил Российском Империи, назначенному начальником экспедиции, для полного счастья?

Но… легкой прогулки не получилось.

Вместо нее Максу Заславскому достался древний боевой эсминец в идеальном состоянии; его экипаж, пару столетий пролежавший в анабиозе, и — интриги служб безопасности нескольких государств и корпораций. Плюс — представитель неизвестной, но точно враждебной цивилизации, оказавшийся на борту эсминца.

В итоге… вместо непыльной работенки — экстремальный Слепой прыжок.

Повезло, называется…

---

— Ну, Лань бросилась в драку и, до того как сюда вошли Леон и Отто, успела украсить Кая этим цветастым синяком. После этого Отто их разнял, получив от Лань несколько ударов, а Леон принялся увещевать ее. Но, как вы можете слышать, несколько перестарался на данном поприще, совершенно явственно. Подозреваю, что теперь ее не заткнуть будет как минимум до ужина. А может быть, и позже тоже не получится. Она совершенно явственно намерена если не уничтожить месье Аскерова, то как минимум довести его до нервного срыва. Ей, скорее всего, это не удастся, но не попробовать она не может и, скорее всего, потратит на это все свои силы, — Елена встряхнула темно-каштановой прической, и Максу стало слишком горячо где-то внизу…

— Хм… Вы как будто этим не особо огорчены? Что-то не так с Леоном?

— Командир, вы прелесть, вы знаете об этом? Что у меня может быть «так» или «не так» с человеком, с которым мы просто вместе работаем и, кроме как за обедами и ужинами, практически не встречаемся? Скорее «не так» с мадемуазель Ци, ее повышенное ко мне внимание меня изрядно утомило. Эта бутч[6] то ли считает себя неотразимой, то ли просто не понимает, что нормальную женщину не может заинтересовать мужеподобное нечто… Которое, к тому же, при любом удобном случае пытается блистать интеллектом, не найдя ничего лучше, кроме цитирования Мао, Маркса и Ленина.

— Все настолько запущено?

— Дорогой мой командир, — Елена откинулась на стуле, выставив вперед обтянутую рабочим комбинезоном грудь таким образом, что наличие одежды лишь подчеркивало ее формы, — если бы вы, или Отто, или тот же Леон собирались мне понравиться, что бы вы предприняли?

Макс сглотнул, смерил Реньи взглядом, сделал вид, что задумался, потом не спеша начал перечислять, решив, что либо пан, либо пропал…

— Могу ответить только за себя, Елена. Ну, скорее всего, я бы раздобыл бутылку шампанского для начала. Примерно похожую на ту «Асти Мондоро», которая припрятана у меня с последней пересадочной станции. Потом, конечно же, повторил действия Арро, то есть нарвал бы цветов. Букет собирал бы скорее всего за водопадом, к югу от базы. Там совершенно восхитительные цветы, похожи на привычные нам орхидеи. Следующим этапом выбрал бы момент полиричнее, например, когда вы курите вечером во время дождя у окна столовой. Вы забираетесь на стул с ногами, ставите на подоконник рядом чашку кофе и пепельницу, приваливаетесь плечом к стене и подолгу смотрите сквозь стену дождя куда-то вдаль. На мой взгляд, это самый подходящий момент, чтобы подойти к вам с букетом в одной руке, бутылкой шампанского и бокалами в другой, сесть рядом и сказать что-нибудь наподобие «этот вечер и дождь прекрасны, как ваши глаза, Елена. Боюсь, что этого скромного букета не хватит, чтобы передать вам, как я очарован ими. Поэтому я решил прихватить шампанское, чтобы его вкус оттенял лирику этого вечера». Понимаете ли, милейшая Елена, я не поэт. Всего моего романтизма хватает не на очень многое.

— Командир… вам никто не говорил, что вы негодяй?

Заславский дернулся назад и оторопело уставился на Реньи. Его взгляд мог бы заменить бегущую строку «ЧТО, БЛИН?».

— Макс, — Елена рассмеялась, — вы истинный негодяй. Вот так вот походя соблазнить женщину и после этого делать вид, что вы ни при чем и вообще «не поэт». На это, кроме истинного негодяя, никто не способен, на мой взгляд.

На лице форматировщика застыло сложное выражение. По большому счету, он примерно такого результата и собирался добиться своей речью, но вот внешние эффекты, которые сопровождали данный результат, его изрядно удивили.

— Макс… Что же вы? Где там ваше шампанское, Макс? Берите его вместе с бокалами, я буду ждать вас в своей каюте, — Елена Реньи улыбнулась, поставила на столик чашку с остатками кофе, провела ладонью по щеке Заславского, встала и вышла из столовой. Ее провожал оторопелый взгляд Макса, который так и не понял, кто кого соблазнил, и четыре взгляда остальных присутствовавших в столовой форматировщиков, которые забыли о своей ссоре, как только услышали, что командира назвали вслух «негодяем». Про свару, царившую в столовой десять минут назад, все участники уже забыли.

Когда за Еленой закрылась дверь, четыре пары глаз уставились на командира. Макс обвел взглядом в момент замолчавшую группу подготовки, слегка покраснел, встал и быстрым шагом вышел. Дверь столовой с тихим шелестом закрылась еще раз.

Леон сунул руки в карманы комбинезона и замер в позе «ну и что вам от меня такого замечательного надо?».

Отто, закурив, подошел к автомату с напитками, получил от него свою чашку черного чая, усевшись поближе к пепельнице, и с задумчивым видом начал помешивать в чашке сахар. Отсутствующий, поскольку забыл его у автомата затребовать.

Удивил всех Кай Арро. Марсианин, до сей поры достаточно спокойный, выхватил из поясного тула[7] нож, с размаху метнул его в стену. Пластиковая стена легко приняла в себя титаново-кремниевое лезвие с алмазной заточкой, заставив нож издать легкое гудение в момент остановки. А Кай, ни с того ни с сего испортивший стену, заорал что-то невнятное и бросился бежать из места сбора команды. На глазах его успели заметить слезы.

Ци Лань, еще три минуты назад взиравшая на всех с победным видом и преисполнявшаяся пафоса, проводила Арро недоумевающим взором, потом перевела взгляд на Леона и Отто:

— И что бы все это значило? Кто-нибудь может мне объяснить?

— Нет, Лань. Ибо с позиций диалектического материализма, той единственной философии, которую вы тут пропагандировали, объяснения быть не может. А мелкобуржуазные объяснения философии гедонизма и христианства я, пожалуй, не буду вам озвучивать, все равно не поймете, — Леон пришел в себя.

— Дерьмо ты, Аскеров. — Ци Лань сплюнула себе под ноги, развернулась на каблуках и вышла. Отто и Леон остались в столовой вдвоем.

— Леон, ты ей это спустишь?

— Не вижу смысла изображать из себя десять кредов.

— В каком, прости, смысле?

— Ох… Отто, большой уже, а поговорок не знаешь. Звучит это так: «Я не купюра в десять кредов, чтобы всем нравиться», — а означает в нашей ситуевине только то, что, если Лань хочет считать меня дерьмом — это ее право. В моих глазах она не сильно лучше, и прекрасно об этом осведомлена. Попробует сделать мне бяку по работе — сильно пожалеет, а в нерабочее время может выпендриваться как ее розово-красной душе угодно.

— Почему розово-красной? — Отто как будто решил доказать Леону, что истинный ариец шуток не понимает.

— О, Аллах, зачем ты все чувство юмора отдал мне? Почему же, Всевышний, ты не оставил немного этому неверному? Отто. Дорогой мой дружище. Лесбиянок уже лет триста как называют «розовыми», откуда оно пошло — не знаю. А коммунистов называют «красными», за цвета их флагов. Хотя изначально за цвет госфлага РСФСР, помните из истории такое государство?

— Это когда у русских пришел к власти Путин? — поинтересовался Отто самым простецким тоном.

— Нет, Ленин. Путин был почти на сто лет позже и ничем радикальным не отличался, кроме второго культа личности, который при нем расцвел. А некто Ленин Владимир Ильич захватил путем вооруженного переворота власть в начале двадцатого века, превратив Российскую Империю в пачку мелких княжеств и картонных республик. Так вот, самая крупная из них называлась РСФСР, и госфлаг у нее был красным. А госидеология — коммунизм. С тех пор всех комми зовут красными. Так понятно?

— Хм, — Лемке нахмурился.

— Отто!

— Да все мне понятно, — немец вдруг рассмеялся, — я просто хотел послушать твои исторические экскурсы. Что характерно, ты не знаешь, почему лесбиянки розовые, но точно знаешь, почему коммунисты красные. То ли это говорит нам о пласте твоих жизненных интересов, то ли об однобокости образования в Халифате…

— Герр Лемке, будь ты благословен перед лицом Всевышнего, Азербайджанская Республика не является частью Халифата. Мое вероисповедание — это дань культурной традиции моих предков, а не государственная обязаловка!

— Да? А я уж было решил, что…

— Неправильно решил. И вообще, с какой радости я должен знать историю лесбиянок? Они, вообще, мне кто такие? С чего бы их история должна была меня интересовать?

— Ну как же, как же! Они же внесли такой весомый вклад в развитие культуры и искусства! Как же можно допускать такой нетолерантый взгляд на мир, Леон? — По лицу тевтона опять было не сказать, шутит он или издевается.

— Понимаете ли, герр Лемке… Как бы это выразить покультурней, чтобы не оскорбить вашу европейскую душу… Толерантность — это медицинский термин, вам ли не знать, и означает он полную потерю сопротивляемости организма внешним вторжениям. Абсолютно толерантный человек в этом ракурсе — это человек, чей организм поражен синдромом приобретенного иммунного дефицита, СПИДом. Знаете такую болячку? Знаете? Вот и славно. Тогда вы, наверное, вспомните, что очень долгое время все гомосексуальные сообщества ассоциировались в том числе и с этим мерзким заболеванием. Вспомнили, друг мой? Ну и скажите мне, неужели вам, образованному человеку, не претит призывать меня к «толерантности»? Чего я плохого вам сделал?